ответ. Migne. P. G. LXXXIX, 370375) и Петра Хартофилакса (из его ????????? три последних вопросо–ответа: ????? ?? ?????, ???????? ?. ????? ???????. V. С. 372–373. То же у Леунклавия. Jus graecoromanum, Т. I. lib. IV. P. 395–397) отчасти сходные буквально, обычно приводятся в подтверждение своих мнений учеными совсем несходных воззрений на покаянную дисциплину, в частности на институт духовного отца в период Вселенских Соборов, и приводятся, на наш взгляд, без достаточной критической проверки. Мы считаем себя обязанными сделать небольшой критический экскурс по части этих важных свидетельств.
Текст Анастасия почти целиком приведен в нашем исследовании (с. 201–202). Петр же Хартофилакс, свидетельство которого будет рассмотрено во второй части нашей работы, пишет следующее[862]:
«Вопрос. Хорошо ли исповедовать наши грехи духовным мужам? Ответ. Хорошо и весьма полезно, но не таким, которые неопытны и невежественны в этом отношении, чтобы неразумным снисхождением и управлением или безвременным и нерассудительным наложением епитимий не сделали из тебя презрителя, или равнодушного,. или бесстрашного[863]. Если же найдешь мужа духовного и опытного (????? ??????????? ?? ????????), могущего уврачевать тебя непостыдно и с верою, исповедайся ему как Богу, а не как человеку[864].
Вопрос. А если я не найду мужа, в котором имею полную уверенность, чтобы исповедоваться, что должен я делать? Ответ. Исповедайся Богу втайне, осуждая себя и говоря по примеру мытаря: «Боже наш, Ты ведаешь, что я грешник и недостоин никакого снисхождения, но спаси меня ради милости Твоей».
Вопрос. Исповедуясь же Богу, должен ли я вспоминать и перечислять каждый грех, который сделал? Ответ. Никоим образом, особенно если согрешил телом и блудом. Ибо если ты захочешь вспоминать здесь один [грех] за другим, то осквернишь свою душу. Вообще хорошо говорить по примеру мытаря: «Боже, милостив буди ми, грешному»».
История вопроса в русской ученой литературе, вызвавшей нашу заметку, следующая. Н. С. Суворов в своей докторской диссертации «Объем дисциплинарного суда и юрисдикции Церкви в период Вселенских Соборов» (Ярославль, 1884. С. 113–114) в доказательство того, что в указанный период тайная исповедь не была вполне сложившимся церковным институтом, ссылается на свидетельство Петра Хартофилакса, жившего в конце XI в., при имп. Алексии Комнине (10811118). О, том, что начало показаний Петра буквально сходно с началом свидетельства Анастасия, ученый не сказал, и это можно признать упущением с его стороны. Н. А. Заозерский в своем разборе книги Н. С. Суворова «Покаяние и суд в Древней Церкви» (Православное обозрение. 1885, февраль–март) в доказательство совсем обратного мнения, что в Церкви Вселенских Соборов тайная исповедь была институтом организованным и ее органом являлся пресвитер, ссылается на показание Анастасия и дает перевод почти всего его (Февраль. С. 262–264). Было упущено профессором из внимания сходство этого свидетельства со свидетельством Петра (по крайней мере, не упомянуто об этом) и ошибочно указано время жизни Анастасия Синаита как вторая половина VI в. († 599), тогда как оно падает на VII в. († ок. 680–685; см.: Сергий. Полный месяцеслов Востока. Ч. II. С. 149 (2–я паг.) и 115 (1–я паг.). По мненио Крумбахера, время его деятельности — 640–700 гг.). Н. С. Суворов в своем ответе рецензенту «К вопросу о тайной исповеди и о духовниках в Восточной Церкви» (Ярославль, 1886. С. 54–58) делает попытку уяснить взаимоотношения обоих свидетельств, причем, кроме изданных текстов, он пользуется тремя греческими рукописями (одна XV или XVI в., другая XVI и третья XVII в.). В первой содержится вопросо–ответ* близкий к тексту, известному по Миню как Анастасия Синаита, но без надписания его имени; в двух последних с именем Анастасия (впрочем, помещенным на поле) читаются вопросоответы Петра Хартофилакса со значительными вариантами против помещенных в Афинской Синтагме. Ученый при этом указывает то общее соображение, что Синтагма ????? и ????? более критическое и более каноническое издание, чем Патрология Миня. Хотя здесь и нет определенных выводов об отношении обоих свидетельств, однако можно догадываться, что Н. С. Суворов отдает предпочтение тексту, надписанному именем Петра Хартофилакса и изданному в Афинской Синтагме, — его именно признает первоначальным.
А. С. Павлов в своем новом издании «Номоканона при Большом Требнике» (М., 1897. С. 472–474) приводит свидетельство Анастасия Синаита (неправильно называя автора патриархом антиохийским) по Миню в доказательство того же положения, что и Н. А. Заозерский, а именно что Анастасий имел в виду действительных духовников, облеченных священным саном. А об отношении к этому свидетельству вопросо–ответа Петра Хартофилакса замечает следующее. Нет ничего удивительного в том, что последний повторил слова Анастасия Синаита, жившего за четыре столетия, — таких примеров можно немало найти в позднейшей литературе (приводится в пример дословное повторение Вальсамоном многих толкований Зонары, его недавнего предшественника в деле истолкования канонов). Оригинальность ответа Анастасия доказывается, по мнению А. С. Павлова, полным его текстом, из которого Петр Хартофилакс выписал только незначительный отрывок, находящийся в тесной логической связи с дальнейшим содержанием его ответа. Соображения А. С. Павлова не убедили, однако, Н. С. Суворова, и он остался при прежнем мнении. В своем разборе некоторых частей названной книги А. С. Павлова (Вопрос о Номоканоне патр. Иоанна Постника в новой постановке. Ярославль, 1898. С. 83–84) он опирается на результаты прежнего своего исследования и, согласно надписаниям обследованных им рукописей, готов считать свидетельством Анастасия то, что представляют вопросо–ответы Петра Хартофилакса, изданные в Афинской Синтагме.
Таким образом, вопрос об отношении двух важных для истории исповеди свидетельств окончательно запутан в нашей литературе.
Следует заметить, что ????????? ?? ?????????? Анастасия Синаита — памятник не совсем надежный. К. Крумбахер пишет о нем: «Последнее большое писание… (Анастасия Синаита. — С. С.), занимающееся экзегетическими, догматическими и церковно–практическими вопросами, в настоящем виде едва ли принадлежит Анастасию: многие ответы стоят в противоречии друг другу, в иных называются даже позднейшие писатели, как Никифор Константинопольский. Также и рукописи значительно отличаются одна от другой, и некоторые называют автором Анастасия, архиеп. Никейского. Однако есть основание думать, что вопросы эти принадлежат Анастасию Синаиту. Вид литературы ????????? ?? ?????????? должен быть вообще исследован сначала»[865]. В данном случае мы остановимся на рассмотрении подлинности только одного интересующего нас, 4–го вопросо–ответа.
Есть надежное средство удовлетворительно выяснить данный вопрос — это славянские переводы Вопросо–ответов Анастасия Синаита, не принятые в расчет нашими упомянутыми исследователями[866]. Вопросы и ответы Анастасия переведены на славянский язык в самые ранние времена славянской письменности. Они — правда, не в полном виде, только избранные — находятся в Изборнике Святослава 1073 г., и между ними интересующий нас 6–й вопросо–ответ в полном виде (на л. 43об. — 51об.). Но Изборник Святослава, как известно, есть список с раннейшей рукописи, писанной для болгарского царя Симеона († 928), а эта последняя есть точный перевод с изборника, составленного в Греции, причем, по мнению исследователей, по составу своему греческий подлинник (Изборника) должен принадлежать IX столетию. От X в. уже известна греческая рукопись такого сборника[867]. Таким образом, текст 6–го вопросо– ответа Анастасия мы имеем в списках X (греческий текст) и XI вв. (славянский текст). Что же представляет собой текст вопросо–ответа в этих списках? Он очень близок к изданному у Миня (перепечатавшего старое издание иезуита Гретсера 1740 г.). Это два списка одной и той же редакции, причем список греческого сборника X в. исправнее. Славянский перевод Изборника — дословный, соответствующий тексту греческого сборника и тексту того списка, из которого приводятся варианты у Миня. Только выписки из разных авторов, подтверждающие ответ Анастасия, несколько разнятся в списке сборника X в. от изданного у Миня. В первом находится ст. ????????, ?? ??? ????? ????? ?????? (см. Приложение I), которая отсутствует у Гретсера и в Патрологии.
Но этот славянский перевод изучаемого вопроса Анастасия не единственный. Никон Черногорец помещает его в 51–м слове Пандект[868]. В этом «Слове о покаянии и исповедании» после собственных вступительных речей Никон приводит «святого Анастасия Синайского вопрос: добро ли убо есть еже исповедати грехи духовным мужем?
