Николаенко привезла лишь корону, фотографии и массу впечатлений. Казалось бы, такое решение новой королевы красоты вполне объяснимо и абсолютно нормально с точки зрения ее новых обязанностей и просто человеческого сострадания. Однако Саша, похоже, стала первой из победительниц, изъявившей желание передать подарки нуждающимся. Во всяком случае, своим заявлением она явно удивила организаторов конкурса.
Удивительно, но Николаенко все же удавалось сочетать напряженную деятельность первой красавицы мира и учебу в университете. Правда, заниматься Саше было тяжело, так как она была вынуждена пропускать большое число лекций и практических занятий. Однако настойчивая одесситка продолжала «грызть гранит науки», поскольку просто получение диплома не являлось для нее целью: девушка хотела получить настоящее, полноценное образование, а не красивую «корочку». «Ведь конкурсы когда-нибудь закончатся, и надо будет как-то зарабатывать, обеспечивать себя. Я надеюсь только на свои силы», – объясняла свою напористость девушка. И преподаватели с пониманием отнеслись к необычной студентке, согласившись заниматься с Сашей индивидуально.
Что ж, во многом благодаря Александре Николаенко мир в очередной раз был изумлен красотой украинской женщины, а также покорен ее чисто человеческими качествами. Недаром говорят, что имя Александра носят только истинные королевы…
НЬЮТОН ХЕЛЬМУТ
Хельмут Ньютон родился 31 октября 1920 года в Берлине в преуспевающей еврейской семье. Время было тревожное, неотвратимо приближалась Вторая мировая война. Евреи, жившие в Германии, первыми ощутили весь ужас нацизма. Особенно страшной была судьба детей. Хельмут Ньютон лишь по счастливой случайности избежал участи тысяч людей, уничтоженных только за то, что они не принадлежали к избранной расе.
Когда ему исполнилось 12 лет, вышло указание, предписывающее разделить классы в немецких школах на арийские («первосортные») и еврейские («второсортные»). Отец Хельмута был человеком небедным – он держал цех по изготовлению пуговиц, поэтому вначале сумел оградить сына от унижения. Хельмута перевели в американскую школу в Берлине. Но перевод в новую школу был просто пустяковым событием по сравнению с другим – Ньютону купили фотоаппарат! Это было исполнением заветной мечты, и Хельмут буквально не расставался с камерой. Два других хобби – плаванье и девочки – были, в общем-то, самыми обычными и не вызывали тревоги у родителей и учителей. Но зато у Ньютона-старшего тревогу за будущее его сына вызывала страсть к фотографии: «Сынок, если только щелкать затвором и не заниматься ничем иным, недолго и жизнь прощелкать!» Но Ньютон, которому жизнь казалась прекрасной и полной надежд, увлеченно снимал все, на чем останавливался его пытливый взгляд.
В 16 лет Хельмут стал ассистентом Эльзы Симон, известной в фотокругах под именем Ив. Ее дальнейшая судьба сложилась трагично – она погибла в концлагере. Хельмуту повезло больше: он бежал из Германии. Сначала он оказался в Сингапуре. Там произошел курьезный эпизод: устроившись фоторепортером в газету, Ньютон через две недели был уволен за профнепригодность. Знали бы хозяева газеты, что всего через несколько лет уволенный ими фотограф станет мировой знаменитостью! Но пророков среди них не было, а Хельмут в поисках работы перебрался в Австралию.
Эта страна оказалась куда более гостеприимной. Ньютон благополучно отслужил в армии, что дало ему возможность получить гражданство. А вскоре в его жизни появилась Джун Браун – актриса, которая настолько увлеклась Хельмутом и его искусством, что оставила сцену и взяла в руки фотокамеру. Свои снимки она подписывала псевдонимом Алиса Спрингс. Вскоре Хельмут и Джун стали счастливой семьей, которую объединяла общая страсть к сравнительно молодому искусству. Ньютон смог осуществить свою юношескую мечту – открыть фотостудию. Она располагалась в Мельбурне и была настоящей творческой мастерской, в которой постоянно ставились опыты, создавались композиции и проявлялись кадры, отражающие мастерство художника.
В 1950-х Хельмут вернулся в Европу. Он чувствовал себя как дома в любой стране и часто менял место жительства – то он в Лондоне, то перебрался в Париж, то подался в Монте-Карло. И всюду фотографировал. Сколько раз его обвиняли – то в неуважении к женщинам, то в мазохизме, то в излишнем эротизме, то – напротив – во фригидности! «Модели Ньютона удивительно красивы, но это красота ада, ведьмовская красота, холодная, мертвецкая… на грани трупности», – писали критики. Его «ню» выглядели пугающими – по крайней мере, для тех, кто привык к стандартным, «прилизанным» фотографиям, на которых женщины изображались слабыми, безвольными созданиями. Иногда дело доходило до откровенных обвинений: «Мистер Ньютон, вы, как Тинто Брасс, балансируете на грани софт-порно!» Ньютон категорически отметал подобные обвинения: «У меня есть некий внутренний клапан-предохранитель – он не дает снимать порнографию, хотя, поверьте, я имею все возможности для того». И действительно, женщин в его жизни было немало. Они чувствовали в нем мужчину, способного угадать их самые сокровенные желания, и крайне редко случалось, чтобы даже самые известные персоны отказывали ему в съемке.
Многие из его снимков – а их за долгую жизнь Хельмут сделал немало – подлинные шедевры, но шедевры шокирующие, развенчивающие мир условностей, в которых живет большая часть населения Земли. То он снимает совокупляющихся манекенов, то – руку с бриллиантовыми перстнями, всю в жире от разделывания куриной тушки. Его не интересовали проторенные пути, вся суть его творчества сводилась к тому, чтобы раздвигать границы. При этом главным для него был творческий процесс, а все помощники и модели, участвовавшие в нем, воспринимались как бездушные объекты. Однажды во время фотосессии модель потеряла сознание из-за жары. Все засуетились, и только Хельмут невозмутимо ходил вокруг в поисках лучшего ракурса и не прекращал съемки. Когда модель обвинила его в черствости, он не только не извинился, но даже не стал скрывать возмущения – да кто она такая, чтобы указывать ему, мастеру?
К своим моделям Ньютон относился с изрядной долей презрения. Он считал их воплощением столь ненавистной ему массовой культуры: «…знаете, какие они? Худосочные тупицы! Или молча лупают пустыми глазенками, или трещат о всяких пустяках. Есть, впрочем, и те, кто тщится разглагольствовать на серьезные темы, эти – самые нелепые».
Хельмуту всю жизнь нравились совершенно другие женщины – сильные, самостоятельные, способные не притворяться ни перед обществом, ни перед собой. Свою жену, кстати, он относил к этой высшей категории.
С конца 1960-х годов Ньютон начал сотрудничать с лондонским изготовителем манекенов, намереваясь фотографировать Ван Рови лицом к лицу со своим двойником. С тех пор этот прием – соединение реального и искусственного – стал одной из характерных черт в работах Ньютона. Манекены смотрелись на фотографиях как живые, и это еще больше усиливало впечатление от работ.
Со стороны иногда казалось, что работа фотохудожника довольно проста: придумал композицию, сделал серию снимков, потом отобрал самые удачные – и готово. На деле все было сложнее. На обдумывание некоторых идей уходили годы, а на их воплощение – месяцы. Хельмут не останавливался ни перед какими расходами, чтобы достичь нужного эффекта. Как легенду, до сих пор вспоминают эпизод, когда он потратил 1300 долларов на маникюр для модели.
Единственное, к чему он относился крайне экономно, – это пленка. Для фотографов считается нормой, если из 36 кадров удачным окажется хотя бы один. Для Ньютона это было неприемлемо. На каждой сессии он снимал не более двух катушек, и все снимки оказывались произведениями искусства. О точности глазомера мастера говорит одна из его лучших работ – «Они идут». На одном снимке – четыре модели в одежде, на другом – они же, но обнаженные. При этом позы, положения ног, рук, даже выражения лиц абсолютно идентичны на обоих фото. Сейчас, в век компьютерных технологий, это бы никого не удивило, но Хельмут работал только со своей камерой и своим чутьем. Кстати, Ньютон всю свою жизнь пользовался довольно простыми камерами и никогда – цифровыми, считая, что компьютерная обработка снимков –
