небольшой бассейн с прохладной водой. В соседнем зале располагался бар, где можно было побаловать себя холодным пивом или же взбодриться горячительными напитками.
Банщик, симпатичный молодой человек, выдал им свежие полотенца и халаты.
— На моем халате козел нарисован, — хихикнул Гриндевальд. — Ох, и на твоем тоже, Альбус.
— Финский фольклорный символ — козел, — пояснил банщик. — Мы хотим, чтобы посетители знакомились с финской культурой.
— Я думал, символ финнов — олень, — заметил Дамблдор.
— Это в северной части страны, сэр. А в нашем ляне — козел, — упрямо сказал банщик. — Знаете, Йоулупукки по-фински — Дед Мороз, а “пукки”— это козел.
— Козел так козел, — миролюбиво согласился Гриндевальд. — Идем быстрей в парилку, Альбус.
Приятели разделись и обмотали бедра махровыми полотенцами.
— Вы прочитали правила? Не забывайте, в парилке надо дышать открытым ртом и как можно меньше разговаривать, — предупредил банщик. — Минут через восемь выходите. В вашем возрасте противопоказано долго находиться в сауне.
— Да мы еще охо-хо какие крепкие, — сказал Альбус, подталкивая Гриндевальда в бок.
Геллерт слегка покраснел.
— Идем уже, — буркнул он.
Они вошли в парилку, приятно пахнущую свежей древесиной, и, простелив полотенца, сели на полку.
— Про какие он правила говорил? — спросил Гриндевальд.
— Мерлин его знает, — пожал плечами Дамблдор. — Восемь минут — маловато. Ну ничего, давай по самочувствию, — сказал он.
— Ох и хорошо, — сказал, потягиваясь, Геллерт. — Надо будет у себя в Нурменгарде такую же сауну построить. Может, будешь чаще ко мне аппарировать.
— Это ж сколько денег надо, — сварливо сказал Дамблдор. — Ох, черт, что это такое! — он вдруг схватился за серебряный диск Отражателя.
— Мантикора гребаная! — выкрикнул Геллерт, судорожно отдирая диск от обожженной груди.
Разогревшийся в стоградусной парилке металл жег их тела огненными языками.
Не сговариваясь, они рванули цепочки, превратившиеся в раскаленные ошейники. Сверкнув серебром, оба Отражателя покатились по полу. В то же мгновение дверь парилки распахнулась.
— Все в порядке? — поинтересовался молодой банщик. — Мне показалось, вы меня звали.
— Э-э… Что? Мы? А мы где? — удивленно спросил Дамблдор, потирая шею. — Геллерт, — вдруг обрадовался он.
— Альбус, — сколько лет не виделись, — со слезами на глазах прошептал Гриндевальд, обнимая старого друга.
— Вы перегрелись, господа, — сказал банщик. — Достаточно для первого раза. Окунитесь в бассейн и приходите пить чай.
— С удовольствием, — просиял Дамблдор. — Ну как же я рад тебя видеть, Геллерт!
— Ох, а я как рад, — смущенно признался Гриндевальд.
Поддерживая друг друга под руку, они спустились по ступенькам к прохладной воде бассейна. Никто из них не заметил, как банщик проворно нагнулся и ловко подхватил через полотенце два горячих металлических диска.
*****
Вечер был чудесным, — теплым, напоенным ароматами цветов, волнующими запахами кофе и свежей сдобы, доносящимися из приоткрытых дверей кафе.
Мэр Хогсмида Скримджер устало опустился в плетеное кресло. Его ничего не радовало, — ни праздничная суета на Пикадилли, ни красоты Букингемского дворца, ни сокровища Тауэра, ни вонзающийся в небеса шпиль Биг Бена. После трехчасового хождения по Королевским ботаническим садам ноги Скримджера гудели, а голова раскалывалась от одуряющих запахов экзотических растений. Остальные туристы выглядели не лучше. Решение выпить по чашке кофе на Трафальгарской площади вызвало всеобщее одобрение, — несмотря на усталость, возвращаться в гостиницу туристам пока не хотелось.
— Ах, сколько еще всего предстоит осмотреть, — деловито сказала Долорес Амбридж. — А еще шопинг, — она отхлебнула глоток кофе.
Скримджер не ответил. Его настроение неумолимо перерастало из плохого в отвратительное. Он определенно что-то забыл. Нечто важное. Это не давало ему покоя.
— Надо же, мистер Дамблдор, — вдруг услышал он удивленно-радостный возглас Амбридж.
Скримджер поднял хмурый взгляд от своей чашки и увидел директора Школы Искусств под руку с каким- то господином. Оба были одеты несколько странно: директор затянут в кожаную черную жилетку, напоминающую рокерскую, в его бороде блестели металлические шарики, а его седоволосый друг красовался в ярко-салатного цвета футболке и вызывающе обтягивающих джинсах. Мэр Хогсмида уже заметил, что в Лондоне люди одеты безобразно. Но, возможно, люди искусства могут себе позволить определенные вольности, решил он.
Альбус Дамблдор уставился на хогсмидских туристов с видом легкого недоумения.
— А вы что здесь делаете? — удивленно спросил он.
