— Ты всегда не слышишь меня, когда я с тобой разговариваю! — вскипел Драко. — Ты сам спрашиваешь и сам же на вопросы отвечаешь, — он снял балетки и со злостью швырнул их под скамью.
— Извини, — поморщился Люциус. — Мне показалось, что в тебе говорит прежняя привязанность к Севу, и ты не хочешь выдавать его секретов, — он вперил в сына препарирующий взгляд холодных серых глаз.
— Нет, — Драко хмуро выдержал взгляд. — Ты же знаешь, у меня с ним всё кончено. Я показал тебе все движения, которые мы готовили. У Северуса другой подход к танцам, чем у тебя. Философский, — фыркнул он.
— Будем надеяться, среди членов жюри будет не слишком много философов, — в глазах Малфоя- старшего мелькнул и погас злорадный огонек. — Что ты пялишься в окно, Драко?
— Ничего, — буркнул юноша. — Я пойду?
В заднем кармане белых джинсов Люциуса мелодично звякнул мобильный.
— Да, мистер Риддл, я у себя, — торопливо сказал Малфой и повернулся к Драко: — Все, ты свободен. Беги к своему поэту, — с насмешкой добавил он. — Небось уже час под окном страдает.
Драко дернул ртом, собираясь что-то сказать, но сдержался. Он молча подобрал с пола балетки, забросил их в шкаф и отправился в душевую.
Через четверть часа он вышел из раздевалки, приглаживая ладонью мокрые волосы. Из танцевальной студии доносились приглушенные голоса.
Драко замедлил шаг.
— Мистер Риддл, поверьте, абсолютно тривиальные вращения, совершенно ничего нового ни по рисунку, ни по композиции. Стародавний архивный мюзикл, и где он его только откопал, — услышал Драко голос отца.
— Снейп хитёр, — прогнусавил директор школы «Упивающиеся Ритмом». Драко всегда раздражал его голос — вечно сиплый, будто мистер Риддл болен хроническим ларингитом. Возможно, так оно и было.
— У него кризис среднего возраста, — фыркнул Люциус. — Изобрел философию танца и кормит ею учеников.
— Что ж, будем надеяться, наша техника и трюки произведут больше впечатления, чем философия Снейпа, — прохрипел мистер Риддл. — Я буду не я, если не наступлю на бороду Дамблдору.
— Кстати, Старик исчез. Его видели в каких-то злачных местах в Сохо, но в школе он уже третий день как не появляется, — донесся до Драко третий голос. Юноша осторожно глянул в дверную щель: как грязь на снегу, к белому студийному роялю привалился Питер Петтигрю — специалист по костюмам и светоэффектам.
— Тем лучше, — хохотнул мистер Риддл. — «Поражу пастыря, и рассеются овцы», — процитировал он.
— А у меня есть идея, как помочь «Хогвартсу» получить первое место с конца, — потирая руки, сказал мистер Петтигрю.
— Придушить Альбуса в подворотне в Сохо? — скучающим голосом спросил директор Риддл.
— Ну как вы могли такое подумать, — сладко улыбнулся Петтигрю. Смотря на него в щель, Драко решил, что при взгляде на гнусного осветителя ничего другого в голову и не пришло бы.
— Знаете такое выражение, «выставить в невыгодном свете»? — осклабился тот. — Я устрою «Хогвартсу» такие спецэффекты, что жюри рыгать… пардон, тошнить будет. Есть эффект сырого мяса, есть — гнилого. Подсветочку сделаем, будут они у нас как разложившиеся трупы в судный день, — хихикнул он.
Мистер Риддл хлопнул в ладоши:
— Ты — гений, Хвост!
Мистер Петтигрю закусил от удовольствия губу и как никогда стал похож на крупную ондатру.
— Могу и всех остальных участников подсветить, — с энтузиазмом предложил он.
Директор покачал головой.
— Нет, остальные меня не интересуют. Самое главное — уничтожить Альбуса. Он подлец, каких мало.
— Мистер Риддл, у меня тоже есть идейка, — услышал Драко голос их аккомпаниаторши Беллатрисы Лестрейндж. — Только на ушко, — игривым тоном сказала она.
Как Драко ни напрягал слух, расслышать слова мисс Лестейндж ему не удалось.
— Отличная мысль, — сказал директор. — Этого пацаненка я ненавижу не меньше Альбуса. Ну ладно, считайте, что я дал добро. Детали — самостоятельно. И помните, засветитесь — пожалеете, — прошипел он.
Драко понял, что разговор окончен. Взволнованный услышанным, он отскочил от двери. Стараясь ступать бесшумно, он заскользил вниз по лестнице и через секунду уже был на улице.
*****
— Гилли, с чем рифмуется слово «член»? — спросил Драко, елозя рукой под одеялом.
— Плен, — машинально ответил Гилдерой.
— Ты что, мазохист? — Драко лег на него сверху и коснулся губами маленькой ямочки на подбородке поэта.
