печатей, замыкающих таинственную книгу, о которой говорит Откровение Иоанна. Книгу, где даны указания о последовательности событий, предшествующих нашему вступлению в Царствие Небесное, когда наступит конец времен. Естественно, монсеньор, чтобы добраться до них, следует сначала найти сами печати.
Монсеньор Мартос озадаченно заморгал:
— И вы верите, отец, что здесь находится одна из них?
— Вы сами убедитесь: вопрос не в том, верю я или нет. Очевиден лишь факт, что она только что появилась в нашем соборе. Я хочу, чтобы вы увидели это собственными глазами.
— Отец Форнес, я…
— Ничего не говорите. Только посмотрите. Она перед вами.
Хуан Мартос наклонился к тому месту на стене, куда указывал настоятель, не собираясь верить ни единому его слову. Действительно, перед ним обнаружилась идеально сделанная темная отметина — он не мог сказать, резьба это или литье, — но очевидно, что качество ее исполнения далеко превосходило умения средневековых каменотесов. Знак представлял собой перевернутое изображение буквы «L» размером A4. Архиепископ провел кончиками пальцев по загадочному символу и начал придирчиво изучать его. Однако, как бы ни настаивал священник на своей версии, Мартос отказывался дать однозначное объяснение. Изучая знак, он задавался вопросом: к какой письменности могла относиться эта буква?
— Это кельтский алфавит? — предположил он наугад.
— Нет. И не иудейский, ваше преосвященство, — сразу предупредил Форнес. — И вообще в языках человечества нет такой буквы.
— А вы знаете, что это?
Настоятель покачал головой и с неохотой ответил:
— Готов биться об заклад, что человек, в которого стреляли этой ночью, мог бы ответить на этот вопрос. По данным полиции, одна девушка из бригады реставраторов заметила его, когда он стоял на коленях в этом месте, будто молился или же искал что-то на стене.
— Вот это?
Настоятель мрачно кивнул:
— Знаете, что я думаю, монсеньор? Что кто-то решил взломать печати, упомянутые в Апокалипсисе, и обнаружил первую из них в нашем соборе. Поэтому необходимо как можно быстрее схватить этого человека и привести его сюда. Мы обязаны с ним поговорить.
Мартос смотрел на отца Форнеса с безграничной печалью. «Бедный настоятель, — подумал он, — совсем тронулся умом».
31
— Дети мои, я сожалею, но вынужден начать этот обряд с одной маленькой истории.
Был полдень того прекрасного июньского дня, когда отец Грэхем открыл церемонию нашего бракосочетания. Старик, казалось, совершенно забыл о нашем с ним разговоре и полностью отдался процедуре, которая, как он догадывался, еще принесет сюрпризы. Ястребиным взглядом он окинул немногих гостей, решившихся разделить с нами торжество. Заняты были только первые три ряда скамеек, стоявшие близко к алтарю; мы с Мартином сидели перед ними на стульях в центре часовни. Из глубин моей памяти пузырьками всплывали лица, платья и даже жесты приглашенных.
— Обожаю истории, знаете ли, — улыбнулся священник. — Особенно старинные. Та, что я для вас приготовил, поможет понять, почему именно здесь собрались мы сегодня. К несчастью, в наши дни уже почти никто не помнит, что, когда первые христиане прибыли в Англию в шестом веке, они решили, что достигли ни больше ни меньше как руин земного рая. К такому выводу пришел святой Григорий Великий,[14] один из четырех выдающихся богословов Церкви, римский понтифик и блистательный ученый. Его интерес к обращению в христианство Англии возник некоторым образом случайно. Будучи папой, святой Григорий часто разгуливал по Риму. Ватикан тогда еще не отличался таким великолепием и изысканной роскошью, как в последующие эпохи, и верховный понтифик мог совершенно спокойно появляться среди толпы. Однажды на каком-то рынке, где торговали рабами, он увидел группу детей, выставленных на аукцион. Все они обладали ослепительной красотой. Эфебы с голубыми глазами, светлыми кудрями и нежными манерами, они, казалось, излучали благость и доброту. Понтифик с любопытством подошел к ним и спросил, откуда они. «Мы англы», — ответили дети. Но он понял ответ как «ангелы», и этой ошибке — или не ошибке — было суждено изменить ход истории. Узнав, откуда прибыли дети, Григорий купил их, дал им свободу и решил обратить их землю в веру Христову. Когда это произошло, папа отправил святого Августина проповедовать нам истинную религию и наказал, чтобы впредь эту страну называли Землей Ангелов,
Отец Грэхем посмотрел поверх очков на собравшихся, слегка задержав взгляд на Шейле и Даниэле, сидевших слева от меня.
— Они, — указал на них священник, — хотят сообщить вам нечто от имени семьи жениха. Прошу вас, — пригласил он, — поднимитесь на алтарь, пожалуйста…
Шейла поправила соломенную шляпу с огромными полями, украшенную желтыми цветами, и встала первой. Выглядела она великолепно. Ее черное с блестками платье на тонких бретельках подчеркивало белизну кожи, почти сиявшей в лучах света, падавших из узких окон церкви. Вокруг нее витало облако дорогих духов. Даниэль, ни слова не говоря, проследовал за ней. Великан с копной вьющихся волос на этот раз щеголял в твидовом костюме, который в сочетании с подобранным в тон галстуком придавал ему еще более профессорский вид, чем накануне. К моему удивлению, он первым взял слово:
— Отец, дорогие друзья… — он откашлялся, поочередно обводя нас взглядом, — боюсь, что и сегодня по-прежнему непросто отличить ангела от истинного англичанина.
Все мы рассмеялись каламбуру.
— Нет-нет. — Он замахал руками перед своим сияющим довольством румяным лицом. — Прошу вас, не сочтите это шуткой. Одна из самых древних традиций семьи Фабер состоит в том, что на свадьбах зачитывают фрагмент из «Книги Еноха», где как раз говорится о том, как сложно было узнать ангелов в старину. В отличие от наших представлений ангелы вовсе не те примитивные создания с крылышками за спиной, которые, как стайка воробьев, порхают над нашими головами. Не так ли, мальчик мой?
Сидевший рядом со мной Мартин кивнул, широко улыбаясь. Даниэль продолжал вещать.
— Это что еще такое? — с досадой шепнула я. — Этот тип нам и сейчас будет лекцию читать?
— Я думал, что ты любишь мифы, — сказал он с легкой иронией, не сводя глаз с алтаря. — Так что с твоего разрешения я попросил их преподать нам маленький урок ангеловедения.
— Но, Мартин!..
— Тсс. Послушай их,
Даниэль взглянул на нас, не прерывая своей речи:
— Позвольте мне объяснить, как изначально выглядели ангелы. — Он повысил голос. — В последних главах «Книги Еноха» рассказывается история некоего Ламеха, отца Ноя, который, подобно всем своим сородичам, испытывал глубокий страх перед этими светловолосыми прекрасными созданиями, способными разгуливать среди нас, не привлекая внимания. Ламех называл их наблюдателями, поскольку считал, что Бог отправил их на землю после изгнания Адама и Евы из рая, чтобы они присматривали за нами и не позволили снова попасть в беду. Эти божественные посланники, смешавшись с людьми, патрулировали города, рынки и школы, проверяя, все ли в порядке. Они карали тех, кто нарушал заповеди Господни, и тех, кто смущал общественный покой. Это была своего рода тайная полиция. Фактически, к ним относились с почтением до тех пор, пока в один прекрасный день не распространился странный слух. — Даниэль нахмурил кустистые брови, подбавив накала в свою речь. — Похоже, что некоторые из «наблюдателей» вступили в связь с земными женщинами и те понесли от них и произвели на свет отпрысков, похожих на отцов. Поэтому, когда жена Ламеха родила в те дни сына со светлыми волосами и голубыми глазами, ее
