меня, увидел, что взоры мои устремлены на обнаженный меч в руках стражника. Он промолвил: «О Сахль, того, кто пренебрег моими благодеяниями, преступил мой завет и сторонился моих указаний, постигло скорое возмездие». Клянусь Аллахом, мой ужас перед ним был так велик, что я не нашел в себе силы ответить ему. А он сказал: «Умерь свой страх и успокойся, не давай воли волнению и будь благоразумен. Ведь мы оставили тебя в живых и приблизили потому, что ты нам нужен, и ты будешь в безопасности до тех пор, пока твоя десница и твой разум будут верны нам». Потом, указав рукой на то место, где был убит Джафар, Харун промолвил:
Сахль продолжает: «И, клянусь Аллахом, я снова не нашел слов, чтобы ответить халифу, и поблагодарил его, только поцеловав подошвы его башмаков. Потом Харун сказал: «Иди, я назначаю тебя на место Яхьи и дарю тебе все, что находится во всех его домах и дворцах. Возьми на себя управление всеми диванами и сосчитай, сколько должен был нам Джафар, и, бог даст, все это мы пожалуем тебе». И я был словно мертвец, оживший после того, как его завернули в саван и опустили в могилу».
С тех пор Сахль вошел в милость к халифу, и тот стал отличать его. Однажды Сахль вошел к Харуну в тот час, когда он развлекался и играл со своим сыном аль-Мамуном. Сахль сказал: «О Аллах, прибавь ему благ, даруй ему все благословения, чтобы каждый день его был лучше вчерашнего и хуже завтрашнего». Ар-Рашид спросил: «Ведомо ли тебе, Сахль, кто в стихах сказал то же, только лучше и более красноречиво?» Сахль ответил: «Повелитель правоверных, не думаю, чтобы кто-нибудь опередил меня». И тогда Харун промолвил: «Это сделал Аша Хамдан, сказав:
Сучилось потом так, что халиф аль-Мамун стал тяготиться Сахлем ибн Харуном. Однажды Сахль вошел к аль-Мамуну, когда придворные сидели вокруг него, каждый сообразно своему сану. Халиф стал говорить с собравшимися и употребил разнообразные виды красноречия. Когда он кончил, Сахль, обратившись к присутствующим, произнес: «Что же вы слушаете и не умолкаете, устыдившись своего косноязычия, что же вы видите, что происходит, и не понимаете, что же вы понимаете и не восхищаетесь, что же вы восхищаетесь и не воздаете должного? Клянусь Аллахом, он может сказать и сделать в один краткий день столько, сколько сказали и сделали все Омайяды за долгий век!» И после этого халиф вновь стал благоволить к Сахлю.
Одним из наиболее известных катибов и образованных людей был Кульсум ибн Амр аль-Аттаби. Во времена Харуна ар-Рашида он крепко держался аль-Мамуна и проводил того в Хорасан[176]. Когда они прощались, аль-Мамун сказал ему: «Заклинаю тебя Аллахом, Аттаби, если нам суждено добиться власти, ты должен посетить нас».
Когда же аль-Мамун после победы над аль-Амином прибыл в Багдад, аль-Аттаби попытался проникнуть к нему, но никак не мог получить доступа и встретиться с ним. Тогда он встал на пути кади Яхьи ибн Аксама, направляющегося во дворец, и сказал: «Я хотел бы, кади, чтобы ты напомнил обо мне халифу». Яхья ответил ему: «Я ведь не хаджиб!»[177] Аль-Аттаби возразил: «Мне это известно, но ведь ты — достойный человек, а обладатель достоинств должен помогать людям». Яхья заметил: «Ты обратился не к тому, к кому должен был бы обратиться». Аль-Аттаби промолвил тогда: «Аллах дал тебе высокий сан и послал свои милости и благодеяния. Они будут возрастать, если ты проявишь благодарность, но прекратятся, если ты будешь неблагодарным. Сейчас я тебе бо?льший друг, чем ты сам, и призываю тебя к тому, в чем будет залог увеличения божественной благодати, ты же упорно отказываешься. Со всего, что имеет цену, полагается платить милостыню в пользу бедных, а милостыня, которую должны подавать сильные мира сего, — помощь нуждающимся, вот это и будет твоей милостынью мне».
Войдя к аль-Мамуну, кади воскликнул: «Повелитель правоверных, избавь меня от языка аль-Аттаби!» Но аль-Мамун, занятый чем-то, не обратил на эти слова внимания и не дал позволения войти аль-Аттаби. Увидев, что халиф пренебрегает им, тот написал ему:
Так намекал он в этих стихах на то, что аль-Мамун убил своего брата за то, что тот изменил ему, нарушив завещание ар-Рашида.
Прочтя эти стихи, аль-Мамун велел позвать к себе аль-Аттаби, и, когда тот приветствовал его, поздравив с получением сана халифа, он встал перед ним, сказав: «Аттаби, мне рассказывали, что ты умер, и я был огорчен, потом мне сообщили, что ты явился к нам, и я обрадовался, и меня раздирают грусть разлуки и радость встречи».
Аль-Аттаби ответил: «Повелитель правоверных, если бы благость твоих милостивых слов разделить среди всех жителей Мекки — от Арафата до Мина[178], — ее хватило бы на каждого, и не нашлось бы слов благодарности, достойных тебя. Твое благоволение — высшая цель и самое заветное желание, ибо в тебе — и вера и мирская жизнь». Халиф промолвил: «Говори, что тебе нужно». Аль-Аттаби ответил: «Твоей длани легче осыпать меня дарами, чем моему языку осыпать тебя просьбами». И халиф приказал выдать ему пятьдесят тысяч дирхемов.
Рассказывают, что когда ар-Рашид покарал Бармакидов, он назначил своим вазиром аль-Фадля ибн ар-Раби, который раньше был его хаджибом. Говорят, до этого Фадль вошел как-то к Яхье ибн Халиду, но тот принял его недостаточно радушно и был сух с ним, спросив: «Зачем ты пришел, Абу-ль-Аббас?» Фадль ответил: «Я принес тебе бумаги». Яхья взял бумаги и отослал Фадля, и тот, выходя от него, произнес:
