закрыть дверь, к следующей; отодвинувшись от монитора в ожидании кого-нибудь резко выпрыгивающего открыть дверь, плюнуть в стоявшее в дверном проеме зеркало, закрыть дверь, к следующей; открыть дверь, заорать от неожиданности и попытаться увернуться от прыжка дико вопящей скалистой мататы, летящей из дверного проема. Повернуться на молодецкое: «Поб-б-б-береги-с-сь!», увидеть, как на Гавроша летит задорно вопящая толпа мумий, молниеносно получить люлей, матернуться, вылезти из кресла и побрести на кухню за очередной дозой кофе. По пути назад столкнуться с супругой, которая стыдливо спрячет глаза, пожмет плечиками и тихонечко скажет: «Ну не пулемет же у меня, перезаряжалась я…»
Вернуться к монитору, дождаться респауна и попытаться помочь Могучему Джону, который уже с трудом, с едва-ли миллиметром полоски жизни, отмахивался от наседающих на него голозадых гоблинов. В пылу азарта не заметить и всадить двойку стрел в мясистый загривок Могучего Джона. Ойкнуть и попытаться втихую слинять… Получить в почту дышащее спокойствием письмо: «Спасибо тебе, дружище. Век тебя, …, …. ….. и …. …. …. в …. … … …. чтоб тебя раки … …. враскоряку….» Ответить: «Да не за что! Обращайся чаще!» и полушепотом помолиться, взывая к Копачу, Мораку Миибусу и Нагутасешаве.
Зато однажды мелькнуло приятное: «Вы получили 102 боевой уровень, 45 уровень владения стрелковым оружием. Проследуйте на страничку распределения навыков».
А вот неприятности мелькали постоянно и даже не пытались закончится. И вот, когда каменный пол зала уже был завален монстрячьими трупами практически по пояс, добрались мы до последних двух дверей. Собрали более-менее ценное с трупов, зализали раны, с тревогой подсчитали оставшиеся склянки с зельями лечения. Внутренне напрягшись, Гаврош вытащил Малый Саламандровый Лук, растянул тетиву…
… И подошли они к правой двери. И протянула Эриния руку. И взялась осторожно за ручку. И потянула дверь на себя. И… Как и следовало ожидать, ничего не грянуло и не хлопнуло. Из приоткрытой двери, громко хлопая крыльями, вылетели давние знакомые: Дифокс и Корппи. Гаврош, находясь на последней стадии нервного напряжения, истерически ойкнув, отпустил тетиву и две стрелы, тускло мелькнув, врезались в ближайшего ворона. Корппи, казалось, даже и не заметил попадания. Стрелы насквозь прошили полигонального птаха, и, не сбавив скорости, воткнулись шедшему за вылетевшими воронами Вотану.
Точнехонько в лоб.
Как же хорошо быть компьютерным персонажем. Вот не положено тебе загнуться — ты и не загнешься, как бы ни старались компьютерные враги. А вот ролики на движке игры имеют свои недостатки. Вотан, с торчавшими из морщинистого лба двумя, глубоко вонзившимися стрелами, как ни в чем ни бывало, завел душещипательный диалог, немного приоткрыв завесу тайны про свое явление, но дополнительно выдал кучу иносказательностей, недосказанностей, недомолвок, недоговорок, умолчаний и других недоговоренностей, что с дивана даже раздалось: «Ну милый, давай, пропускай эту демагогию…» Только я потянулся нажать клавишу, как Вотан, словно почувствовав, что его словесные испражнения сейчас насильно прекратят, предупредительно поднял указательный палец вверх.
«А сейчас, я вам скажу то, что повлияет на судьбу всей Арфении! Фриггиды выбрали вас и привели в Волхёлл, — обвел рукой перед собой Вотан, — сюда попадают только избранные. Только те воины, которые оказались отмеченными судьбой, только те, на роду которым написано спасти Арфению от врагов и очистить земли её от нечестивцев!»
Хренасе, как красиво сказанул! А как быть с тем, что любому игроку на роду написано спасти Арфению? И не только на роду, но и в GDD, в дизайн-документе «Хроники Арфении» прописано.
Так эти игроки Арфению еще по нескольку раз спасают. Собирают мегарейд и спасают. По крайне мере, раз в неделю точно заваливают главдемона…
А в это время, не прекращая бормотания про героев-воинов, Вотан обернулся и стукнул копьем о пол. Волки, сидевшие сзади, ринулись влево, сжимаясь, скручиваясь и на ходу превращаясь в тощие скелеты. Сутулясь и отчаянно прихрамывая, подошли к двери и распахнули её. А за дверью. За дверью не было монстров, непроходимой преграды, а проглядывала обыкновенная комната.
Тут еще и Могучий Джон вставил свои пять копеек: «А ведь на форуме-то ни слова про эти огрызки. Только в других топиках мелькают. И ни одного с разгадкой этого квеста. Ну что, други, хряем? Нас ждет новенький автоматический шестискоростной прыщевыдавливатель!» Хохотнул и первым шагнул в дверной проем, не забыв, однако, вытащить Превосходную Секиру Лоботряса.
Хм. Даже три раза — хм. В комнате стояли, приняв величественные позы — мы. То есть как мы: вот стоит комодообразная туша Могучего Джона, опершегося на секиру и с героически отставленной ножкой, вот Эриния, сложив руки на груди, смотрит куда-то поверх нас, а вот и мой уник стоит, прислонив лук к груди и рассматривая носки сапог. Стоят на постаментах, к которым прикручены таблички. И не шевелятся… Еще бы они шевелились — статуи, муляжи восковые… Вот только броня на них какая-то странная.
Могучий Джон в доспехах, напоминающих викинговы: с оторочкой шерстью, со множеством кожаных ремней и медных блях. Эриния в короткой тунике, юбке до колен и высоких, до колен, сапогах. На Гавроше надета какая-то хламида со стальным нагрудником, с глубоким капюшоном, широкие штаны и непонятное сооружение из намотанных на ноги кожаных лент.
Но все, такие разные, доспехи, были матово-черно-серыми, без единого блика, но с четко прорисованными на металле ало-желтыми языками пламени. А подойдя поближе, прочитали надписи готикой под каждой фигурой: у Могучего Джона надпись гласила: Доспехи Велунда, у Гавроша — Доспехи Хадура, а у даймири Эринии — доспехи Гоибниу.
В продолжившемся ролике Вотан, пожевал губами и выдал напутствие: «Пусть доспехи эти помогут вам в борьбе со злом! Великие боги их ковали, великие боги — великим героям!» О как… Ни больше, ни меньше. Уи а э чэмпионс — май фрэнд…
26-27 декабря
В офисе все ходили хмурые и чем-то озабоченные. На вопрос, кой ляда случилось, получил мрачный ответ, что от нашей секретарши поступили достовернейшие сведения: шеф собирает всех в двенадцать часов. Что это означало — понимали все…
Большинство войн тоже так, безо всякого объявления… Хрясь и неприятности полными ложками…
Без всяких объяснений сбор всего офиса — значит будем работать все выходные, праздничные, а заодно и предпраздничные дни. Как рабы на галерах… С утра и до утра. Без обедов и перекуров. И даже без обязательного кофе с пончиками.
Ровно в двенадцать, весь офис с унылыми рожами теребил пальчики в конференц-зале, и угрюмо рассматривал шефа, который что-то строчил в своей записной книжке. Закончив писать, вырвал листок, сложил его пополам, потом еще раз пополам, аккуратно засунул его в наружный карман рубашки, вздохнул и начал: «Значит так. Сейчас все, я повторяю — все! Собираем все документы по контракту, по комнате прокатился отчетливый печальных вздох, но шеф, как-будто не услышав его, продолжил — отправляем ответы нашим поставщикам, кстати, не забывайте поздравить их с наступающим, подготовьте необходимые данные для наших партнеров, и когда уже все, в едином порыве готовились упасть в обморок — потом выключайте компьютеры, гасите свет, закрывайте двери, сдавайте помещения охране и в пять часов я жду всех в… - шеф усмехнулся, глядя на наши удивленные лица с откляченными челюстями — жду всех в Метрополисе. Без опозданий, можно с мужьями-женами, девушками-мальчиками. У нас новогодний корпоратив! Сегодня завтра — выходной! Кстати, я вот на листочке записал свою фамилию и имя, и домашний адрес, а то чую, завтра мало что помнить буду… — немного помолчал, и весело гаркнул, — а ну кыш по рабочим местам. Раньше сядем — раньше выйдем…»
28 декабря
Вот это я понимаю, вот это дали мы копоти… До шести утра в ресторане, потом пешком до набережной, шампанское, фейерверки, танцы на льду. Спаивание полицейского наряда. Овчарка Дуня и милицейский уазик пить не пожелали, остальные пили с воодушевлением и из горла. Переговоры с диспетчерской по рации.
С диким хохотом и вразнобой убегание по подворотням от нового и трезвого наряда.
Запись на телефон мужественных попыток прикрытия нашего отхода первым и пьяным полицейским нарядом. Больше всех радовалась беготне, воплям и наступающему Новому году овчарка Дуня. Лаяла,
