спрашивала ведущая.
Гена смущённо мычал про «Евровидение» и неповторимую атмосферу.
Мальчишеский голос объявлял: «Наш прогноз!»
На экранах появлялась шатенка в офисном скафандре на фоне кремлёвской стены. Она с отчаянным пафосом тараторила про двух кандидатов экологических наук, молодых людей с бескрайним будущим, которые приехали в Калининградскую область по заданию Министерства природных ресурсов и экологии РФ, чтобы взять пробы воды, ударить в набат и рассказать миру правду об экологической катастрофе в Вислинском заливе.
Голос колхозника-долгожителя фыркал: «Их дяйствительность».
Другая шатенка читала угловатый текст про двух аспирантов Псковского политеха, которые приехали в Калининградскую область на международный симпозиум по приливной энергетике. Над ухом шатенки парила единица Первого канала.
- Бууууууу! – кричала невидимая публика.
«Незачот!» – мигали экраны.
- Если не секрет, Гена, – ворковала ведущая, – как вы провели минувшую ночь?
Гена неистово тёр ладонями джинсы и мямлил про испанских друзей и чешское пиво.
- Наш прогноз!
Первая шатенка рассказывала, как молодые кандидаты наук, получив отказ от властей Калининграда, решили взять пробы под покровом ночи.
- Их дяйствительность…
Вторая шатенка бубнила, что гостиничный номер аспирантов, забронированный ещё три месяца назад, отдали танцору из свиты польской певицы, и псковичам пришлось скитаться по городу в поисках ночлега.
- Гена, в вашей первой беседе с каналом КТВ вы сказали о вашем друге Мите – я цитирую: «водила он тот ещё». Вы также упомянули, что с тех пор, как Митя получил права, он –
На экранах появлялся Гена, снятый из-за обнажённого плеча Чистовой, и говорил: «… три раза столбы считал».
- Что конкретно вы имели в виду?
Гена краснел и мешал слова-паразиты с междометиями.
Первая шатенка живописала вой сирен на берегу залива. Спецназ в чёрных масках. Лакеев в милицейских погонах. Сфабрикованное обвинение. Ангажированные СМИ. Раздувание антимосковских настроений.
Вторая казённо намекала, что калининградская Пэрис Хилтон была под шафе. Неслась на красный свет. Жизнь аспирантов спасло только чудо. А тут коррумпированная милиция. Сфабрикованное обвинение. Ангажированные СМИ. Раздувание антимосковских настроений.
Молодые псковичи, слышал Гена от обеих шатенок, стали заложниками грязной политической игры.
Он ёрзал по дивану, он облизывал губы, он засовывал ладони под себя, его уши горели от жалких попыток отшутиться, а вопросы всё сыпались, и шатенки как заведённые вещали из своих параллельных вселенных. Когда наступила рекламная пауза и ведущая протянула ему руку, запоздало представляясь, он пять секунд не мог сообразить, что делать с этой рукой.
22. Княжна Мери
Во второй половине Гена вошёл в историю. И чем больше я эту историю пересматриваю в ютюбе, тем сильнее мне кажется, что я погорячился с определениями. Что главный герой у нас всё-таки не Митя.
Но судите сами.
Познакомившись с ведущей (её, как обычно, звали Ульяна), Гена жадно осушил бутылку минералки. Семьдесят пять секунд рекламы на этом истекли. Свет в студии посинел и задёргался. Экраны погасли. Совсех сторон опять посыпалась телемузыка. Диван дрожал. Упитанный бас бубнил по-английски, с карикатурной американской гнусавостью.
Когда весь этот балаган достиг желаемого эффекта, т. е. привёл Гену в благоговейный ступор, ведущая огласила имя второго гостя:
- Княжна Мери!
Балаган оборвался.
Гена покосился вправо и не поверил своим выпученным глазам.
На другом краю дивана сидела Княжна Мери. В перчатках до локтя. Бледные плечи с родинками били по глазам ещё сильней, чем загорелая плоть редактора Чистовой. Декольте открывало допустимый максимум. Красный сатин полыхал меж матовой чернотой дивана и мерцающей чернотой волос. Но ничто не могло сравниться с перчатками. Гена обмяк. Он столько раз мастурбировал на мысленный образ этих перчаток, надетых на (гораздо менее отчётливый) мысленный образ мысленно раздетого тела Княжны Мери, что теперь, увидев перчатки воочию, рефлекторно засунул правую руку в карман штанов.
Ведущая представила его Княжне.
Чёрные глаза боязливо посмотрели на Гену. Губы сжались в подобие улыбки. Перчатка оторвалась от сатинового колена и протянулась в его сторону.
С запястья свисал сложенный красный веер.
- Здра… здравствуйте, – Гена вынул руку из кармана и бережно пожал кончики пальцев Княжны.
Это было единственное слово, сказанное им за первые семь минут. Ведущая как будто забыла о его существовании. Гена, впрочем, не обиделся. Сидя на одном диване с Княжной Мери, он сам с трудом помнил о своём существовании.
На Княжну, тем временем, обрушилась кёнигсбергская журналистика.
- Стало быть, пожаловали к нам? – начала ведущая после многозначительной паузы.
- Да.
- Какая приятная неожиданность, – оскалились ведущая. – Мы здесь, грешным делом, опасались, что никогда боле не увидим вас.
- Почему же… – прошептала Княжна.
- Нуууу, как бы вам сказать…
Ведущая щёлкнула пальцами.
- …поддерживаю решение оргкомитета, решение нашего президента, – отчеканила Княжна Мери со всех экранов сразу. – Не пристало нам покорно сносить оскорбления от тех, кто предал наше Отечество, кто продолжает предавать его и поныне. Я имела наивность надеяться, что моё участие в конкурсе – что участие России в конкурсе будет принято с благодарностью, как готовность простить, готовность протянуть руку дружбы. Но в протянутую руку положили камень. Нам плюнули в лицо. Сегодня я клянусь Богом и Отечеством, клянусь перед всеми русскими людьми, что не ступлю на землю Калининградской области, покуда там правит бал клика предателей…
- Ваша пресс-конференция в Москве три недели назад, – напомнила ведущая, отворачиваясь от экранов. – Бал в Кёнигсберге правит всё та же клика предателей. Вы, однако, здесь. Великосветское лицемерие? Или как прикажете это понимать? Княжна?
Княжна молчала.
- Впрочем, Господь вам судья, – ведущая откинулась на спинку кресла и смягчила ястребиный взор. – Вы позвонили нам сегодня утром… Когда вы, кстати, приехали в Кёнигсберг?
- … Третьего дня.
- Позавчера? Вы уверены? – ведущая подняла руку для нового щелчка.
- Пощадите! – взмолилась Княжна. – Ради всего святого… В понедельник. Мы с папенькой приехали в понедельник.
Рука медленно опустилась.
- Ааа. Так это у нас, значит, папенька, – взгляд ведущей скользнул по экранам, на которых тут же
