была жутко расстроена и не разговаривала с ним.
Поттер вышел из душа и направился к лестнице. Молли встретила юношу на нижней ступеньке. Ее спокойствие казалось напускным, она явно не была готова простить его. Одного этого было достаточно, чтобы у Гарри оборвалось сердце. Мысль о том, что именно он стал причиной огорчения или страдания Молли, мучила его; Гарри от всей души хотел бы, чтобы этого никогда не было. Молли искренне не понимала, зачем он занимается всем этим и почему не собирается останавливаться. Если бы только Поттер знал способ загладить свою вину… Или напомнить, что у него никогда не было другой семьи, кроме Уизли. Он бы сделал все что угодно, лишь бы показать, как переживает за них.
Во всяком случае, ему нужен перерыв. Дома многое требовало внимания, и Драко возглавлял список проблем. Свободное время он мог бы использовать для занятий; нужно было больше помогать Молли и обдумать все то, что глодало его душу всю прошлую неделю. За последний год он совершал рейды почти каждый месяц и, по правде говоря, уже немного устал от них. Похоже, то, что собиралась сказать Молли, вполне соответствовало его планам.
- Гарри. Мы не будем говорить на эту тему при Кингсли, но мне надо, чтобы ты постоянно был здесь. Пообещай мне, что, пока Драко живет у нас, я в любую минуту могу рассчитывать на тебя и на твою помощь. Я молю бога, чтобы Кингсли не принес плохих вестей, но сомневаюсь, что нам так повезет. Ты снова разворошил осиное гнездо, и нам всем придется иметь дело с последствиями твоих поступков. Прости, что накричала на тебя сегодня, милый, но я должна поставить точку во всем этом. Мне нужна помощь, а тебе следует держаться подальше от неприятностей. Скажи мне честно, Гарри… ты можешь пообещать это?
Она говорила тоном уставшей женщины, и Поттер на мгновение прикусил губу. Он разрывался между тем, чтобы поклясться в чем-то, в чем он не был уверен, и огромным нежеланием причинить боль человеку, которого очень любил. В конечном счете, оставался только один приемлемый вариант.
- Да. Я сделаю это. Я не буду никуда уходить из дома, пока Драко не поправится. Я виноват, Молли. Знаю, я… я подвел вас. Я не хотел этого и не предполагал, что Драко понадобится такая серьезная помощь прошлой ночью. Я займусь… остальными делами… в другое время, а пока буду здесь.
Молли сразу же смягчилась и похлопала его по руке:
- Спасибо, Гарри. Я даже не могу выразить словами, до какой степени мне нужна помощь. Я просто не могу сделать все в одиночку, и Драко тоже нуждается в тебе. Если ты уделишь ему немного внимания, то поймешь, что твое мнение имеет для Драко вселенское значение. Думаю, ты мог бы послужить очень хорошей причиной его выздоровления и возвращения к жизни. Пожалуйста, Гарри… Умоляю тебя, не разочаруй меня. Ты мне нужен.
Гарри хорошо спрятал свое удивление и пообещал Молли абсолютную поддержку, параллельно пытаясь найти скрытый подтекст в ее словах. Как только он задумался над этим, отодвинув в сторону ее представление о себе как о смеси угрозы и защиты в глазах Малфоя, он внезапно понял: он и не понимал, до какой степени Драко считал его мнение важным для себя. Это было опьяняющее чувство и, как ни странно, радостное.
Молли пошла на кухню и взяла в свои руки контроль над приготовлением еды. Мистер Уизли, к ее большому сожалению, имел склонность «кусочничать». Артур взял свой чай и устроился в гостиной, а Гарри снова поднялся наверх. Драко уже ждал его. Он казался грустным, уставшим и вообще смахивал на привидение. К тому же он, похоже, хотел поговорить, а у Гарри было достаточно времени, чтобы обдумать некоторые вещи, которые он тоже хотел бы сказать.
- Э-э-э. Я знаю, тебе известно, что сегодня вечером придет Кингсли. А ты слышал последние новости этой недели? Рон собирается заглянуть на пару дней, приблизительно в то же время Чарли с Дулой приедут на ужин, и тогда здесь будет немного повеселее.
Драко слегка вздрогнул. Толпа народу - только этого ему не хватало. Так трудно было приспособиться к постоянному присутствию Артура, Гарри и Молли, а тут еще Рон… Воспоминания об их отношениях нельзя было назвать самыми счастливыми. Вряд ли он будет таким же великодушным, как Поттер (который, черт побери, едва не убил его!). С Чарли они виделись всего лишь пару раз, и то мельком, а этот Дула, которого упомянул Гарри, был совершенной загадкой.
- Дула? Это не Уизли… похоже на иностранное имя. Кто такой Дула?
- О… Дула - это любовник Чарли. Замечательный парень… он тебе понравится. Чистокровный, из старинного европейского магического рода. Блестящие манеры, очень остроумный… они с Чарли очень приятная пара, и Молли просто обожает его. Что-то не так?
Драко уставился на него, будто у Поттера выросла вторая голова. Его глаза были такими, словно он пытался выяснить - серьезно говорит Гарри или нет, он едва не сдерживал непроизвольное и неконтролируемое чувство сильнейшего отвращения.
- Ты имеешь в виду, что они… они… педики? Извращенцы!? И Молли мирится с этим? В своем доме? Это просто… просто невозможно! Я не могу в это поверить.
Гарри не мог знать, что Драко сразу же пожалел о сказанном. Он возненавидел себя, когда с его языка совершенно непрошено сорвались эти слова. Он машинально отодвинулся от Поттера, безошибочно распознавая ранние признаки его ярости. Лицо Гарри как будто потемнело, а челюсти были крепко сжаты, даже когда он заговорил:
- К твоему сведению, они входят в число моих лучших друзей, я могу доверить им свою жизнь! ПОЭТОМУ… если тебе есть что сказать о них, говори сейчас. Если ты ляпнешь что-нибудь, когда они будут здесь, им, конечно, придется вести себя терпимо, но я устрою тебе кое-что похуже ночных кошмаров. Просто помни… ты - гость, а здешние правила гласят, что Чарли и Дуле всегда рады! Это ясно?
- Д-да. Ладно… понял! Прости… прости, Гарри!
Драко держал глаза опущенными до тех пор, пока Поттер не выскочил из комнаты. Ему было мучительно стыдно. Весь разговор оказался жуткой катастрофой; его лицо горело, лоб покрылся каплями пота. Он был неправильного мнения обо всех в этом доме, полагая, что они, как чистокровные, разделяют точку зрения, присущую другим чистокровным - таким, как его отец, и унизил себя перед Гарри, который очень плохо воспринял его слова. Все-таки упоминание о людях, которые… которые делают это друг с другом… добровольно… было довольно противным, и он немедленно вспомнил то, что страстно желал стереть из памяти.
Это было неправильно. Если бы он не был одурманен наркотиками, если бы его не принудили, он бы никогда не сделал таких ужасных вещей! Ни под каким предлогом! Он бы не имел таких чувств к Гарри, если бы не был испорчен всем тем, что делал. Это Лестрандж виноват! Он не был треклятым педиком… не мог им быть! Рудольфус сказал, что наркотики заставят его воспринимать все как должное и что они сделают все ощущения приятными. То, что делал МакНейр… это было реальностью… то-то и оно, что эта реальность такой и была. Пагубной, извращенной, злой и неправильной.
Драко почувствовал, что начал задыхаться, панические вдохи становились все чаще и тяжелее. Он нащупал склянки на столике и откупорил успокаивающее зелье. Ему пришлось изрядно повозиться с пробкой. Спасительная магия окутала его, замедляя пульс, сглаживая беспокойство; дыхание стало глубоким и размеренным, что, в свою очередь, избавило его от головокружения. В таком состоянии он, конечно, не хотел видеть никого постороннего. Драко до смерти боялся Кингсли Шеклболта и, по правде говоря, не испытывал сильного желания сидеть за одним столом с человеком, из-за которого ему придется весь ужин помалкивать и без конца дергаться.
Он решил не ложиться спать сегодня вечером. Вот… если бы только он не чувствовал желания уснуть от одного лишь упоминания о подушке, то смог бы сделать что-нибудь с овладевшим им изнеможением. Во сне кошмары и воспоминания, которые во время бодрствования скользили где-то по краю его сознания, становились смелее и проявляли себя, и Драко задрожал - он знал и боялся того, что будет, когда его воля ослабеет и сон одержит над ним победу.
--------------------------------------------------------
Кингсли Шеклболт пришел точно к шести. Он даже не переодел рабочую мантию, потому что покинул кабинет всего лишь за минуту до появления в «Норе». Молли засуетилась над ним, будто он и не был лидером британского магического мира. Артур Уизли уже долгое время оставался его лучшим другом. Он никогда не спекулировал своим членством в Ордене, чтобы сделать карьеру, и никогда лишний раз не напоминал о себе другим - кроме тех случаев, когда старался хорошо выполнить свою работу, довольствуясь
