запястья. Пульс был едва уловим. Гарри показалось, что еще секунда — и пунктир жизни вот-вот оборвется… превратится в точку…
Кровь! Шок от кровопотери, понял Гарри. Он не знает заклинаний, переливающих кровь!
Драгоценные секунды уходили, а он не знал, что делать. На него накатила волна отчаяния.
«Лучше бы я научился аппарировать этим летом! Кому нужно умение закрывать свои мысли? Я не успею левитировать его к Помфри! Я просто не успею!»
Бессильные злые слезы полились по его лицу. Он упал на колени, с яростью ударил кулаком по земле, расшвырял руками сухие листья. Зачем-то сорвал с себя свитер и завязал его на бедрах учителя. Сходство со снятым с креста Иисусом поразило Гарри в самое сердце. Он вскочил и махнул палочкой в небо.
— МЕРЛИН!!!!! — ярость исказила его голос.
— Если ты существуешь!
— Помоги! Отдай ему мою кровь! Забери мою кровь, Мерлин! — рыдал Гарри.
Вокруг поляны горел лес.
— МЕРЛИН! Ты говно! Тебя нет! Ты никому не нужен, если ты не помогаешь! Будь ты проклят!
Воздух казался красным. «Это ад, — подумал Гарри. — Это конец».
Он обнял безжизненное неподвижное тело, лежащее на холодной земле. Дрожащими руками погладил густые черные волосы и прошептал:
— Как я всегда хотел тебя коснуться, Северус… Не думал, что будет так.
Он наклонился к любимым губам и поцеловал так нежно, как только умел.
— Ut enim Sanguis Meus, — тихо произнес он незнакомое заклинание.
Внезапно он пошатнулся. Его ноги стали ватными, голова закружилась, перед глазами проплыл красный зигзаг.
«Что я сказал? — подумал он, слабея, проваливаясь в мутную мглу беспамятства. — Разве я это сказал?..»
Его голова бессильно упала профессору на грудь. Он уже не видел, как алый плазменный шар окутал их тела. Вспыхнули мириады пульсирующих красных огоньков. Двигаясь сначала медленно, потом все быстрее и быстрее, огоньки закружились в бешеных сверкающих вихрях. Заклинание Магии Крови выбросило высоко в небо красный столб чистой сияющей энергии. Из окон замка Хогвартса был виден красный луч над лесом, уходящий в самое небо.
Мерлин не обиделся.
Его давно никто ни о чем не просил.
Гарри открыл глаза. Над его постелью нависал Альбус Дамблдор.
— Гарри, ну наконец-то! Жив и здоров, — усмехнулся в бороду директор. — Сколько можно спать?
Гарри попытался подняться и удивился своей слабости. Голова кружилась.
— Где он? — еле слышно спросил Гарри.
— Кто, мой мальчик? Я тут принес тебе кое-что, Гарри. Помфри считает, тебе обязательно надо поесть.
— Где Северус… Снейп?
— Только что был у тебя, — пожал плечами Дамблдор. — Я попросил его выйти.
— Он жив? — теплая улыбка осветила лицо Гарри, смягчив его черты. — Он жив, — повторил он, глядя сквозь Дамблдора. — О Мерлин! Мерлин! Мерлин! — Гарри счастливо смеялся.
— Мадам Помфри, — беспокойно позвал Дамблдор.
Он кивнул ей на Гарри, улыбающегося своим мыслям.
— Я тут… оставлю вафельные трубочки и шоколад, — Дамблдор помялся, положил пакетик на тумбочку и тихо вышел. — Я зайду позже, Гарри.
В дверях стоял профессор Северус Снейп.
— Не ходи, Северус, не трави душу. Мальчик еще не в себе. Я ничего не выяснил.
Снейп был немного бледен, но вполне здоров.
— Что вы хотите у него выяснить? — раздраженно сказал он. — Дайте ему в себя прийти.
— Как – что? Как – что, мой мальчик? Ты видел статью в «Пророке»? «Магический фонтан в Хогвартском лесу. Альбус Дамблдор в недоумении». Аппарируют авроры из Министерства, корреспонденты как воронье налетают— а я тут только руками развожу. Я, директор, узнаю все новости последним! Не знаю ничего ни про красный фонтан, ни про лесной пожар. Ты уверен, что ничего не помнишь, Северус? Может, немного Веритасе… Ну все, извини, извини. Ты не подумай, мой мальчик, но раны от клюва гиппогрифа заживают месяц даже у Помфри. А у тебя даже шрамов нет. Может, после пары Круцио… ну, померещилось… — с прищуром глядя на декана, сказал Дамблдор.
— Не было никакого Круцио, Альбус, — зло процедил Снейп. — Лорд приказал мне покормить своего гиппогрифа.
— Покормил?
