- Если бы ты знал, как это сложно - видеть тебя каждый день, совсем рядом и осознавать, как ты далеко… - прошептал он тихо-тихо, почти прикасаясь губами к губам Поттера. И у Гарри тут же перехватило дыхание, необъяснимая, невероятно огромная сила потянула его к блондину, хотя он так старался не поддаться ей.
Губы Драко осторожно, едва касаясь, накрыли его собственные, заставляя раствориться во всеобъемлющей нежности…
«Я отдам тебе все свое тепло, только не отталкивай, я…»
«…люблю… люблю тебя, а ты и не знаешь…»
«Я не понимаю, что со мной, но уже не могу жить без тебя…»
«Не хочу думать о том, что ты никогда не полюбишь меня…»
«Я просто хочу быть рядом с тобой…»
…Просто стоять так целую вечность, не разжимая объятий, и чувствовать, как в твоих руках маленьким комочком бьется, как птица в клетке, чье-то сердце…
* * *
Да, Гарри никогда в жизни не нравились мальчики.
Но влюблен он уже был: сначала неудачный опыт с Чжоу Чанг, закончившийся ссорой и слезами, чему Гарри в душе был несказанно рад, потому что ему уже крепко надоели ее истерики на свиданиях.
Потом была Джинни - поначалу такая недоступная, потому что Она-Была-Сестрой-Рона, а в конце концов подарившая ему, наверное, самые счастливые моменты в жизни (хотя, нет, теперь это было уже не самое счастливое воспоминание…). Она многому научила его, тогда совсем еще неопытного в науке естества, за что мальчик был очень благодарен, даже тогда, когда стал заглядываться на Драко. В то время, когда Гарри не смел и посмотреть в сторону Джинни, а если и смотрел - видел ее с другими, то ему казалось, главное - просто быть с ней рядом, не важно, каким способом и в качестве кого. Несмотря на то, если даже ее парнем будет другой.
Но, видимо, жизнь и испытания изменили его взгляды. Гарри восхищался Малфоем, постепенно сходил с ума, но не хотел быть с ним вместе в роли игрушки. Мальчик неожиданно понял: так еще больнее, и решил, пусть лучше Серебряный Принц остается для него недосягаемым совершенством. Правда, после ночи в лесу это было почти невозможно, но волшебник знал, что, если позволит слизеринцу разбить его, Гарри, сердце, то кусочки, на которые оно разлетится, будут настолько мелкими, что их не соберет ни один даже самый великий маг. А те, что останутся Малфой, подойдя, растопчет в пыль своими ногами.
…Так больно было это осознавать, особенно, когда только от поцелуев съезжала крыша, и перед глазами все плыло. Гарри чувствовал, что еще пару таких минут - и он кончит от одних только прикосновений этих мягких бледных губ.
- Не надо, Драко… - простонал он, и хотел легонько оттолкнуть Малфоя, но тот сам отпрянул назад.
В темно-серых, как дождевые облака, глазах плескалась такая невыносимая боль, что сердце Гарри словно застыло, а он сам погрузился в пропасть отчаяния. Появилось ощущение, что он только что совершил неисправимую, чудовищную ошибку.
- Драко… - прошептал мальчик, протянув руку и взяв слизеринца за рукав мантии.
- Отвали, Поттер, - как-то очень тихо и слишком спокойно проговорил тот, вырывая руку. Прежде, чем Малфой развернулся и ушел, перед глазами Гарри мелькнуло совершенно белое лицо с прикушенной нижней губой и… влажными глазами.
- Малфой?.. - снова нерешительно окликнул его Гарри, но черная мантия, взметнувшись, исчезла в конце коридора.
* * *
Драко бежал по коридорам замка, не обращая внимания на портреты, как-то странно на него смотревшие, на то и дело мелькавших в воздухе призраков... Нет, он не плакал. Он просто не мог. Другому человеку стало бы легче, только не Малфою. От непролитых слез заболела голова, в глаза будто насыпали песка - и все же они были сухими, как хотелось думать слизеринцу.
Он проклинал. Себя, свою мерзкую натуру, жуткий характер, чистую кровь и свою одержимость гриффиндорцем. Малфой не злился на Поттера, потому что знал - заслужил такое отношение сполна. Он сам во всем виноват. И все же так больно! Так, что жить не хочется...
Да, Драко осознавал, куда сейчас бежит. Он хотел умереть.
Это не было желанием сбежать ото всех проблем - Малфой, несмотря ни на что, не являлся трусом. Сейчас в его душе не осталось ни ярости, чтобы бороться, ни страха, чтобы затаиться и подождать - только горькая, всепоглощающая пустота. Просто Драко понял, что даже самый благородный человек, который ему безумно нравится - не верит ему, и не поверит никогда. Стоило ли жить дальше с таким знанием?..
Да, это было отчаянием безответно влюбленного и навечно потерявшегося в пустыне одиночества человека... Но это было и последней каплей для того, кто так долго тщетно искал тепла и доверия. Не нашел.
Малфой не сломался и сейчас. Просто для него лучшим выходом казалась смерть, чем жизнь - в унижении, в бесконечном ожидании ласкового взгляда и доброго слова. Драко попытался все изменить - и потерпел сокрушительное поражение. Нет, он не сдался. Он просто больше не мог.
Некому было остановить слизеринца, и сказать, что его грехи еще можно искупить, стоит только хоть ненадолго забыть вечную гордость и поддаться велению своего сердца. Выбор он должен был сделать сам.
...Это был крик его души - оттаявшей и израненной осколками расколовшегося льда... Крик, который никто не услышал.
* * *
В подавленном настроении Гарри вернулся в гриффиндорскую гостиную. Друзья тут же заметили его состояние, но не стали приставать с расспросами.
Мальчик зашел в спальню и упал на кровать, запрятав лицо в подушку. Что он сделал не так? Малфой, конечно, сволочь, но сегодня он был, кажется, искренен. И не он ли, спасая Гарри тогда, нес его на руках из Хогсмида?
Гарри чувствовал себя бессердечным мерзавцем, хотя не видел, где он ошибся, сделал неправильный шаг. Но, похоже, он оттолкнул Малфоя, когда тот, может, единственный раз в жизни был честным и не хотел сделать зла.
Несколько часов Поттер пролежал в кровати в полном одиночестве, мучаясь от собственных мыслей. А потом тихонько отворилась дверь и впустила Гермиону. Девушка подошла, села на краешек кровати и, положив руку ему на плечо, успокаивающе погладила.
Гарри повернулся и поднял голову, забыв о том, что подруга увидит его красные глаза и припухшие веки.
- Если можешь - расскажи мне, что произошло, станет легче.
Гарри вздохнул и проговорил:
- Прости, я не могу.
Гермиона понимающе взглянула на него.
- Гарри, не обязательно рассказывать все, скажи только, что тебя волнует. Хочешь, не называй имен, просто обрисуй ситуацию. Мне кажется, я смогу помочь.
Гарри внимательно посмотрел ей в глаза, и вдруг сбивчиво, останавливаясь и словно забывая слова, стал рассказывать.
- Понимаешь, я, кажется, люблю человека, который точно этого не стоит. Но… я не могу ничего сделать, понимаешь?.. Это… как наваждение какое-то… ни о чем думать не могу… Боюсь, что он будет просто использовать меня… И я, по-моему, обидел его…
- Что ты сделал? - взволнованно воскликнула Гермиона, глаза ее сверкали. - Что ты сказал ему?
- Я сказал: «Оставь меня, не надо…», вроде бы… - прошептал Гарри, невольно поражаясь тому, как прореагировала Гермиона.
Девушка гневно воскликнула:
- А в твою голову не приходило, что он тоже человек, и может чувствовать?! Что он переживает за тебя, прости, Гарри, идиота! Ты всю сознательную жизнь считал себя благородным гриффиндорцем, а чем ты отличаешься от него? Он доверился, может, впервые в жизни, - тебе, а ты!..
