него станут шарахаться все остальные студенты от мала до велика.
Подтянувшись на руках, Гарри перелез через запертые ворота старого парка, и побрёл по траве к качелям. Только одни ещё не были сломаны Дадли с дружками - туда Гарри и уселся; металлическая цепь качелей холодила пальцы. Гарри слегка оттолкнулся носками рваных кроссовок от земли и качнулся. Цепь тихонько скрипнула.
Даже Сириус не пишет ничего, кроме просьб беречь себя и быть начеку… хотя, уж казалось бы, крёстный мог сжалиться и просветить Гарри хоть немного насчёт того, что там в магическом мире происходит. И вообще, совет не совершать необдуманных поступков от человека, который двенадцать лет по ложному обвинению отсидел в тюрьме, бежал, предпринял попытку совершить то убийство, за которое, собственно, и был осуждён; от человека, и теперь находящегося в бегах вместе с краденым гиппогрифом... такой совет от этого человека мог вызвать не столько послушный кивок, сколько искренний смех.
Гарри просидел на качелях, сгорбившись, слегка покачиваясь, достаточно долго, чтобы сумерки окончательно сгустились, и яркие, как лампочки карманных фонариков, звёзды зажглись на бархатисто- чёрном небе. Сохлая трава шуршала под ногами, и это было практически единственным звуком во всей округе. И, когда тишину нарушили негромкий стрекот гоночных велосипедов, пародирующее нормальный человеческий смех ржание и дурным голосом распеваемая неприличная песня, Гарри без особых усилий опознал источник шума. Дадли с дружками возвращался из очередного рейда по киданию камнями в машины и прохожих, ломанию всего, что попадётся под руку, и унижению младших.
Дружки Дадли распрощались с ним, называя его «Боссом» («Ну хоть не Великим Тёмным Лордом Вольдемортом, и то хлеб»), и Гарри, соскользнув с качелей, пошёл догонять Дадли. Не стоило усугублять наказание, которое Гарри непременно получит сегодня вечером, ещё и опозданием - отчего-то Дурсли пребывали в твёрдой уверенности, что Гарри не должен приходить позже Дадли.
Гарри нагнал кузена и пошёл рядом, держась на расстоянии метра - и не слишком далеко, чтобы не терять Дадли в темноте из виду, и не слишком близко, чтобы, если что, удар не застал Гарри врасплох.
- Что-то ты спокойный больно этим летом, - Дадли первым нарушил молчание.
- Так фишка легла, - безразлично отозвался Гарри.
- Как будто в собственном мире живёшь, а мы так, пыль под ногами.
- Не кури больше такой травы, Диддикинс, - посоветовал Гарри. - Каждый вечер слышишь, что я - дерьмо, которое удобрения под розовыми кустами в вашем саду не достойно целовать, и говоришь какую-то несуразицу.
- Да-а, папа объясняет тебе, кто ты есть, - удовлетворённо протянул Дадли. - Но ты-то так не думаешь. Думаешь, раз у тебя эта штука, так ты самый крутой на милю вокруг. Ты слушаешь и не споришь, но ты не веришь.
- А должен?
- Тебе хочется думать, что должен.
Определённо, Дадли курил сегодня очень хорошую траву.
- Ты уже заговариваешься.
- Нет, - захихикал Дадли. - Это ты заговариваешься. По ночам.
- По ночам? - Гарри прирос к горячему асфальту и недоверчиво уставился на Дадли. - По ночам я сплю.
- Ага, - Дадли выглядел необоснованно довольным. - Ты спишь, и тебе снится. Ты кричишь: «Не убивай Седрика! Не убивай Седрика!» Кто такой Седрик? Твой бойфренд?
На лбу Гарри выступил холодный пот. Он помнил все свои кошмары, но даже не подозревал, что как-то выдаёт себя в это время.
- «Не смей! Я убью тебя, мразь! Не убивай Седрика! Я убью тебя за него, понял?! Нет! Только не Седрик! Я не хотел, я не смог… Седрик, прости меня!.. Ма-ааама!..» - продолжал кривляться Дадли, пародируя голос Гарри.
Следующее слово застряло у него в горле; кончик палочки Гарри был прижат к основанию жирного подбородка Дадли.
- Только скажи ещё что-нибудь об этом, и я убью тебя, - прошипел Гарри. - Ты не знаешь, конечно, кто такой Седрик, но могу тебе сказать, что тому, кто убил его, я оторвал голову собственными руками. Вот этими двумя. Магия, знаешь, и не такое позволяет сделать.
В темноте было видно, насколько побелел Дадли, потому что даже распоследний флобберчервь почуял бы, что Гарри говорит правду. Правда эта давалась Гарри тяжело, резала язык, поднимала мутную волну отвращения и боли где-то в груди - но вот об этом Дадли уже не знал и никогда не узнает.
- Т-ты… ты…убери свою штуку! - голос Дадли дрожал от страха.
Гарри затошнило - чужой всепоглощающий страх ударил в виски тараном, почти сминая тонкие кости. Собственный, лавиной слетевший в ответ чужому ледяной ужас заставил Гарри вздрогнуть - «Что я делаю??!!!..» Отняв палочку от подбородка Дадли, Гарри отступил на шаг, продолжая целиться в кузена. Палочка в руке подрагивала.
- Я предупредил тебя, Дадли, - теперь искренности в голосе Гарри не хватало просто отчаянно, но Дадли был непривередливым зрителем этого театра одного актёра. - Это - именно это - не тема для шуток, если тебе дорога твоя паршивая жизнь.
- Убери эту штуку!
- Ты понял меня, Дадли?
- УБЕРИ ЭТУ ШТУКУ ОТ МЕНЯ!!!
Тьма накрыла Литтл-Уингинг; тьма, разительно отличавшаяся от бархатной ночной темноты. Холод окутал Гарри, безжалостный и проникающий до мозга костей - Гарри впервые понял, что это отнюдь не фигура речи. Исчезли все звуки, словно Гарри и Дадли кто-то накрыл непроницаемым колпаком, источающим холод. Тьма невесомой ласковой вуалью льнула к телу, и Гарри не мог ничего разглядеть, как бы широко ни открывал глаза.
- Ч-что ты сд-делал? - голос Дадли был визгливым.
- Ничего, заткнись, пока я пытаюсь понять, что случилось, - скороговоркой выплюнул Гарри, стараясь почувствовать хоть что-нибудь.
- Я н-ничего н-не в-вижу! Я ослеп! Я...
- Молчи!
- Х-хватит! П-прекрати! Т-тебе с-сейчас не п-поздоровится, п-понял…
В наступившей тишине Гарри слышал, как пыхтит до смерти перепуганный Дадли, пытаясь подобраться к своему ненормальному кузену и врезать хорошенько, как очередному десятилетке, не желающему отдавать свои карманные деньги банде почти взрослых придурков; от этих звуков оказалось легко отключиться, и Гарри услышал, как что-то впереди, во тьме, свистяще, предвкушающе, мертвенно-спокойно втягивает воздух. Чувство опасности Гарри кричало, истошно вопило, корчилось в судорогах, обливало своего хозяина противным холодком, вздыбливая волоски по всей длине позвоночника.
ХРЯСЬ!
Кулак Дадли с силой врезался в плечо Гарри. Гарри отлетел на несколько шагов и упал в пыль неуклюже, как мешок с песком. Где они, квиддичные навыки, умение падать, сгруппировавшись, врождённые инстинкты, доведённые до автоматизма движения?.. «Где, где…» Боль расходилась по левой руке от места удара; Гарри почти судорожно загребал ногтями неподатливый, ещё не до конца затвердевший после дикой дневной жары асфальт, пытаясь вдохнуть - пусть даже этого сырого, холодного, неправильного воздуха… Пинок в предплечье был несильным - просто для того, чтобы понять, где Гарри находится. Под ногой Дадли жалобно хрустнули слетевшие при падении очки. Только бы палочка осталась цела… она выпала из рук… только бы она осталась цела…
- ПРЕКРАТИ ЭТО НЕМЕДЛЕННО!!! - Дадли тяжело рухнул на колени рядом с Гарри; от кузена остро пахло виски, ментоловыми сигаретами и страхом. - СЛЫШИШЬ, ТЫ!..
- Дадли, болван, дай мне что-нибудь сделать! Я твой чёртов шанс выжить! Ааргх… - Гарри поперхнулся собственными словами, когда лапища Дадли ударила куда-то под рёбра.
- Ты!.. Вечно думаешь, что лучше всех, ходишь с этой штукой… убери темноту!
Колено Дадли опустилось между колен Гарри, придавив к асфальту широченные штанины обтрёпанных брюк - Гарри не мог шевельнуть ногами.
