От дер Гловица шли волны опасности, он словно был ее воплощением. И мы видели друг друга три минуты от силы, я уже боялась его.
Доктор и профессор смотрели друг на друга изучающе и серьезно, разве что молнии не летали между ними в этот момент. Мне было страшно. Неужели они расстались врагами пятнадцать лет назад?
Лянка толкнула меня в бок:
- Чего стоишь? Разувайся, бери тапочки.
Ван Чех и дер Гловиц отмерли и сухо обнялись. Я отметила, что доктор обнял бывшего учителя со всей душевной теплотой, хоть и сдержанно. Профессор ученика обнял, потому что так было необходимо, того требовала ситуация. 'Вот доктор до мозга костей', - подумала я тогда о профессоре.
- Добро пожаловать, - повелительно и сухо сказал он и прошаркал в кухню.
По дороге он с силой, почти с ненавистью распахнул дверь и бросил через плечо:
- Здесь ванна, мойте руки, господа.
У ван Чеха горели глаза, он был в восторге от встречи с профессором, я его радости не разделяла.
- Брижит, шевелись, скорее мыть руки!
Доктор напоминал ребенка, который не может дождаться, когда же Дед Мороз начнет раздавать подарки и подгоняет этих занудливых взрослых, которые еще и стишок требуют, негодяи. Но я и впрямь не дергалась. Мне не хотелось ни пить с ними чай, ни говорить. Мне хотелось уйти. Дер Гловиц меня пугал.
Лянка вилась постоянно где-то рядом, подавала полотенце, в общем, создавала гостеприимную атмосферу, которой я под впечатлением от ее отца уже не могла разделить.
Мы сели за стол в небольшой кухоньке, обставленной с причудливым вкусом. Все было в розах и лотосах, розы при этом желто-красные, а лотосы сплошь голубые. Лянка уже ставила на стол огромную супницу, от которой через отверстие валил пар.
- Рассольник на бульоне из бараньей кости, - представил хозяин суп, словно последний был, как минимум, герцогом.
Лянка разлила суп по тарелкам. Ни баранину, ни рассольники я не люблю, но пришлось есть, в гостях все-таки. На удивление суп оказался дивно вкусным. Стесняясь, я попросила добавки.
- Еще втрое и десерт, - свысока, почти презрительно, сказал дер Гловиц, - если их тебе будет мало, возьмешь добавки.
Я сглотнула и стушевалась. Доктор обернулся ко мне и добродушно улыбнулся, подмигнул, а под столом пожал руку.
- Ты слишком ее ободряешь, - безапелляционно сказал дер Гловиц, - Пенелопа так же разбаловала тебя, - презрительно бросил он, - Как она, кстати?
- Это долгая история, - замялся доктор, - но если кратко - она умерла.
На каменном лице дер Гловица появилось яростное удивление.
- Умерла? От чего же? - брезгливо спросил он.
- Она стала несколько… больна… душой, - доктор тщательно подбирал слова и то и дело прочищал горло. Профессора это бесило.
- Пенелопа свихнулась, что дальше? - фыркнул дер Гловиц.
Ван Чех бросил на профессора мрачный взгляд исподлобья и бойкотировал вопрос, заняв рот едой.
- И умерла, - педантично, безапелляционно закончил ван Чех, доев свою порцию.
- Ясно. Обычная история, - пожевал губами дер Гловиц, делая вид, что не замечает, как расстроился доктор. Я под столом похлопала доктора по коленке. Доктор на меня не посмотрел, но едва улыбнулся.
- А вы милочка? Кто вы такая? Лянка назвала мне ваше имя, но оно мне совершенно ни о чем не говорит.
- Я - студентка, работаю под началом доктора ван Чеха на полставки, - скромно ответила я в пустую тарелку.
Профессор ответ принял, но остался им категорически недоволен.
- Лянка, подавай второе, - высокомерно сказал он дочери.
Лянка подскочила мячиком, и наши тарелки наполнились каким-то рагу.
- Рагу с куриными сердцами, - точно принцессу представил блюда профессор.
Я попробовала, хотя капусту и разные части животных тоже не жаловала. Это было восхитительно.
- Божественно, - восхитилась я.
На лице профессора отразилось самодовольство.
- Кто это готовил? - спросила я.
- Я сам, - с достоинством римского императора ответил дер Гловиц, - Дать рецепт? Я увлекаюсь кулинарией, и многое могу подсказать, - только в разговоре о кулинарии профессор стал похож из статуи на человека.
- Если можно, но, мне кажется, что я не смогу повторить ваш шедевр.
- Не все сразу, - легко, одним уголком улыбнулся профессор, - для вас пойдут и обычные магазинные сердца.
- А вы, какие берете?
- Я прошу одного знакомого птичника, когда на ферме забивают очередную партию кур, он вырезает мне их сердца. Это свежие, незамороженые сердца кур.
Что-то смутно напоминал мне этот тон.
- Берете эти сердца, тщательно обмываете их в горячей воде. Заливаете сковороду водой и кладете их туда, пусть тушатся на несильном огне. Пока они тушатся, - монотонный голос профессора звучал гипнотически и повелительно, - мелко нарезаешь капусту и кабачки - это называется шинковать. Шинкуешь их, и…
- Простите, что перебиваю вас, профессор, - обратилась к отцу Лянка, - но звонит телефон.
В коридоре действительно тренькал звонок. Дер Гловиц бросил на дочь полный ненависти взгляд и тяжело встал, пошаркал к телефону.
'Вас слушают!' - донеслось из коридора.
Я уже сидела бледная, я знала кого, цитировал Кристоф. Интонация, построение фразы. Если бы мастерство мальчика было невелико, я бы может и не узнала дер Гловица… А, может, я ошибаюсь?
- Чего ты его так боишься? - улыбался мне доктор, - Милейший старикан!
- У меня от него мурашки по коже, - призналась я.
- Мурашки не дети, само пройдет! - отмахнулся ван Чех, - Ты неважно выглядишь, дитя мое.
- Я действительно не очень себя чувствую.
- Что-то не так?
- Пока не знаю, что конкретно, - соврала я.
Доктор понял, что я вру и нахмурился.
- Вальдемар, а можно тебя на пару минут? - Лянка вдруг покраснела до корней волос.
- Конечно, - улыбнулся ласково доктор, подмигнул мне и ушел с ней в комнаты. Тут же прошаркал профессор.
- Можно я запишу ваш рецепт после? - быстро сказала я.
- Ты слишком много тараторишь, - сделал мне замечание профессор и педантично продолжил есть рагу.
Он аккуратно брал на вилку еду и тщательно, установленное число раз ее пережевывал с плотно сжатым ртом.
- А с чего ты вообще решила, что станешь психиатром? - вдруг в лоб спросил он, - И куда ушла моя дочь с этим проходимцем?
- Ласково же вы о бывшем ученике?! - возмутилась я, но тут же угасла под холодным взглядом профессора.
- Проходимцем был, проходимцем и останется, - выплюнул дер Гловиц, - К твоему сведению, деточка, я столько повидал на своем веку, что я не хорошего мнения о людях. В целом они все мерзкие создания. Ты не ответила на вопрос!
- Мне хотелось поступить в медицинский, а потом я решила, что психиатрия это то, что мне нужно, -
