действительно пропустили электрический заряд. Слизеринец дернулся, пытаясь вырваться, и тогда Гарри наконец развязал ему руки и, не давая времени прийти в себя, обнял сзади, прижал к себе и стал покрывать поцелуями шею и спину. Потом, осторожно погладив живот любимого, расстегнул его брюки и опустил руки ниже, не переставая целовать и ласкать губами нежную кожу на шее Малфоя. Светловолосая голова легла на плечо Поттера; Драко теперь стонал от каждого прикосновения, а Гарри продолжал свои движения до тех пор, пока блондин забился в его руках, его тело наконец расслабилось и он, откинувшись на грудь гриффиндорца, выдохнул, подобно стону:
- Спасибо!..
Гарри стал нежно поглаживать грудь любимого и легонько подул на висок, в растрепанные светлые волосы, словно успокаивая. Сердце Драко все еще учащенно билось, но дыхание постепенно приходило в норму.
Подняв голову, Малфой неожиданно быстро освободился от объятий Гарри и, схватив мальчика за плечи, прижал к стене, прошептав:
- Теперь моя очередь.
Поттер резко выдохнул, когда блондин опустился перед ним на колени и, легко сжимая бедра, расстегнул его брюки. Прикосновение губ Драко вызвало громкий стон.
- О, Драко... милый... еще... нежный мой... аах...
Слишком мягкие губы, слишком горячий рот, слишком дерзкий язык... Перед глазами Гарри потемнел, поплыл мир, и он запустил руки в волосы цвета платины, притягивая Драко еще ближе к себе. Возбуждение было таким сильным, что ноги подкашивались и, если бы не руки Малфоя на бедрах, крепко прижимающие мальчика к стене - он бы уже упал.
Внутри что-то взорвалось, и Гарри только почувствовал, как Драко подхватил его. Через пару секунд мальчик открыл глаза и увидел Малфоя.
Слизеринец совершенно бесстыдно облизнул припухшие губы, поднялся на ноги и, глядя на Гарри затуманенными глазами, прошептал в его полуоткрытые губы:
- Я понимаю, что ты устал, но я хочу еще! - и Драко властно проник языком в теплый рот любимого.
Гарри легонько толкнул Малфоя к кровати и сел ему на колени, не прерывая поцелуя. Драко оперся на руку, и тут же вскрикнул, отрывая ее. В ладонь впивались стекла - видимо, того бокала, который давала ему Камелия.
Гарри осторожно взял окровавленную руку слизеринца и стал аккуратно вытаскивать осколки. Драко зашипел и сцепил зубы, а гриффиндорец прошептал:
- Потерпи, милый, сейчас не будет так больно.
Он легкими движениями вытянул оставшиеся кусочки и, поднеся руку любимого к губам, поцеловал, слизнул кровь и применил исцеляющее заклятие.
Драко улыбнулся и сказал:
- Ты пил мою кровь.
Гарри взглянул на него пьяным взглядом и проговорил:
- Хочешь выпить мою? Пей, - и он, взяв осколок стекла, провел им по своей нижней губе, а Малфой не успел остановить это безумие.
- Ты сумасшедший! - прошептал Драко, заворожено наблюдая, как глубокая ранка наполняется ярко- красной кровью, как кровь начинает стекать по подбородку, в ямочку.
- Так и будешь смотреть? - на губах Гарри блуждала странная улыбка.
Драко не удержался и слизнул капельку. А потом, заглянув в зеленые глаза, припал к губам Поттера. Во рту чувствовался сладкий вкус губ гриффиндорца и соленый - его крови...
Утопая в нежности, Гарри подумал: «Наверное, поцелуи вампира такие же сладкие...». Его персональный вампир на секунду откинулся назад, приоткрыв ярко-алые губы и сверкая глазами. Светлые волосы слегка растрепались, делая своего обладателя еще сексуальнее.
Драко осыпал Гарри поцелуями, вперемешку нежными и страстными, заглядывая в его непостижимые глаза снова и снова, шепча:
- Счастье мое... любимый... волшебник ты мой!..
Целовал губы, подбородок, виски своего любовника, прятал лицо в шелковистых волосах, непослушно торчавших в разные стороны, больше всего на свете хотел, чтобы вокруг не существовало ничего и никого, только они - вдвоем.
- Какой же ты горячий!.. - прошептал Драко, опрокидывая Гарри на кровать и проводя рукой по смуглому телу. Мальчик улыбнулся, а Малфой продолжал, одновременно легонько целуя его:
- Сейчас попытаюсь хоть чуть-чуть погасить этот огонь, иначе ты сожжешь меня, любовь моя! - и, ненадолго оторвавшись от Гарри, Драко наколдовал стакан со льдом. Зеленые глаза заинтригованно блеснули.
- И что ты будешь с этим делать?
Драко сверху вниз посмотрел на распростертого на постели мальчика, и взгляд его из лукавого сделался демоническим. Чуть-чуть охрипшим голосом Малфой произнес:
- Пожар буду тушить... - и, вытащив кубик льда, немного подержал его в ладони. Лед не таял. Тогда Драко склонился над Гарри и мягко провел этим кусочком по алым губам гриффиндорца, которые тут же заблестели. Этот чарующий блеск сводил блондина с ума, но он, стараясь быть хладнокровным, осторожно продолжил линию по подбородку и шее Гарри, что вызвало вздох и тихий стон, когда рука Драко скользнула к груди. Он обвел ледышкой красные, как вишни, соски Гарри и на мгновение задержался на вершине каждого, с упоением вслушиваясь в тихие стоны любимого.
Потом рука Малфоя спустилась к животу и ниже, под ней напряглись мышцы и задрожало тело, а Гарри выгнулся навстречу. Кусочек льда обжигал мальчика точно так же, как державшие его руки, и Гарри уже не мог различить, дрожит ли он от холода или от невыносимого жара под тонкими, казавшимися теперь почти прозрачными, пальцами. Судорожно вцепляясь руками в простыни, гриффиндорец безмолвно умолял своего любимого наконец сделать это.
- Драко, я хочу тебя!.. - выдохнул он, когда лед коснулся самого чувствительного места. В темноте над ним серые глаза блеснули и в тот же миг маленький кусочек, оставшийся от кубика льда, оказался у Гарри внутри.
- О Боже! - вскрикнул мальчик, как от ожога, но не успел ни о чем подумать, как Драко овладел им.
...Между поцелуями прорывались стоны и крики, и Блейз Забини, единственный из комнаты слизеринцев не спавший в эту ночь, уже не сдерживая слезы, зарывался лицом в подушку, закусывая руку, чтобы не закричать от боли. Человек, ради которого он был готов вынести самые страшные пытки и даже умереть, сейчас задыхался от наслаждения в объятиях другого. У Блейза было слишком хорошее воображение, игравшее с ним злые шутки...
...но даже он не мог представить того, что сейчас происходило в спальне Слизеринского Принца.
...Теперь по подушке разметались уже светлые пряди, а темноволосый мальчик склонился сверху и шептал:
- Я не сожгу тебя, я растоплю твой лед... - и игра началась снова.
Гарри взял в руки свечу и, сидя на бедрах Драко, смотрел, как тает воск, а потом чуть-чуть наклонил ее, и маленькая капля расплавленного воска упала на грудь блондина, заставив его вскрикнуть, и застыла.
- Гарри... ах... мне же больно... нет... продолжай...
Драко вздрагивал каждый раз, когда белой кожи касались капли. Он не знал, что пробудило в Гарри эту страсть, граничившую с жестокостью, но сопротивляться не собирался, хотя осознавал, что на коже обязательно останутся красные воспаленные следы. Юноша подсознательно понимал, что таким странным образом Гарри пытается отвлечься от того, что им пришлось перенести. Но Поттер был настолько притягателен, сексуален и желанен - именно сейчас, именно такой, с полубезумной улыбкой на устах... Драко таял под прикосновениями Гарри, как еще недавно таял лед в его собственных руках, плавился, как серебристая сталь, горел, как мотылек в пламени свечи - и как же ему это нравилось!..
- Ааа... Бо-же... - простонал Малфой, когда гриффиндорец, подождав, пока насобирается больше, вылил на его живот тоненькую струйку раскаленного воска. - Ты убьешь... меня...
Гарри усмехнулся, затушил свечу, наклонился над Драко и спросил:
