Средневековая андалусская проза

Бросив царственную ветвь, что цветет и плодоносит,
Ты любуешься теперь веткой чахлой и бесплодной.

Я луна на небесах, но меня, увы! затмила
Эта темная звезда тенью, богу неугодной».

Я приведу пример остроумия и находчивости Валлады и помещу здесь одно из ее остроумных изречений. Однажды она проходила мимо вазира Абу Амира ибн Абдуса, который был одним из самых знатных людей в Кордове, но отличался болтливостью и часто поминал не к месту имя Валлады, отзываясь о ней неблагосклонно. Перед домом Ион Абдуса постоянно была большая лужа, которая превращалась в настоящий пруд после сильных дождей, к тому же в нее, надо полагать, стекали нечистоты со двора вазира. Вазир стоял перед лужей в нерешительности, распустив длинные рукава и пытаясь подобрать полы одежды. К нему сбежались слуги, чтобы помочь ему перейти лужу, а Валлада, увидев это, произнесла такие стихи:

Египтом ты правил бы, пожалуй, нисколько по хуже;
Ты море учености; неужто потонешь ты в луже?

И вазир так смутился, что будто ему запечатали уста, и он не мог ответить ей ни слова.

Мы приведем здесь некоторые стихи Ибн Зайдуна. Он сказал, обращаясь к Валладе:

Что, если ты, живя во мне, забыла своего раба
И не помогут мне теперь ни жалобы, ни ворожба?

Я далеко, а между тем порхаешь ты среди забав,
Вокруг соблазнам счету нет, а женщина всегда слаба.

Быть может, ночи не лишат меня пленительных надежд,
Чей смысл постигли дни мои и чья пособница — судьба?

Он сказал также, воспевая свою страсть к Валладе:

Приветливый западный ветер мне, страннику, предан всецело,
Как будто дыхание милой сюда, на восток, долетело;

О ветер, тебе прилежанье нисколько бы не повредило,
Когда бы унес ты на запад мое истомленное тело.

Ему принадлежат также такие стихи:

Неужто же ты — мой друг, а время — мой лиходей?
Я солнцем тебя зову, а мне с каждым днем темней.

Неужто посеял я надежду, чтобы пророс
На ниве моей не злак, а смертоносный репей?

Ты в рабство меня навек недорого продала,
Как будто невольник твой дешевле своих цепей.

А если бы время в торг решилось вступить со мной,
Тебя бы выкупил я ценою жизни моей.

РАССКАЗ О ВАЗИРЕ И КАТИБЕ АБУ ХАФСЕ ИБН БУРДЕ МЛАДШЕМ

Абу Хафс был в свое время подобен вращающимся небесам, прославившись красноречием, в коем показал выдающиеся образцы, так что волшебство его речей вошло также в поговорку. Дабы не зачахло оно, он поливал его струями своих блестящих стихов, орошая сверкающей россыпью прозы.

Мы приведем здесь отрывок из его послания, в котором Абу Хафс описывает книгу, перо и чернила:

«Поистине, книга есть украшение ангелов, ибо всевышний Аллах сказал: «Благородные, что держат книги, они знают все, что вы совершаете». Чернила подобны морю, а перо — искатель жемчуга, ныряющий за ним в морскую пучину. Слово — драгоценный камень, а лист бумаги подобен нити ожерелья, на которую нанизаны слова. И если чернильница сходна с сердцем, а тростниковое перо — с сердечной думой, то страницу следует уподобить говорящему языку.

Разум — отец мысли, знание — ее мать, но все же мысль — это порождение пера. Как удивительны поступки пера! Оно пьет мрак, а выводит свет мысли. И часто перо катиба оказывается острее копья воина. Перо — это стрела, поражающая самые уязвимые части тела, это клинок, способный рассечь суставы и кости, и когда катибы начинают нанизывать слова и мечут их на бумагу заостренным концом пера, сколько тронов пошатнется, сколько крови прольется, сколько будет унижено гордецов, сколько рассеяно на поле боя храбрецов! И если бы не перо, не собирались бы многолюдные войска, не скакали бы конные отряды, не строились бы воины в ряды и не проливалась бы кровь, обагряя мечи.

Орошенные росой тростникового пера, распускаются кровавые раны, и кровью пера отливаются доспехи мудрости. Да проклянет Аллах перо, почему дозволено ему ломать стальные наконечники копий, если так легко разгрызть его, зажав между зубами!»