прикоснувшись к Гарриному лицу, а затем проведя рукой по телу, зашептал одному ему известные заживляющие заклинания. Страшные раны одна за другой затянулись, от них остались только едва заметные шрамы. Потом француз нежно поцеловал гриффиндорца в губы, и сказал, пресекая невольное движение мальчика, который хотел его обнять:
- Ты не должен жалеть меня, Гарри. Поверь, я буду счастлив, зная, что счастлив ты. Я уеду, чтобы не напоминать вам о произошедших событиях своим присутствием.
Взгляд профессора упал на бутылку усладэля, и он материализовал два бокала, откупорил крышку, и наполнил их.
- Я хочу выпить за то, что рано или поздно наши мечты сбываются, Гарри, - и он, улыбаясь, протянул бокал гриффиндорцу. Слегка дрожащими руками мальчик взял напиток и, взглянув на профессора невозможно чистыми зелеными глазами и улыбнувшись, сказал:
- За тебя, Альфред!
Эними не успел поднести напиток к губам, когда Гарри уже отпил глоток, и вдруг, выронив бокал, покачнулся и безвольно откинулся назад. Он не успел увидеть, как бросился к нему бывший учитель, и услышать страшный крик вбежавшего в кабинет Драко: сердце Гарри остановилось в ту самую секунду, как он сделал первый глоток Напитка Живой Смерти.
Третье мгновение. Последний глоток (1)
Я все за жизнь твою готов отдать -
Судьбу свою, и магию, и душу,
И с темной силой сделку завязать,
Законы света и людей нарушив...
И ты вернулся - только для меня -
Из царства сна и вечного покоя.
И я решил, от Зла тебя храня,
Навеки рядом быть теперь с тобою.
Успел я сделать счастья лишь глоток -
И вот уже пришла за грех расплата.
Я смерти не боюсь, и к ней готов,
Но уберечь тебя от Тьмы мне надо.
У рока я отсрочку попросил,
Три дня - три века сказочного счастья.
Я б вечность на руках тебя носил,
Но было не дано мне этой власти.
Я лишь мечтал смотреть с далеких звезд
На ангела, оставленного мною...
Прости, я столько зла тебе принес,
Хотя слезы одной твоей не стою.
Я стал убийцей, чтобы ты мог жить,
И больше никого не ненавидеть.
Мне было больно, страшно уходить,
И я мечтал последний раз увидеть
Твои глаза. Увидеть этот свет,
У ног Твоих упасть, перед Тобою,
Последний раз, на вечность долгих лет
Запомнить взгляд, наполненный любовью.
Я не страшился холода и тьмы,
Хоть лед мне душу сковывал цепями.
Я верил: если любишь - вместе мы,
И смерти нет, пока любовь есть с нами.
Но я не знал, что боли нет сильней,
Чем та, что замораживает воздух,
Когда, остановив свой взор на мне,
Твои глаза так с ненавистью смотрят...
- Альбус... Скажи, а можно ли изменить судьбу? Быть может, спастись от смерти? - вопрос будто завис в воздухе, делая его насыщенным настолько, что становилось трудно дышать.
Дамблдор поднял голову.
- Я ждал, когда ты спросишь. Почему так долго не решался?
- Я думал, - огрызнулся Снейп, сидевший на диване и державший за руку неподвижного юношу - словно только затем, чтобы в который раз нащупать пульс. На самом деле зельевар даже не замечал, как поглаживает доверчиво раскрытую ладонь, тонкие пальцы - такие же хрупкие, - изящное запястье... Наконец он словно одернул себя, и не менее едко продолжил:
- А у тебя, что, на все готовы ответы?
Дамблдор пожал плечами.
- Я могу ответить, потому что в свое время мне пришлось выбирать. Это очень опасно и возможно только в самом крайнем случае, изменения совсем незначительны, потому что, как бы мы не старались, судьба гораздо выше наших желаний. Ее невозможно узнать заранее, можно лишь пытаться предугадать, наблюдая за знаками, которые она дает. Каждый наш шаг, каждое решение в определенной мере влияют на судьбу, но не изменяют ее кардинально. И все же так хочется верить в возможность пойти наперекор своему року... наверное, потому мой ответ - да.
* * *
- Гарри! Гарри!.. Боже, только не умирай!.. Счастье мое!.. - Драко упал на колени рядом с партой, на которой лежал его любимый, приложил ухо к его груди в тщетной надежде услышать стук сердца. Оно не билось, но Драко уже не понимал этого: глотая слезы, он что-то бессвязно шептал, обнимая и прижимая к себе Гарри, словно пытаясь передать ему все тепло и самую свою жизнь.
Рядом с ними раздался холодный насмешливый голос:
- Это бесполезно. Снейп прав, и вы действительно блестящий ученик - не каждому под силу приготовить такую совершенную Живую Смерть.
Драко поднял покрасневшие глаза на профессора Эними, стоявшего над ним и ядовито усмехавшегося.
- Это вы убили его! - вскрикнул юноша, выхватывая волшебную палочку.
Эними без слов взмахнул своей - и палочка Малфоя вырвалась из руки, взмыла вверх и отлетела на несколько метров.
- Зачем так, мой мальчик? Вы все равно не сможете ею воспользоваться: вы раздавлены, уничтожены, в таком состоянии волшебнику не под силу ни одно более-менее сложное заклинание, - тем же спокойным тоном сказал Эними. - Мало того, посмотрите правде в глаза: это вы, а не я, приготовили зелье, принесли его сюда и, я уверен, намеревались им воспользоваться. Я всего лишь помог вам, разве нет? - расхохотался он. - Драко, позвольте вас поздравить: вы собственными руками исполнили то, о чем я так давно мечтал. Убийца, именно вы погубили своего любимого.
Лицо Драко было таким же белым, как валявшаяся на полу рубашка. Он оперся на парту и едва ли не терял сознание.
- Кто вы? - произнес он совершенно не своим голосом, глядя на Эними обезумевшими от горя глазами.
Профессор улыбнулся.
- Всему свое время. Сейчас мой выход, и вам придется послушать историю от начала до конца.
Однажды вы уже помогли мне добиться того, чего я хотел. Благодаря своей сердечной привязанности к вам Гарри Поттер добровольно отдал кровь небезызвестному вам волшебнику. Кровь этого мальчика творила чудеса, и Темный Лорд открыл в себе новые силы и возможности. Но этого было недостаточно. Вам, конечно, известно пророчество о Льве и Змее, о котором и не догадывался Гарри? - Альфред взглянул на Драко, и тот опустил глаза. Эними продолжал:
