- Наверно разведчик, бородавочников. Они взрываются на раз. Надо признаться, креветкам не откажешь в сообразительности и смелости, или как там это у них называется! – прокомментировал увиденное Ковальский.
Мне говорить не хотелось. Я думал о Лене. Меня к ней тянуло. Хоть, тот другой циничный я, внушал мне что-то про гормоны, я хотел быть рядом с ней. Несколько раз, украдкой посмотрев на Ковальского, мне даже захотелось ударить его. Она с ним, а не со мной. Эти мысли полосовали душу по живому. Мне просто хотелось быть с ней рядом и послать свою цель, эти непонятные координаты к чёрту. Теперь я понимал, как глупо всё это выглядит. Татуировка, цифры - полный идиотизм, занёсший меня неизвестно куда.
- Прочь предательские мысли, - сказал я сам себе, - В отличии от Стоуна, от Ковальского у меня есть цель. Не просто выжить, а найти что-то важное. Судьба вела меня сквозь боль, горе, страдания. Она охраняла меня, и лелеяла. Я обязан дойти до конца, ради всех кого потерял, ради всех кто есть, и ради тех, кого не будет в моей жизни.
Так наедине с самим собой я ехал до полудня. Наконец появилась свалка. Воображение рисовало какую-то территорию, огороженную забором, с горами из танков, бронетранспортёров, боевых роботов и прочих смертоносных механизмом. Но свалка просто началась. Мы ехали, ехали и вдруг заметили, что вокруг полно металлического мусора. Перевернутый корпус, чего-то пузатого и гусеничного, со снесенными по одному борту странными опорными катками, похожими на бусинки. Чуть дальше квадратные останки какого-то шагохода. Это было понятно по одной единственной неестественно вывернутой ноге. Обломки маленькой, шипастой машинки, похожей на ежика, проломленный металлический шар, из которого вывалился целый ворох проводов, трубок и еще чего-то. Мощное орудие с разорванным стволом, на низкой платформе. Просто искореженные остатки. Я вертел головой вокруг, выхватывая разрушенные машины, свидетели смерти своих хозяев.
Ховер свернул и стал лавировать среди металлического лома, бывшего некогда грозными боевыми машинами. Ковальский знал куда едет. Через пол часа мы остановились, возле здоровенной развороченной внутренним взрывом гусеничной машины, придавившей ещё какие-то обломки, о принадлежности которых можно было лишь догадываться.
- Тяжёлый танк бородавочников. Выглядит внушительно, а подбить не сложно. Тупая мощь, как и всё у бородавочников. У нас был один парень, который на арене подбил три таких. – кивнул на громаду Ковальский, - Под ним тайник в бункере бэтера фаллу. Пошли, здесь нет смысла задерживаться.
Словоохотливость Ковальского в последнее время меня настораживала. Обычно из него слова не выбьешь, а тут рубаха-парень. Мы вышли и направились к танку, прикрывая друг-друга. Стоун с Африкой остались в броневике. Ковальский с капитаном недолго возились под танком, после чего, начали вынимать содержимое тайника.
Две солидные трубы гранатомётов, парочка винтовок футуристического вида, но явно земного происхождения. Несколько автоматов похожих на мой, но с оптикой, патроны, гранаты, медикаменты в контейнере, коробки рациона. И главное блюдо - крупнокалиберный пулемёт. Было очень не логично, оставлять такое богатство столь далеко от колонии. Оно принесло бы намного больше пользы в деле. Возможно это была личная заначка Ковальского, подобная той, что имелась у Моргана. Нельзя сказать, что нам всего этого не хватало, но и лишним оно не будет точно.
- Вот такой у нас здесь был схрон на всякий случай! – сказал довольный Ковальский, подмигнув капитану, - Часть мы вынуждены будем положить в броневик. В ховер всё просто не влезет.
- Поможем! - сказал я, махнув Стоуну, чтобы он подъехал ближе.
Сержант, тот, что застрелил несколько полисевцев, уже вертел в руках незнакомую винтовку. Для проверки он нажал на спуск и оружие отозвалось хрустящим, не очень громким выстрелом.
- Супер! – посмотрел он на меня, хищным ненавидящим взглядом.
В это время подъехал Стоун. Он вышел их броневика без автомата, за ним последовал и Африка, которого очень заинтересовало крупное воронёное тело пулемёта. Случая познакомиться с новой игрушкой великан не упустит. Я уже начал понимать, что наши союзники задумали очередное предательство. Хотел предупредить своих спутников, когда краем глаза заметил движение, и сразу последовал удар, сваливший меня на землю. Ковальский, стоявший справа от меня, выстрелил в грудь Стоуна из пистолета. А сержант, рассматривающий извлеченную винтовку, выпустил в грудь Африки короткую очередь.
Я смотрел на происходящее, как бы со стороны, паря сверху над местом действия, и даже видел себя, лежащего в неудобной позе на боку с залитым кровью лицом.
- Нет!!! – немой крик пронзил голову.
Стоун, споткнулся и упал. А вот Африка, в отличии от нас, не подкачал. Очередь вспорола грудь великана, но могучее тело это не остановило. Он мощным рывком преодолеем разделявшее их с сержантом пространство, выхватил винтовку и с чудовищной силой опустил её ему на затылок. От винтовки отделился приклад и ещё какие-то детали, а голова стрелка треснула, с сочным хрустом. Затем в уже умирающего великана начали, стрелять опешившие было люди Ковальского, и его тело сдалось, рухнув на поверженного врага.
Наступила тьма…
- Пора уходить. Мы стреляли, не дай бог бородавочники услышат. – хрипел какой-то голос совсем рядом.
- Он уже приходит в себя. Скоро едем. Я не могу отказаться от такого удовольствия. – голос Ковальского я узнал сразу. Не было смысла изображать труп и я открыл глаза, сразу заслезившиеся от набившихся в них песка и пыли. Меня оттащили к танку, под которым был тайник. Руки и ноги крепко связали, голова пульсировала. Рядом лежало тело Стоуна. Африка с сержантом остались на том же месте, где их застигла смерть.
- Привет, Артём! Не держи на меня зла, - с иронией сказал Ковальский, и заботливо начал вытирать мне глаза влажной салфеткой.
- Ну ты и гнида. Я же тебе поверил! – прохрипел я, пытаясь не застонать от нахлынувшей головной боли, тошноты и головокружения.
- С тобой перестарались. Я подозреваю, что тебе пробили череп. Конечно не так, как этот здоровяк расколошматил Франца. Но смотреть, сам понимаешь, не имею ни малейшего желания. – он присел и приблизил свою голову к моему лицу, - Я может и сволочь, но не идиот, как вы со Стоуном!
- Да с чего это ты решил? – от ненависти всё внутри клокотало.
