— Ну почему в компании? Он идет за ними, на большом расстоянии.
— Нет, я согласен с почтенным Бостаром, — влез Бурос, — будь это купец, те два келета непременно сожрали бы его.
— Сколько на нем может быть народу? — спросил Север.
— Человек двадцать, — прикинул фракиец, — вряд ли больше тридцати.
— И нас тут почти двадцать, опытные бойцы, да финикийцев пятнадцать. Полагаю, нечего опасаться, отобьемся.
— Благодаря тебе, уважаемый, наши шансы заметно повышаются, — согласно кивнул навклер, — ты отдашь команду своим людям быть готовыми к бою?
Север команду отдал. Римляне заняли позицию у левого борта, приготовив мечи и пилумы. Их овальные щиты почти на полторы ширины ладони выставлялись над бортом. Матросы 'Любимца Астарты', еще не разоблачившиеся от легких доспехов с момента прошлой стычки не отставали от пассажиров.
— Зря железо одели, уважаемые, — покачал головой Бод'аштарт, разглядывая недешевый мускульный панцирь префекта, — кто за бортом окажется — верная смерть, не выплыть.
Север посмотрел на легковооруженных матросов, взглянул на разведчика.
— Дело говорит, — кивнул Бурос, — вы, римляне, к морскому бою непривычны. В железе, да на качающейся палубе — риск больше, чем без железа. Я бы снял.
Квинт, совершенно неопытный в военно-морском деле, послушался.
— Снять кольчуги, — префект расстегнул боковые ремни панциря, ослабил пряжку шлема, так, чтобы в случае чего стальной горшок легко снимался, но и от мотания головой не слетал.
Легионеры разоблачались без ропота. Непонятливых, которым пришлось бы объяснять, что такое меньшее зло, не нашлось.
— Что это за зубцы у них вдоль борта торчат?
— Это щиты, Аристид. Края щитов.
— Какие-то они не круглые.
— Это римские щиты.
— Римские? Так это что, Лукулл?
— Не знаю. Идет на Кос, а не наоборот. На разведчика не похож, кто посылает в дозор такого неповоротливого увальня?
— Что будем делать, Эвдор? — крикнул Койон.
— Как дубаешь, скока их таб? — спросил товарища Гундосый.
Койон не ответил, зато Залдас, оглядываясь через плечо на встречный корабль, прошипел:
— Да уж не меньше, чем нас.
— Мне вдруг что-то очень стал интересен этот корабль, — сказал Эвдор, — суши весла! Аристид, встань к рулям, я на нос.
До гаула оставалось не больше ста локтей.
— Радуйтесь, почтенные! — прокричал Эвдор, сложив ладони рупором, — куда путь держите?
— И тебе того же, коль не шутишь, — ответили с гаула, — радуйся, да иди своей дорогой!
— Не слишком вы приветливы к мирным путешественникам!
— Что-то я гляжу, у мирных путешественников, не шлемы ли блестят?
— Они самые, куда же без них в наше время. Пираты кругом, будь они прокляты! Вы и сами все при оружии.
— Твоя правда, расплодились псы без меры.
Корабли поравнялись.
— А скажи, уважаемый, — продолжал спрашивать Эвдор, — откуда идете и какие новости знаете?
— Идем с Хиоса, а новостей особых вроде и нет.
— Да ну? Первый раз слышу, чтобы во всей Ойкумене, да пусть даже на одном Хиосе, совсем ничего не произошло. А не слышали вы, как там Митридат? Говорят, его римляне в Пергаме осадили?
— Верно. Отступил царь уже из Пергама. В Питане теперь сидит. А вы с Коса?
— Нет, с Родоса идем.
— И как там на Родосе? Добрая ли торговля?
— Торговля нынче совсем плохая.
— Что так?
— Война, будь она неладна. Хотя говорят: 'Кому война...'
— '...кому мать родна'. Верно. А правда ли, что на Родосе сейчас римляне? Говорят, у них флот появился?
— Чистая правда.
— Ну, теперь на острова полезут. Интересно, на кого в первую очередь?
— Самим бы знать!
Корабли разошлись и Эвдор с собеседником, все время разговора перемещавшиеся каждый на корму своего судна, кричали теперь оттуда.
— Ну, прощайте, уважаемые! Удачной торговли!
— И вам того же!
Эвдор повернулся к Аристиду.
— Поставить акатион. Весла на воду. Левый борт табань, правый — греби в темпе!
Двое пиратов бросились на нос ставить маленький парус.
— Атакуем? — спросил Аристид.
— Да. Ты не понял? Это римляне. Этот корабль нужно взять, во что бы то ни стало.
Аристид сплюнул сквозь зубы на палубу.
— Пупок развяжется.
— Захватить не сможем, так хоть 'языка' возьмем. Кого-нибудь из начальных лиц.
— Да чтоб провалился твой царек! Голыми руками в огонь лезем!
— Воздастся, Аристид, не ной. На купцах бы ты так не заработал.
— Ой-ли, — покачал головой 'пьяница', но возражать не стал.
Акат споро развернулся и бросился в погоню за гаулом. Пираты гребли изо всех сил и, в немалой степени благодаря акатиону, быстро нагнали финикийское судно.
— Держись точно за кормой, — распорядился Эвдор, — вдоль борта не суйся, борт высокий, сверху дротиками забьют.
— Ты хочешь лезть на них с носа на корму? По двое?
— Да. В узком месте у нас больше шансов.
Аристиду не терпелось подраться, и на рули встал Дракил. Половина пиратов во главе с Эвдором сгрудилась на носу, прикрываясь щитами. Римляне и финикийцы, поняв, что на них все же решили напасть, собрались на узкой корме, но места там было мало, к тому же построить стену щитов мешал педалион с рулевыми. Пиратам трудности создавал акатион. Еще совсем недавно помогавший, теперь он затруднял обзор.
Кормчий гаула пытался уклоняться, но паруснику маневрировать куда тяжелее, чем весельным пиратам. Сближение прошло, как по маслу.
— 'Кошки!' — скомандовал Эвдор.
Пираты бросили два трехзубых крюка на веревках. Финикийцы и римляне, прикрывавшие кормчего и его помощника щитами, смогли одну отбить, а другая, вкогтилась в крепление рулевого весла. Бросили еще 'кошку'. С борта гаула полетели пилумы римлян. Почти все удачно застряли в щитах, а пара раздробила двум невезучим пиратам руки. Римляне рубили абордажные канаты мечами, но прежде чем смогли от них избавиться, пираты подтянули акат к гаулу. Затрещало дерево и под этот звук Койон, ловкий, как кошка, одним прыжком очутился на палубе гаула. За ним последовали Залдас и Эвдор, причем можно было только подивиться проворству совсем не легкокостного вожака.
Лязгнула сталь. Первая кровь в рукопашной осталась за римлянами: Койон почти сразу схлопотал легкую рану в плечо. Однако, спустя пару ударов сердца, один из легионеров рухнул под ноги сражающихся, пораженный Залдасом в шею. Аристид и Вардан перебрались на борт гаула и вступили в бой. Остальные пираты все собрались на носу, кричали и потрясали оружием, но помочь товарищам не могли: бой
