курил, глядя куда-то в сторону. Создавалось впечатление, что он что-то обдумывает и так глубоко ушел в свои мысли, что совершенно забыл, где и зачем находится. Тишина, видимо, вывела его из раздумий, потому что он вдруг сказал очень мягко:
— Барти, извини, пожалуйста. Я зря сорвался. Ты можешь идти, если хочешь. Ступай во двор, побудь с Рабастаном.
Барти ничего не смог ответить, только вздрогнул и замотал головой. Потом вдруг согнулся пополам, и его вырвало.
— Черт! — Руди быстро вскочил и направил палочку на ковер: — Evanesco! Пойдем, пойдем.
Обнял Барти за плечи и куда-то его повел. Умываться, скорее всего.
Белла бы и сама с радостью умылась сейчас и отдохнула, но на нее, как всегда, свалили самую грязную работу. Молодцы.
Она подошла к Фрэнку и, взяв его лицо в ладони, повернула к себе. Он был мокрый от пота и тяжело дышал через стиснутые зубы.
— Пожалуйста, — сказала вдруг Алиса у нее за спиной. — Пожалуйста.
Хоть бы эта молчала.
— Как только твой муж заговорит, — сказала Белла, не оглядываясь, — все будет нормально. Так что лучше ему скажи.
Постояла, закрыв глаза — вдох-выдох, вдох-выдох, — и опять попробовала вторгнуться в его сознание.
Через полчаса она была уже полностью измочалена. Голова пульсировала от боли, спина мучительно ныла, рука с палочкой еле поднималась. Белла двигалась, как автомат, от Фрэнка к Алисе.
Crucio — что ж они так орут, голова ведь раскалывается — минута — полторы минуты — отдохнуть — легилименция — еще отдохнуть, закрыв глаза, — опять Crucio...
'Здравствуйте, меня зовут Беллатрикс Лестрейндж, я ваш допросчик на этот вечер'.
Руди, правда, пожалел ее и даже заварил и принес ей чаю с лимоном. Но при этом явно о чем-то напряженно думал и уже не интересовался исходом допроса. Барти сидел в углу на диване, закрыв лицо руками.
В какой-то момент ей показалось, что Алиса поддалась, и она так обрадовалась, что не сразу поняла, что воспоминания идут уж больно странные. Какая-то каша из картинок, очень четких, но бестолковых. Маленькая девочка катит коляску, у нее новая кукла в синем платье и синей шляпке; близко- близко — огромный ярко-красный мяч; поле одуванчиков; та же девочка, но постарше, любовно перебирает свою коллекцию — аккуратно разглаженные и сложенные в коробку фанты от конфет, блестящие цветные обертки от шоколада...
Никакого сопротивления, но и никакого толку. Белла проваливалась в эти детские воспоминания, как в рыхлый снег.
— Руди, — позвала она мужа, — иди посмотри.
— Из меня же аховый легилимент...
Но все же подошел, наклонился.
Потом поднялся и поморщился.
— Белла, выйдем на два слова.
Когда они закрывали дверь, за спиной у них послышался хриплый, совершенно изменившийся голос Фрэнка:
— Барти... Так как ты все-таки до этого докатился?
Надо же, какой стойкий. Еще издевается. Ну ладно, пускай поговорят пока.
В тихой, темной спальне Белле сразу стало лучше. Она постояла, закрыв глаза, вдыхая запах свежевыглаженного белья. Руди подошел к окну, заставленному цветочными горшками, побарабанил пальцами по подоконнику.
— Я не вижу смысла продолжать.
— Мы же ничего еще не узнали. Если бы ты меня сменял хоть иногда... А то я так устала.
Из-за двери до них доносились голоса Барти и Фрэнка — один взвинченный, высокий, на грани истерики, второй еле слышный.
— Да ты всегда считал меня ничтожеством. Я провалил экзамены в школу авроров! Я не гожусь для вашей работы! Ты только делал вид, что со мной дружишь, а сам меня просто жалел — вот, мол, несчастненький.
— Зато твои новые дружки тебя оценили по достоинству. Барти, неужели ты такой наивный? Как только ты станешь не нужен, они через тебя перешагнут и не поморщатся...
Белла прижала ладони к вискам. Голоса будто ввинчивались в мозг, глаза так сильно болели, что невозможно было даже моргнуть. Фрэнк, видно, тем временем совсем довел Барти, потому что Белла услышала, как тот, чуть ли не срываясь в слезы, кричит:
— Crucio!
И страшный, звериный крик Фрэнка.
Надо же, получилось, прямо с первого раза...
- Белла, пора домой. Толку все равно не будет, это уже видно. Ситуация вышла из-под контроля. У Алисы, похоже, шок, дальше с ней работать совершенно бесполезно. Фрэнка мы сейчас или замучаем насмерть, или доведем до такого же шока. Если бы у нас было несколько суток... Но в тех условиях, что сейчас, на мой взгляд, продолжать нет смысла.
— У Барти истерика.
— Ничего, выведем как-нибудь. Я зря наорал на него. Сам виноват: допустил неподготовленного человека к операции, потерял контроль над событиями... Ну все. Давай зачистим тут, и пошли домой. Выпьем чаю, ляжем спать... В конце концов, ничего существенного мы не теряем. Если Темный Лорд вообще может вернуться, мы рано или поздно узнаем об этом. Меня гораздо больше интересует то, что по ходу разговора всплыло о Крауче. Я ведь блефовал...
— Да?!
— Да. Все, что говорил, придумал на ходу. Только потом уже по реакции Фрэнка понял, что попал в точку. Так что пошли-ка домой скорей, мне надо очень о многом подумать...
Дальше все произошло как-то так быстро, что Белла даже не успела ничего понять. Они еще не успели двинуться к двери, как крик Фрэнка перешел в высокий монотонный вой, совершенно нечеловеческий, словно его издавала машина. Руди рванулся вперед, распахнул дверь и, подлетев к Барти, выбил у него из рук палочку. Та улетела далеко под диван.
Барти всего трясло.
— Я не виноват... я не хотел... Что с ним?
Белла встряхнула Фрэнка. Вой прекратился. Теперь Фрэнк только короткими всхрапами втягивал воздух и безостановочно мотал головой, влево-вправо. Один глаз был закрыт, второй — приоткрыт, но смотрел пустым, невидящим взглядом.
Все, как по учебнику. Дольше двух минут — риск необратимого повреждения коры головного мозга. Барти этого не знал. Его этому не учили. А их учили, но они позволили себе расслабиться и все пустить на самотек.
Руди тем временем мягко развернул мальчика к себе лицом.
— Все хорошо, Барти. Все в порядке. Ничего страшного не случилось. Успокойся. Мы уже уходим. Все в порядке. Смотри на меня. Ты меня слышишь? Ты меня понимаешь, что я говорю?
— Да, да, — Барти безостановочно кивал, его била дрожь.
— Вот и хорошо. Теперь доставай свою палочку, идите с Беллой во двор и ждите меня. Я наведу здесь порядок и через две минуты выйду.
Вот это правильно. Незачем Барти видеть 'уборку'...
Неожиданно заверещало сигнальное заклятие. Дверь приоткрылась, и заглянул Рабастан.
— Руди, там фары. Похоже, подъехала магловская полиция...
— О, черт! Во двор, быстро!
