— Вроде бы нет, — пробормотал Локхарт. — Не знаю, не проверял.
— Сейчас узнаем, — оживился Драко. Он скользнул языком по гладкой оливковой коже поэта и вдруг укусил его около соска.
— Ай, — взвился Гилдерой. — Больно!
— Нравится? — не поверил юноша.
— Не знаю. Кусай полегче, — нахмурился поэт.
Драко прикусил сосок.
— О-о, — простонал Гилдерой. — Да…
Драко удивленно вскинул брови.
— Я же пошутил. Правда, нравится?
— Еще… проверь, — поэт выгнулся, подставляя юноше другой сосок.
Драко со вкусом впился в розовый нежный шарик. Гилдерой застонал и прижал его к себе, задыхаясь от восторга.
— Гилли, а почему ты перестал сочинять стихи? — спросил вдруг юноша. — Что, я тебя больше не вдохновляю? — прищурился он.
— Я не знаю, мой любимый, наоборот, просто я не хочу ничего писать, путаться в кружеве воображения… Не могу ни о чем думать, только о тебе… только ты… нет ни строчки больше в моей голове, да и не нужно… Нет таких слов, которые похожи на то чувство… которое я к тебе… — он с силой сжал его в объятьях и посмотрел на юношу глазами цвета летнего небосвода: — Вся поэзия — ложь. У меня только три слова есть, Драко. Только три слова, — прошептал он.
— Какие? — Драко потрогал подушечками пальцев полюбившуюся ямочку.
— Я тебя люблю, — просто ответил поэт.
*****
— Сделаешь то, что я попрошу? — Драко провел кончиками пальцев по бурно вздымающейся груди Гилдероя.
— Все, что прикажешь, — в голосе поэта еще слышался отголосок пережитого экстаза.
— Надо обезвредить осветителя на фестивале, — Драко поцеловал поэта в блестящее от пота плечо.
— Убить? — спокойно спросил Локхарт.
Драко рассмеялся.
— Да нет. Отвлечь, завлечь, — на твое усмотрение.
— Завлечь? — нахмурился поэт. — Лучше убить.
— Да не в том смысле завлечь, — развеселился Драко. — Просто оттащить от пульта скроллеров.
— От чего? — моргнул Гилдерой.
— От пульта, откуда он управляет светоэффектами, — пояснил Драко. — Он задумал гадость, надо его остановить.
— Не проблема, — сказал поэт. — Могу и пульт ликвидировать, вместе со скро…
— Боже упаси, — Драко куснул его за мочку уха. — Не знал, что ты такой опасный человек.
— Ради тебя я готов на все! — сверкнул глазами Гилдерой.
— Мужика с рабочего места утянуть на две минуты — невелик подвиг, — хмыкнул Драко.
— Обман — это тоже искусство, — с видом знатока сказал поэт.
*****
— Северус, я устал, — Гарри загнанно дышал. Волосы на лбу слиплись, лицо взмокло под оправой очков.
— Последний трехшаговый поворот и дроп, — нахмурился хореограф. — Гарри, соберись. Два дня до выступления. Последний раз, я прошу.
Гарри вздохнул. Чем ближе подходил срок фестиваля, тем деспотичней вел себя хореограф. Несмотря на собственные слова о том, что танцы — не дрессура, он то и дело прохаживался своей проклятой палочкой по ногам и задам учеников. Сегодня на разминке досталось и Гарри. Юноша уставился на хореографа такими обиженными ошеломленными глазами, что мистер Снейп смешался, нервно дернул лицом и отскочил от юноши, тут же набросившись на мисс Грейнджер по каким-то пустякам.
Гарри покорно выполнил поворот и красиво изобразил дроп — расслабленное падение торса в сторону.
— Это никуда не годится! — возмутился хореограф. — Ты будто сломанная кукла.
Гарри посмотрел на него усталыми глазами.
— Я и так твоя кукла, Северус, — горько сказал он. — Да, ударь меня своей палкой!
Мистер Снейп в мгновение ока подскочил к нему и схватил за руку.
— Что ты такое говоришь? — побелевшими губами проговорил он.
