- Альбус, - прошептала профессор, - неужели ничего нельзя сделать?
Дамблдор грустно покачал головой.
- Я, конечно, поговорю с ним, но у меня нет никакой надежды, учитывая его состояние и то, что сейчас происходит в его душе. Но все же пока не сообщайте родителям. В данный момент моя цель - поговорить с Драко и выяснить, что произошло, пока он еще помнит что-то и может рассказать. Это все, что я могу сделать, Минерва, хотя бы чтоб защитить других учеников.
МакГонагалл всхлипнула и, взглянув последний раз на Драко, вышла, поднося к глазам платок. Альбус только с состраданием посмотрел ей вслед, подумав, что она еще не знает о пророчестве, что предрекает Малфою «то, что не смерть, но хуже смерти»...
Дамблдор достал из шкафа какой-то флакончик, налил из него в стакан и протянул Малфою. Тот безразлично взял зелье и выпил. Темнота перед глазами отступила, мир постепенно обрел резкость и привычные очертания, вернулись ощущения, и Драко взглянул на директора.
- Присаживайся, наш разговор будет долгим, - сказал Дамблдор, указывая на уютное кресло. «Зеленое», - неосознанно подумал Драко и сел. Оно тоже зеленое. Но слизеринец отчетливо понимал, что уже НИКОГДА не увидит тот самый зеленый цвет...
Директор расположился напротив и проговорил:
- Драко, сейчас ты должен сосредоточиться и рассказать мне все.
Драко кивнул и постарался не думать о Гарри, и ничего не упустить. Но как можно было не думать о Гарри, если, казалось, вся жизнь была связана только с ним?..
Закончив рассказ, Драко взглянул на директора. Лицо Дамблдора не выражало ничего, но стоило ему поднять глаза, как в них расплескалась палитра чувств: боль, сострадание, любовь, гнев и милосердие.
- Драко, я должен кое-что сказать тебе, - начал директор, глубоко вздохнув. - Если ты не забудешь сейчас все, что произошло, то, может быть, уже завтра сойдешь с ума.
- Мне все равно, - пожал плечами тот. - Кажется, сумасшедшие видят то, чего не существует? В таком случае я буду видеть Гарри. Живым... - чуть тише прибавил он.
Директор взял юношу за руку и, наклонившись к нему, тихо сказал:
- Драко, есть только один способ вернуть к жизни Гарри.
Слизеринец вздрогнул и, вскинув голову, впился в лицо директора горящими глазами.
- Как? - воскликнул он. - Господи, это возможно? Скажите, профессор, я сделаю все!
- Это немыслимо сложно, Драко. Это черная магия...
- Некромантия? - перебил его Малфой. - Но вы же понимаете, это уже будет не Гарри...
- Нет, - остановил его Дамблдор. - Ритуал возвратит нам Гарри таким, каким он ушел от нас. Но чтобы провести его, нужен еще один очень сильный маг. Я знаю только одного человека - кроме Тома Реддла - способного на это, и он сейчас в тюрьме, куда более далекой и укрепленной, чем Азкабан. Даже если нам удастся устроить ему побег, нас ожидает множество препятствий, не говоря уже о том, что мы отпустим на свободу величайшего темного мага, уступающего только Волдеморту.
- О Мерлин... - прошептал Драко. - Но зачем вы рассказываете мне, если это неосуществимо?
- Я этого не говорил, - заметил Дамблдор. - Я лишь хочу, чтобы ты знал, на что идешь.
- Я пойду на все, чтобы спасти Гарри! - горячо воскликнул Драко.
- И все же дослушай меня, - спокойно проговорил директор. - Гарри дорог мне не меньше, чем тебе, но ты должен знать. Этот ритуал - «душа за душу». Все в мире, Драко, находится в равновесии, и Вечность не захочет возвращать Гарри безвозмездно. Волшебник, спасающий его, должен будет отдать взамен свою душу.
И еще, Драко. Ты знаешь, как преследуется черная магия, но этот ритуал - даже не путевка в Азкабан. Это - «Поцелуй».
Драко вздрогнул, но твердо произнес:
- Ну вот и отлично, профессор. Если дементоры выпьют мою душу - все будет устроено, и Гарри вернется.
Дамблдор покачал головой.
- Я не хочу, чтобы это был ты, Драко. Я уже стар, прожил и сделал достаточно...
- Нет, - прервал его Малфой, - ни в коем случае. Вы нужны школе! Это я фактически убил Гарри, мне его и спасать. К тому же, вы сказали, я все равно схожу с ума.
- Я надеюсь остановить это. Я берусь за это дело, и все будет так, как решил я, - мягким, но не допускающим возражений тоном сказал Дамблдор и закончил:
- Отправляемся завтра на рассвете, будь готов.
Драко кивнул и вышел, и директор не заметил, как в темноте сверкнули стальные глаза и по губам юноши скользнула легкая грустная, но непокорная усмешка.
* * *
...Они летели на гиппогрифах много часов, и Драко стало казаться, что это и есть настоящая реальность - взмахи широких крыльев, свист ветра в ушах, влажный туман вокруг, а все остальное ему только приснилось. Но наконец огромные полуптицы стали снижаться, внизу проплыли горы, на вершине одной из которых стоял замок с высокими пиками на башнях. Малфой догадался, что это Дурмштранг.
Потом снова бесконечная череда скал, все ближе и ближе к которым спускались гиппогрифы. И вдруг, словно вынырнув из тумана, прямо на них, казалось, поплыл замок, очень похожий на крепость, стоявший на самой высокой и совершенно голой скале, по которой невозможно было забраться даже самому опытному маггловскому альпинисту.
Когда они подлетели ближе, уже спустились сумерки. Сквозь волнистые облака начинал пробиваться свет луны, но лучше видно не стало. «Это нам только на руку», - подумал Драко, памятуя, зачем они сюда прилетели и, следовательно, то, что им не мешало бы остаться незамеченными. Однако Дамблдор предусмотрел и это: маг взмахнул волшебной палочкой и вокруг них возник серебристый шар.
- Это сделает нас невидимыми, - объяснил директор.
- Что это за место? - спросил Драко, рассматривая все яснее проступавшие в тумане очертания крепости. Высокие башни с зарешеченными окнами, бойницы, стены невероятной толщины, надпись на кованых железных воротах «Ради общего блага», и едва заметное зеленоватое свечение вокруг всего замка - видимо, магическая защита.
- Это тюрьма Нурменгард, - каким-то странным голосом отвечал директор. - Здесь заточен один- единственный человек, темный маг Грин-де-Вальд.
Драко невольно вздрогнул.
- Так это он и есть?
- Да, мой мальчик, - все тем же голосом отвечал Дамблдор.
- Но как мы разобьем эту защиту? - спросил Драко, у которого от невероятной силы защитной магии уже кружилась голова.
- Я сам ставил ее, - пояснил волшебник, - и знаю, как ее снять. Но боюсь, гораздо больше времени мы потратим, уговаривая пленника покинуть свою темницу.
- Уговаривая? - изумленно переспросил слизеринец. - Но неужели Грин-де-Вальд не мечтает оттуда выйти?
- Не думаю, - тихо ответил Дамблдор. - Много лет назад, когда я победил его, он сел сюда. Он сам построил эту тюрьму, правда, для своих противников, но Грин-де-Вальд такой волшебник, что ему не нужна палочка, чтобы сбежать. Он не сделал этого только потому, что не захотел.
- Как же вы теперь заставите его пойти с нами? - спросил Драко.
Дамблдор вздохнул и ответил:
- Я попрошу его.
Они облетели замок и зависли в воздухе возле одного из зарешеченных окон. Дамблдор зашептал слова заклинаний, неизвестных Драко, и решетка будто растворилась. В тот же миг директор что-то сказал, и их плавно затянуло в окно. Едва ноги коснулись пола, Драко боковым зрением увидел, как восстановилась решетка.
Они оказались в небольшой темной камере, куда свет пробивался только через окно. Стена, на которую Драко оперся рукой, была такой холодной, будто северные ветры, бушевавшие над скалами, пронизывали ее насквозь.
