– -Судя по всему, ему перебили шею… Еще и на руку наступили, мерзавцы!
Послышался всхлип, а затем долгий печальный вздох. Первый звук издал профессор, а второй – усталая кожа старинного дивана, на который профессор упал.
17.
В половине девятого вечера того же дня, на квартире у профессора Сева наконец набрал катин номер.
– -Как мило, что обо мне наконец вспомнили,-сказала Катя.
'О господи!-подумал Сева,-Почему женщины так любят говорить банальности! Неужели эти существа и в душе столь же незатейливы и эгоистичны, как их речи?'
– -Катенька, я честное слово не виноват. Вчера были одни события, а сегодня – другие, еще покруче.
– -Какие же интересно крутые приключения могут быть у тихого администратора?-безжалостно спросила Катя.
– -Видимо одна девушка сглазила. Ты думаешь, я сам в восторге?
– -Ну и что же, например, случилось?
Сева замялся.
Рассказывать Кате про безумные теории профессора и про разинутый рот Шалтая? До тех пор, пока то, что случилось в последние два дня, существовало просто в памяти Чикильдеева, оно было ясно и даже имело какой-то смысл. Но как только вся эта история перебиралась на язык, она превращалась в бред сумасшедшего. После секундного молчания Сева пресно сказал:
– -Я помогаю следствию в деле о пропавшей книге.
– -Понятно,-вздохнула Катя.-Я-то думала: на самом деле что-нибудь интересное!
– -Катя!-воскликнул Сева и чуть не брякнул: мол, мы с профессором сейчас как раз бьемся над обрывком записки, вынутой из руки убитого антиквара – но вовремя замолчал. А что бы вы сами подумали, если бы ваш хороший знакомый, интеллигентный человек, занятый на приличной работе, вдруг брякнул такое по телефону в оправдание невыполнения своих обещаний?
Поэтому Сева предпочел лживый, но правдоподобный вариант:
– -Если бы ты знала, сколько в этих делах бумажной волокиты и занудных формальностей!
– -Представляю,-сказала Катя уже сочувственно.
– -Но завтра мы обязательно встретимся!
– -Завтра не могу. Завтра у тети день рождения кота.
Сева подумал: обидеться ему или нет, но все же решил, что нет, поскольку кот был ему не знаком. А между тем, может быть это действительно очень достойный кот.
– -Тогда послезавтра.
– -Может мне взять куда-нибудь билеты?-спросила Катя.
– -Еще чего!-возразил Сева.-Я сам возьму. И позвоню. Пока.
Сева положил трубку и снова присоединился к профессору, склонившемуся над клочком, извлеченным из пальцев Шалтая. Клочок имел следующий вид:
******(изображение отсутствует)******
– -Я всё-таки думаю, что прежде всего мы имеем дело с инициалами и фамилией,-сказал Потапов, тыкая пальцем. Он же обещал написать имя!
Сева стал натужно вспоминать, что обещал Шалтай, но всё путалось в голове: какой-то томатный сок, квитанция, щелчки в телефоне… Одно было ясно: бумажный кусок, который лежал перед ними, был не куском квитанции, а черт знает чем.
– -Почему вы думаете, профессор, что эта записка вообще имеет отношение к нам?
– -Это же просто, как ветер! Вы позвонили – он сел и написал – его убили – записку отобрали. Элементарно!
Профессор нервно оглянулся и отчего-то понизил голос.
– -А если не из-за этого, то из-за чего его могли, скажите на милость… вот так?..
Сева не стал объяснять Потапову, из-за чего могут… вот так… антикваров.
– -Мою версию подтверждает также то,-снова заговорил профессор окрепшим голосом, как будто читал лекцию, а не сидел возле бумажки, отнятой у трупа,-что здесь явно фигурируют три заглавные буквы. Две первые – инициалы имени и отчества, а с третьей, соответственно, начинается фамилия.
Поскольку Сева молчал, профессор продолжил, упиваясь собственной дедукцией:
– -Две буквы совершенно ясны: О и М, а вот первая дает нам два варианта: либо А, либо Х.
– -Голосую за Х,-сказал Сева.-Хрен Олегович Моржов. Хотя может быть: Осипович или Оскарович.
– -Вы только смеетесь,-чуть не фальцетом сказал профессор,- а сами предложить ничего не в состоянии. Пожалуйста, ваш вариант, коллега, я слушаю!-он скрестил руки на груди и откинулся на стуле с лицом владетельного князя.
– -Я не ученый, поэтому никакой псевдотеории у меня под руками нет,-злобно отозвался Чикильдеев.
– -Что же делать?
– -Сделай паузу, скушай
Профессор вдруг заморгал и порозовел лицом.
– -Ваш упрек, Всеволод, совершенно справедлив. Хорош профессор Потапов – не предложил гостю даже сухарика пожевать!
– -Бросьте, это я к слову. Неужели не понимаете? Обыкновенный юмор.
– -Не отказывайтесь! Возьмите вот конфету. Я настаиваю. Хорошая конфета – 'Мишка на севере'.
Сева взял конфету и посмотрел на знакомую картинку. Внезапно лицо его напряглось.
– -Постойте…
Он повернул медведя так, потом эдак и сказал непонятным голосом:
– -Дайте бумажку!
Профессор протянул ему обрывок, вынутый из руки антиквара.
Совершенно неожиданно Сева засмеялся дурным смехом, довольно беспардонно ударил профессора по плечу и стал бессвязно выкрикивать:
– -Вот она, ваша наука! Страшно далеки вы от народа! Ай да Пушкин!.. Что вы смотрите на меня, будто я с ума сбалдел? Вы рекламу когда-нибудь видели? Нарисован медведь, как на вашей конфете, только бурый, и написано: 'Он купил акции и может спать спокойно'! А теперь задайте мне вопрос: чьи он акции купил?
– -Чьи?-спросил Потапов и в волнении поправил без того безупречно сидевшие очки.
– -Акционерного Общества 'Манежная площадь'! АО Манежная площадь! Вот он наш Хрен Моржов!
– -Постойте, это же… прямо возле Кремля…-забормотал профессор.-Подземный город… когда он построен?
– -Да только что открыли.
– -Всё ясно!-трагически заключил профессор.-Значит, когда строили – кто-то нашел библиотеку. Там как раз рядом Арсенальная башня. В 1914 году Игнатий Стеллецкий в этой башне обнаружил спуск в галерею, по которой двумя веками раньше вышел к реке Неглинной дьяк Макарьев, своими глазами видевший либерею…- обхватив руками голову, профессор забормотал:--“Есть в Москве под Кремлем-городом тайник, а в том тайнике две палаты, полны наставлены сундуками… у тех палат двери железные, поперек чепи в кольца проемные, замки вислые превеликие, печати на проволоке свинцовые… тайник тот завален землею…” Всё пропало! Кто-то наткнулся на еще один, не обнаруженный раньше, проход! Библиотека разграблена, растащена варварами!..
