двухэтажного дома на стрелке обоих переулков, а потом стал щурить глаз и выбрасывать в разные стороны руку с геометрически растопыренными пальцами.
– -Да вы объясните толком: что мы тут делаем?-не выдержал Чикильдеев.
– -Ищем пропавший запах,-пояснил профессор.-Помните, что сказал Олимпий Лазаревич? Появился запах, отдающий прелым листом. Книжный запах, Всеволод! Потом – раз! – и пропал. Это где-то нашли мно-ого книг…, а потом – раз!- снова отгородили их от чужих носов и глаз.
– -До чего же богатая у вас фантазия – с ума сойти! Любой медиум позавидует. Не хотите ли в прорицатели податься? “Звезды рекомендуют работникам умственного труда в ближайший четверг не ссориться с тещей и не закусывать просроченными консервами”.
– -Да поймите же! Запах был такой сильный, что Одиссей Лазаревич почувствовал его во-он откуда! (профессор стал махать рукой в сторону Замоскворечья) Значит, книг было много, притом старых. Новые разве так пахнут! Конторы тайной службы здесь были? Были. Всё сходится! Вспомните мою теорию!
– -И что же нам делать, гражданин ученый? – поинтересовался Сева, поглядев на вывеску 'Fujifilm' над головой.-Постучать и сказать: 'Извините, мы хотим взглянуть, нет ли у вас в подвале библиотеки Ивана Грозного?'
– -Не знаю,-потускнел профессор.-Давайте что-нибудь придумаем…
– -Ну, разумеется!-не сдержался Сева.-На этом месте наука, как водится, кончается, и начинается жизнь. Валяйте, говорите: куда полезем? Может, начнем с монастырских погребов? Не знаете случайно, где можно достать две женские рясы?.. Или порадуем граждан в баре 'Ультра'?..-продолжил он, озираясь.- А может, вон туда, в химчистку, сначала заглянем?.. Или за тот забор махнем?..
Тут Сева замолчал, и они с профессором внимательно посмотрели друг на друга.
– -А ведь…-сказал Потапов.-М-да, ну-ка, ну-ка…
Не сговариваясь, они бодро зашагали к глухому забору, увешанному человеконенавистническими надписями: 'Машины не ставить!', 'Посторонним вход воспрещен!', 'Предъяви пропуск!', 'Запретная зона!', 'Ворота не загораживать!'.
– -Не хватает только 'Без доклада не входить!' -раздраженно сказал Сева.
– -Про одну надпись они все же забыли,-заметил профессор, воровато оглядываясь.
– -Какую?
– -'В щели не подглядывать'.
Оба тут же прилипли к доскам, но ничего особенного не увидели. Посреди элементарной строительной разрухи торчал цоколь из бетонных блоков, сооруженный с изрядной долей отвращения к окружающему миру. Выше вздымалась наспех собранная кирпичная стена, проткнутая кое-где пустыми глазницами окон.
– -М-да, не Баальбек,-сказал Потапов.
– -Интересно, что тут пытаются построить?-заметил Сева.
– -Правильно, надо еще разобраться, что строят и зачем,-раздался у них за спиной ржавый голос.
Чикильдеев и Потапов мигом повернулись вокруг своих осей, как заводные утята, и обнаружили удивительного человека. Собственно говоря, и Сева, и профессор уже насмотрелись за этот бесконечно тянущийся день самых разных удивительных людей. В данном случае речь шла о сословии, которое живет, подобно воробьям, тем, что найдет на тротуарах и в скверах, и вызывает тем самым у нормальных граждан почти мистическое изумление. Ну как так может быть, скажите на милость, чтобы люди, не имеющие ни постоянного источника средств существования, ни малейшего стремления к их поиску, не только успешно продолжали населять этот город, но и ухитрялись вдобавок каждый день вкусно пахнуть спиртным?..
По большому счету человек, оказавшийся перед Чикильдеевым и Потаповым, ничем не выделялся из своего сословия. Разве что несколько интриговала пуховая куртка с фосфорецирующими на солнце буквами
– -Мерзнете?-спросил Сева и, не удержавшись, пощупал упругий нейлон, набитый гагачьим пухом.
– -Какое уж тут мерзнуть! Жарища.
– -А зачем в пуховке ходите?
– -Да досталась вот из американской благотворительной посылки. Не повезло…
– -Почему не повезло? Зимой тепло будет.
– -Зимой я как раз ее и продам. Это летом никто не берет.
– -Понятно…-сказал Сева.
До чего же он опустился, путешествуя вместе с профессором! Раньше даже находиться рядом с таким субъектом было бы для него оскорблением, а сейчас он непринужденно ведет с ним светскую беседу по люмпенскому протоколу.
– -Позвольте,-вступил в беседу профессор.-Кажется, у вас есть замечания к объекту строительства?
– -Есть,-подтвердил собеседник,-как у любого патриота. Во-первых, надписи на заборе оскорбляют мое достоинство гражданина. Во-вторых, происходит наглое разбазаривание народного достояния в виде земельной площади. Сваи вгоняли и котлован рыли, будто собрались башню до неба строить. Что мы видим, россияне? На таком фудаменте полтора этажа возвели – и абзац. Должно, дефолт. Но самое вредное не в том.
– -А в чем?-спросили завороженные рассказом Чикильдеев и Потапов почти в унисон.
– -Если тут притон с банькой, должны быть пивные бутылки. А их нет! Если оружие хранят, деньги, камушки – то газетки с телепрограммами и журналы с кроссвордами. Настоящей охране чем еще заниматься? А тут- сплошной 'Макдональс'. В какой приличной организации станут охрану 'Макдональсами' кормить?
– -Чем же охрану кормят… в приличной организации?-спросил пораженный услышанными рассуждениями Чикильдеев.
– -Бабу нанимают готовить,-объяснил борода.-Или ребята сами за колбасой бегают. Если охрана, опять же, серьезная, она иногда водкой балуется. А здесь – ни одной приличной бутылки, один коньяк французский. Пижоны.
У Севы в голове вспыхнула мысль, и он взволнованно спросил:
– -Какой коньяк? Не 'Реми Мартен'?
– -Неважно,-сказал собеседник.-Главное – ихняя суть. Мудрят они что-то… Если подпольное, скажем, производство, было бы что полезное в баке. А то – огонь горит, люди приезжают – а полезных отходов нет! Загадка.
– -Значит, люди приезжают,-задумчиво сказал Сева.
– -Приезжают.
– -И свет горит?
От расспросов глаза аборигена беспокойно заерзали.
– -Заболтался с вами, а бак того гляди увезут!
Не успел он отойти, как профессор, словно лунатик в безоблачную ночь, шагнул к воротам, предупреждавшим: 'Стоянка строго воспрещена! Штраф 1000 рублей'.
– -Что с вами, Аркадий Марксович! -сказал Сева, перехватив Потапова на полпути.-Я согласен, что агентурные сведения косвенно подтверждают ваши подозрения. Но куда вы полезете среди бела дня! Да еще в таком виде! Нужно действовать по науке.
Волшебное слово сработало. Потапов согласно закивал, не выяснив, правда, по какой именно науке предлагает действовать Сева.
– -Дайте я вас немного приведу в порядок, а то прохожие оборачиваются.
Потапов покорно подставил сутулые плечи, и Чикильдеев принялся заботливо отряхивать профессорский пиджак.
– -Крепко вы изгваздались!-заметил он.
– -На меня Одиссей Лазаревич упал!-стал оправдываться Потапов.
– -Да я не в обиду вам…-севины пальцы наткнулись на что-то постороннее, вроде прилипшего кусочка грязи.-На воротнике даже вон струпья какие-то!
Он хотел ногтем отковырнуть гадость, но она вдруг оказалась сама у него в руке. Сева вздрогнул, когда
