солнечных лучей он привык, апатия не возвращалась, и никто и ничто не мешало Гарри кипеть, бурлить изнутри таким гневом, какого он никогда прежде не испытывал. Он хотел отомстить за жгучую боль, за острый, густой запах своей крови, за багровый след тела на простыне, за унижение - противное, тошнотворное, как протухшее яйцо, уроненное на собственные колени и расколовшееся.
- Мерлин мой, Артур, - негромко высказался Малфой-старший вместо «Здравствуйте», - где ты взял столько денег, чтобы купить билеты в Высшую ложу? За твой, с позволения сказать, дом никак нельзя было столько выручить…
Мистер Уизли налился багровой краской.
- Артур, Люциус здесь по моему приглашению, - радостно прощебетал Фадж, не расслышавшей последней реплики Малфоя. - Он сделал недавно очень щедрое пожертвование в святой Мунго…
- Как мило, - процедил мистер Уизли сквозь зубы.
- Привет, Потти, - протянул Малфой-младший. - Смотрю, ты здесь с Уизли? Кто-то из них до сих пор тебя трахает?
Гарри плавно, не спеша вскинул руку к плечу раскрытой ладонью вперёд - словно собирался приветственно помахать ею; но из центра его ладони вырвался мощный длинный язык пламени, ровно гудящий, как целый пожар. До лица Малфоя не хватило сантиметров трёх-пяти, но Гарри и не планировал расправляться с Малфоем окончательно. Не здесь, по крайней мере.
Все прочие, находившиеся в ложе, разом смолкли и уставились на Гарри - кто-то гневно, кто-то с интересом, кто-то с одобрением, кто-то с явным шоком.
- Тебе не холодно? - заботливо поинтересовался Гарри, изящным жестом сгибая пальцы и превращая раскрытую ладонь в нечто вроде кулака. - А то ты так дрожал… да ты не бойся, это безопасно. Я всегда контролирую свой огонь. Успокойся уже, что ли, а то вон какой бледный весь стал…
Малфой-младший стал не просто бледен, а очень бледен. Как тюлевая занавеска. Правда, не от страха, который Гарри ничтоже сумняшеся приписал блондину, а от всё той же злобы, что заставляла губы самого Гарри подрагивать в попытках удержаться от неприятного оскала.
- Гарри, ну разве можно так вести себя в общественном месте! - укоризненно заметил Корнелиус Фадж.
«Что, это единственное, что его беспокоит? Дамы и господа, у меня для вас пренеприятнейшее известие (хотя, может, кому как): наш министр магии - полный лопух!»
- Ну что Вы, это ведь всего лишь шутка, - Гарри преобаятельнейшим образом улыбнулся сразу двоим: Фаджу и Малфою-старшему. - Драко такой наивный и непосредственный… всегда покупается на эту шутку, хотя, вроде бы, уже не первый раз её повторяю…
- Это очень жестокая шутка, Гарри, - Фадж, кажется, поверил Гарри; единственный из всех, находившихся в тот момент в ложе. - Не нужно так больше делать, хорошо?
- Конечно, - Гарри очень виновато опустил ресницы и даже заложил руки за спину, показывая, как усердно кается. - Да я, собственно, очень редко так делаю…
На лице Малфоя-старшего ясно читалось: «Ещё одно слово, щенок, и я сделаю то, что не вышло у Тёмного Лорда». Гарри снова улыбнулся - так сладко и безмятежно, что у него самого появилась некая оскомина от этой сладости.
- Может быть, уже сядем на свои места? - Гарри послал невинный взгляд из-под ресниц персонально Люциусу Малфою. - Не хотелось бы из-за моей шутки пропустить начало матча…
- Ты прав, Гарри, - решил Фадж; близнецы и Билл, в восторге от его выходки, поддержали его.
- Билл… - тихонько шепнул Гарри, положив руку на запястье сидевшего справа от него самого Билла. - Ты не поменяешься со мной местами? А то меня заавадят из-под полы раньше, чем я скажу «Шла Саша по шоссе…» [приведён примерный русский фонетический аналог английскому «She sells sea shells on the sea shore…»].
- Конечно, Гарри, - Билл блеснул зубами в короткой улыбке и поднялся со своего места. Грациозный, как профессиональный танцор. «А я всё в ногах путаюсь, как будто попал ими обеими в одну штанину…». Одним из самых больших недостатков быстрого вырастания была непривычка к длине собственных конечностей. Если раньше Гарри был маленьким, худым и шустрым, то теперь он чувствовал себя просто полувеликаном, худым и нескладным. Так себе чувство. Пониже троечки, если оценивать по пятибалльной шкале.
- А сейчас, позвольте вам представить… группа поддержки Болгарии! - оповестил всех магически усиленный голос Людо Бегмена.
- А! - оживился мистер Уизли. - Вейлы!
Гарри хотел было спросить, кто такие вейлы, но как раз в этот момент на поле выскользнуло около сотни женщин. Это были самые красивые женщины, каких Гарри когда-либо видел. Но они не могли быть людьми… просто не могли. Их кожа сияла, как серебро или жемчуг - у каждой вейлы по-своему - а бело- золотые волосы светились собственным светом. «Красиво», - решил Гарри, скорчив гримаску. Они ему не понравились - слишком уж были похожи на Малфоя. Заиграла музыка, и вейлы начали танцевать - завораживающе, чарующе, отточенно. Гарри забыл, как дышать - самым важным, самым нужным было сейчас наблюдать за этим танцем, за изящными движениями совершенных тел, за плавными жестами тонких рук, за тем, как взлетали сияющие волосы…
Что-то было в этом сродни афродизиаку, который когда-то всё тот же Малфой добавлял в свечи, разожжённые для придания надлежащей атмосферы «свиданию» со Снейпом. Что-то искусственное, фальшивое, ложащееся тяжёлым масляно-сальным осадком на нёбо и язык.
Нет. Спасибо, не хочется, ешьте сами.
Гарри кое-как вытянул из кармана палочку и носовой платок.
- Incendio, - шепнул он, и платок вспыхнул. Заметить это могли, пожалуй, только Нарцисса Малфой, Гермиона и Джинни - все прочие в ложе были мужчинами и пялились на вейл, буквально пуская слюни. Кто-то уже примерился шагнуть к ним через край ложи.
Гарри накрыл ладонью огонь и задохнулся от боли. В голове мгновенно прояснилось, и осталась только злость на вейл. Гарри очень не любил терять контроль над ситуацией, убедившись на собственной шкуре, чем это может грозить; ве йлы же беспардонно оный контроль перехватывали, не спрашивая ничьего мнения.
Огонь погас, по ложе разнёсся раздражающий запах палёной плоти - Нарцисса Малфой в двух сиденьях от Гарри закашлялась. На ладони Гарри вздулся огромнейший волдырь, пульсировавший болью, но он посчитал это адекватной ценой за здравомыслие.
Тем же платком он замотал ладонь, решив соврать позже, что порезался обо что-нибудь, и залечить. Если сам не сможет, можно будет попросить кого-нибудь, кто не растрепет. Близнецов, Гермиону или Билла, например…
Вейлы закончили танцевать, и Гарри с ощутимым злорадством наблюдал, как глупо хлопают глазами все прочие, обнаруживая себя наполовину ступившими за край ложи (ведь костей бы не собрали!), и поспешно усаживаются обратно, делая вид, что ничего не было.
Лепреконы, команда поддержки ирландской сборной, засыпали всех золотом. Гарри даже в руки брать его не стал - светел Мерлин, ни один идиот не станет так расшвыриваться золотом ни за что ни про что. Вряд ли сборную Ирландии спонсирует какой-нибудь щедрый человеколюбивый мультимиллионер, решивший осчастливить всех тех, кто явится на финальный матч кубка мира. Поэтому Гарри не стал следовать примеру тех, кто ползал под сиденьями, отпихивая остальных и стараясь собрать как можно больше на безбедную старость; он даже столкнул с колен несколько упавших туда монет. Билл поступил точно так же, сопроводив это замечанием:
- Опять это лепреконское золото…
- А Вы что-то о нём знаете? - Гарри навострил ушки.
- Ради Мерлина, не зови меня на «Вы», Гарри, - рассмеялся Билл. - Я сразу чувствую себя ровесником Дамблдора. А лепреконским золотом очень часто пытаются расплатиться те, у кого нет настоящего. Почему-то они полагают, что если не все обычные волшебники знают, что оно через пару часов исчезают, то и в банке об этом никому не ведомо. Даже странно…
Гарри рассмеялся.
- То есть, всех тех, кто рассчитывает обеспечить себе этим золотом безбедную старость, ждёт большой облом?
