часов.
- Тогда на данный момент у меня всё, - отпустил его министр.
Рон развернулся и уже взялся за ручку, когда сознание вернулось в действительность, и он обернулся:
- Перси, что происходит? Почему ты уволил Амбридж, а не меня?
- Сядь, - указал на один из стульев мужчина, Рон подчинился, не отводя от него взгляда. Молодой министр встал и подошёл к нему, смотря сверху вниз, - Ты думал, что я уволю тебя из-за той ссоры? Рон, прошло 14 лет, отец давно мёртв, а ты до сих пор считаешь меня последней тварью? Я видел это весь месяц, пока ещё работал со Скримджером, и я понимаю тебя, что бы ты не думал. И всё же, я предпочитаю иметь дело с ни во что не ставящим меня младшим братом, чем с мисс Амбридж, которая запросто нанесёт мне удар в спину. Я достаточно изучил эту женщину и до сегодняшнего дня у меня хватало ума не ссориться с нею. Я знал, что ты разорвёшь то письмо, что я прислал тебе, когда эта женщина устроилась в Хогвартс, так же, как и знал, что почту читают, а, значит, у меня есть шанс втереться к ней в доверие. Думаешь, я не понял, что это она натравила на Поттера дементоров? Да я сам слышал её приказ, и мне хватило рассудка притвориться глухим и слепым. Сегодня был единственный шанс избавиться от неё: если бы у меня была возможность, я бы запер её в Азкабане, но, к сожалению, такого приказа я не мог отдать, я ограничен в своих действиях, даже теперь. Я стал таким, каким ты меня видишь в последние годы, не от хорошей жизни, подумай об этом. И я лучше стерплю удар от тебя, нежели упущу возможность сделать наш мир хоть чуточку лучше. Можешь идти, если будет, что сказать, твоя должность позволяет приходить в любое время без записи, но я надеюсь, что мои приказы будут соблюдаться, и что мне не придётся оказывать давления на тебя своей властью в результате неподчинения в связи с личностными мотивами, а не объективными причинами.
- Да, министр, - у главы Аврората просто не нашлось других слов. Голова шла кругом, он еле понял смысл последнего предложения, да и всей речи брата. Да что вообще происходит?!
Медленно встав, Рон на негнущихся ногах пошёл к двери, у которой обернулся и ещё раз посмотрел на брата, после чего кивнул и вышел, плохо соображая и никого не замечая на своём пути. И ни он, ни новый министр не заметили притаившегося в тени коридора у двери заместителя главы отдела магического законодательства, который держал в руках кипу бумаг. Теодор Нотт долго смотрел в сторону ушедшего главы Аврората, и так и не занёс в этот день законопроекты, с которыми должен был ознакомить министра, подпись которого была необходима для их рассмотрения Визенгамотом и внедрения в жизнь.
* * *
Как только Кингсли узнал о предательстве Дамблдора (а как ещё это можно назвать?), он стал искать причины, и, как истинный гриффиндорец, полез в самое пекло. Не задумываясь, он высказал Дамблдору в лицо всё, что о нём думает, но директор был терпелив, и даже не пригрозил увольнением. Тогда Кингсли сам написал заявление, но он так и не представлял, куда ему ещё податься? Не может же он вернуться в Министерство после того случая с Хогсмидом, когда по его вине была буквально стёрта деревня и убита не одна сотня ничем не повинных магов, старающихся вообще не участвовать в войне.
Хотя Дамблдор всё предусмотрел: не успела копия заявление дойти до отдела образования, как от главы Аврората, мистера Рональда Уизли, пришло предложение вернуться на службу. Кингсли долго вертел официальное письмо в руках, но выбирать особо не приходилось, и он согласился.
Да и вообще, был ли у него выбор последние десять лет? Почему-то ему тогда казалось, что, разгадай он в тот год тайну Снейпа, и всё встало бы на свои места. У него даже как-то появилась безумная мысль, что Блеки, вечно крутящиеся около этого предателя, никто иные, как пропавшие Малфой и Поттер, но он быстро отказался от этой мысли: да Поттер с Малфоем, будь они в здравом уме, никогда бы не пошли в школу, когда их разыскивает каждый второй по всей Англии! Но мысль опять вернулась, когда, после побега Снейпа, Блеков и Грейнджер, он услышал от Уизли и тогда ещё Браун о том, что у блондина была метка. Однако не было достоверных сведений, была ли метка у исчезнувшего Драко Малфоя? И вот теперь снова мысли возвращаются к этим загадочным Блекам. Он случайно услышал разговор Дамблдора самим с собой. Выходило, что Снейп выжил в той бойне в Хогсмиде, более того, Итон Блек считает его своим дедом!
Блеки были гриффиндорцами, и одно это рушило все заключения. От слизеринцев он бы ждал любой гадости, любого подлога, но вот от гриффиндорцев… Тогда он так и не смог выяснить правду: как всегда был слишком горяч и поспешен, чтобы довести всё до ума, наделал массу ошибок и в результате сам себя выставил дураком.
Он даже в объединении школы тогда не смог разобраться: ну да, кто-то очевидно напугал деток, составил для них план действий, а сам ушёл в тень во всей этой неразберихи. И всё ведь началось с поступлением тех же самых Блеков, чьё семейное древо он знал теперь практически наизусть. И никаких концов. Как будто из воздуха появились! Он перекопал всю магическую лондонскую библиотеку, но так и не нашёл, каким заклинанием мог спрятать сыновей Регулус Блек. А вот вступление в род Малфоя и Поттера вполне возможно, вот только нужно либо чудо, либо прямой потомок рода Блеков, проведший кровный ритуал. В чудеса мракоборец не верил, а прямых потомков на момент побега этих двоих уже не существовало. И опять тупик. Как же это бесило на него! Столько труда, и снова никаких зацепок!
А ещё директор тут со своей уверенностью, что Поттер мёртв! Уже не раз Кингсли думал всё бросить, но мысли опять возвращались к началу, и он ничего не мог с этим поделать. Снейп, Блеки, Поттер, Малфой, Грейнджер, Снейп… И так бесконечно. Уже не раз, после очередного учебного года, он думал несколько недель отдохнуть в Мунго: поговорить с психиатром, пройти курс восстановления… Он и Дамблдору-то не говорил о своих догадках, потому что понимал, что его явно направят на лечение в психиатрическое отделение больницы. Если уж директор не верил, что Снейпу нельзя доверять (что для мракоборца было всегда очевидным), то что Дамблдор скажет, когда он заикнётся о Блеках? Он явно помешался на них, это и самому Брустверу было очевидно.
Сейчас суббота, уже завтра вечером должен прибыть новый преподаватель ЗОТИ. Кажется, Министерство всё-таки нашло ему замену. Тяжело вздохнув, мужчина заказал себе ещё кружку медовухи. Он находился в «Кабаньей голове», которая тогда мало пострадала от огня и взрывов, а бармен был одним из счастливчиков, которым удалось выжить.
Дверь распахнулась, и в трактир вошли два человека в чёрных мантиях и с закрытыми лицами. Осмотревшись, они направились к столику, за которым сидел мракоборец.
- Мистер Бруствер, у нас к вам предложение, - глухо сказал один из вошедших, садясь за стол.
- Я вас слушаю, - ответил мужчина, которому уже было всё равно, и ни до чего не было дела.
- Мы знаем, как вы можете исправить свою ошибку с деревней, - сел второй.
- Это нельзя исправить, - принимая свой заказ, однотонно ответил мужчина, - Они все убиты, и времени уже не вернуть.
- Мы не оживим погибших, - согласился первый, - Но вы можете помочь спасти жизни других.
- Я не целитель, и никогда не имел к этому склонностей, - ответил мракоборец, смотря на янтарную жидкость в своей кружке.
- Это неважно. Приходите по этому адресу сегодня ночью, и вы всё узнаете, - второй передал ему клочок пергамента, после чего оба незнакомца встали и покинули трактир, так ничего и не заказав.
* * *
Бруствер долго мял пергамент с адресом и пометкой, что его ждут с 11 до часа ночи. Он не чувствовал опасности, но, возможно, это из-за того, что он не очень трезв? Однако, что ему ещё терять? И, вернувшись в Хогвартс и выпив отрезвляющее, он без десяти одиннадцать, выйдя за территорию школы, трансгрессировал в один из магических кварталов Лондона. Дойдя до покосившегося невзрачного домика, он постучал в дверь.
- Вы не осторожны, мистер Бруствер, нельзя разгуливать здесь, не скрывая лица. Это опасно, - пропуская его, сказал, по-видимому, один из тех, кто подходил к нему в трактире.
- Я скрыл лицо, - скидывая капюшон, не согласился мракоборец.
- Нет, здесь этого мало, - второй, находящийся в комнате, тоже скинул капюшон, но его лицо рассмотреть было невозможно, да и цвет волос угадывался плохо. Вроде, рыжий.
- Но тогда вы бы меня не узнали, - возразил мракоборец, смотря на них.
- О вашем приходе нам доложили, как только вы появились в квартале, - спокойно ответил первый, отойдя от двери, которую запер на десяток магловских замков, и садясь в старое потёртое кресло.
