— В такой момент? — переспросил я. — Это в какой?
— Ну-у, — протянул он, чуть вскинув брови, — в момент, когда вы на пороге новой жизни. Занятия у вас начнутся, то да се. У меня есть предчувствие, что вас здесь ждут великие дела, если вы будете упорно двигаться вперед, не отступаясь от первоначально намеченного плана в угоду отвлекающим моментам.
— В этом ведь и есть секрет вашего успеха, да? — поинтересовался я.
Его щеки чуть порозовели, но он сморгнул и улыбнулся.
— Ну-ну, что называется, уели старика. Напрашивающимся контрвыпадом — если и впрямь до этого опуститься — был бы вопрос о том, в чем же секрет
На этом мы, пожелав друг другу доброй ночи, распрощались, и он направился в пекарню. А я пошел к лестнице наверх.
Фэй проводила Джейка в город (или куда он там отвалил) и возилась на кухне с Руфью. Я немного постоял у подножия лестницы, послушал, как она хрипло распекает и понукает служанку своим начальственным, непререкаемым тоном. Затем громко прочистил горло и пошел к себе.
Через пять минут явилась Фэй.
Сказала, что беспокоиться совершенно не о чем. Нашу легенду Кендал и Джейк заглотали не жуя.
— Если бы что не так, я бы почувствовала, зайка. Я смотрела за ними во все глаза, уж ты поверь. Они ни капли ничего не заподозрили.
Очень была собой довольна. Я сказал, что она большой молодец.
— А куда подевался Джейк?
— В винный пошел. За бутылкой. Ну, в бар, наверное, зайдет, пропустит пару стопариков. Но больше точно не будет, гарантирую. Я у него изъяла деньги, оставила только два доллара.
— Класс, — сказал я. — Это по нашему, детка, люблю.
— М-м-м? Несмотря даже на храп?
— А-а-ай, да ну, я же шутил. Злился на этот чертов поезд.
— Ну, если ты и вправду раскаиваешься… — Она прильнула ко мне.
Я дал ей тычка одновременно с поцелуем и отстранился.
— Сейчас лучше не надо, детка.
— Знаю. Я точно так же стараюсь быть осторожной, как и ты, зайчик.
И уже взявшись за ручку двери, вдруг зажала рот ладонью, подавляя смешок.
— Ой, Карл! Тут кое-что произошло такое, о чем я обязательно должна тебе рассказать.
— Да? — насторожился я. — Так не тяни, говори скорее.
— Ты со смеху помрешь. Не знаю, почему я раньше этого не замечала, видимо, она просто не из тех, к кому очень приглядываешься, а кроме того… Кроме того, не исключено, что это случилось только что! Я… Ты просто не поверишь, зая! Прямо такой смех, такой смех!..
— Ну, если уж прямо такой смех, — перебил я, — то лучше ты мне дальше не рассказывай, а то как бы мне всю ночь не прохохотать.
— Поганец! Да просто дело в том, что… Я насчет Руфи, зайка. Нет, ты можешь себе представить? Вот богом тебе клянусь: на ее целку кто-то посягнул, причем успешно!
12
Я засмеялся. И тоже довольно успешно.
— Ты шутишь! А с какого перегрева она вдруг об этом тебе рассказала?
— Да глупенький, вовсе она не рассказывала. Это же видно. Просто на лбу у ней написано. Крупными буквами.
— Новое в искусстве макияжа, — сказал я.
— Да ну тебя! — Она уткнулась лицом мне в грудь и захихикала. — Нет, ну честно, Карл! Какой, интересно, урод захочет с ней… Карл! А ведь я знаю!
— Нет! — сказал я. — В смысле: нет, правда?
— Конечно! Больше-то некому. Она вчера ездила ночевать домой. Могу поклясться: это был кто-то из ее родных!
Я сглотнул. В некотором смысле я испытал облегчение, но в то же время слышать все это от нее было крайне неприятно. Неловко, стыдно.
— А что, они такие… прямо вот настолько?
— Да нищеброды. Видел бы ты, как они живут! У них там чуть не четырнадцать детей в семье, и потом…
— Я зря, наверное, тебе не рассказал, — вклинился я. — У нас в семье было тоже четырнадцать детей.
— Ну… — Она смутилась, призадумалась. — Разумеется, конечно. Я не хочу сказать, что… если…
— Да ладно, забудем, — сказал я.
— Да и потом, это же не одно и то же, Карл. Ты ведь не стал с этим мириться, как все они. Ты что-то делал!
— Ну, как бы да, — сказал я, — а она разве не делает?
— П-фи! Ну что хорошего? Ну, даже и закончит она свой колледж. Но кто, кто даст приличную работу
Я покачал головой. Подумал, что, по мне так, Руфь очень даже ничего, но у меня особый взгляд. Она ведь — это я в каком-то смысле. В ней я вижу себя.
— …прекрасно знаешь: я права, Карл. Она рвань, дура, как и все в ее помоечной семейке. Имей она хоть чуточку мозгов и решимости, она бы… она бы… Ну, она бы сделала хоть
— Так она, может, как раз сейчас и взялась вплотную. Вырастит себе бригаду детишек да и пустит их собирать хлопок.
— Ну и бог ей в помощь, — добродушно усмехнулась Фэй. — Вообще-то, если уж на то пошло, мои родители были тоже не очень большой подарок, но я-то себя
— Ты бы лучше пошла, сделала что-нибудь еще, — сказал я, — пока тебя тут не застукали.
Она поцеловала меня, потрепала по щеке и выскользнула из комнаты.
Я лег в постель.
Когда я завалился, было самое начало десятого, и лучше спать я бы не мог, даже если бы мне волноваться было абсолютно не о чем. Проснулся в шесть, выдав на-гора добрых девять часов такого сна, какого у меня не бывало с самой Аризоны. Чувствовалась легкая похмелюга, но ничего страшного. Я закашлялся, харкнул кровью, но ничего страшного. Порция отдыха принесла мне массу пользы.
Во всяком случае, что я оприходовал, того уж не отнимут.
Я выкурил парочку сигарет, раздумывая о том, что делать дальше. То ли вставать и выметаться куда- нибудь в город, чтобы, пока все не поднимутся, духу моего в доме не было. То ли, наоборот, сидеть тут у себя в комнате и ждать — опять-таки, пока не встанут все.
И либо так, либо этак. Потому что иначе, если предчувствие меня не обманывает, на меня обвалится Руфь. А от меня Руфь отныне будет получать только холодный душ. Мне совершенно не нужно, чтобы нас с ней застукали. Теперь каждая наша встреча должна будет происходить при ком-то. Довольно скоро она посыл поймет, и тогда, может быть, станет не так опасно общаться с ней дружески. Дружески, но и только.
Неподалеку от железнодорожной станции я нашел открытую в столь ранний час небольшую закусочную, выпил кофе. После чего нога за ногу вышел на улицу.
Было воскресенье. Почему-то это обстоятельство я то вспоминал, то забывал снова. Как вы, должно быть, замечали, это бывает, когда наваливается масса событий и перемен и ты вдруг днем болтаешься без дела, хотя привык в это время работать, и так далее. Тут зазвонили в церквах, над городом загудело,
