поплыло медное дрожание колоколов. Практически все учреждения в городе были закрыты; работали только несколько табачных киосков, закусочные и тому подобное. Я почувствовал себя так, будто выставлен напоказ.
Остановился на перекрестке, пропуская автомобиль. А он, вместо того чтобы проехать, подрулил ко мне ближе и остановился.
Стекло опустилось, из окошка выглянул шериф Саммерс.
— Эгей, привет молодежи. Подбросить?
Весь из себя козырный, расфуфыренный — в крахмальном воротничке, в синем костюме диагоналевом. И какая-то с ним узколицая дама в чопорном черном шелковом платье и шляпке, похожей на абажур. Сняв головной убор, я улыбнулся ей, про себя удивляясь, почему за нее до сих пор ни одна молочная ферма не ухватилась — одним взглядом она, наверное, в пять секунд может делать из молока простоквашу.
— Ну так что, подбросить? — пожав мне руку, снова спросил он. — Ведь вы, надо думать, в церковь идете, а? С удовольствием подвезу к любой на ваш выбор.
— М-м-м, — замялся я. — Да я как-то, понимаете, пока что не совсем определился с конфессией…
— Просто решили город посмотреть? Отлично! Щас, поехали, покажем.
Обхожу машину вокруг — приличная, широкая, диван впереди на троих, — смотрю, он переднюю дверцу открывает. А я открываю заднюю, сажусь… Что ж ты, думаю, за дурень такой! Неужто совсем женщин не знаешь? Мять их надо, когда они голые, — такое мое правило. А когда она одета, да еще и, может быть, в лучшее платье, какое у нее только есть, от нее надо держаться на расстоянии.
Он тронул с места. Я прочистил горло.
— По-моему, я еще не знаком с вашей… это ваша дочь, шериф?
— А? — Он испуганно глянул в зеркало заднего вида. Потом ткнул ее под ребра локтем. — Ты слышала, Бесси? Он думает, ты моя дочь.
— А кто я? Ну, умоляю, скажи.
— Ну, кто… гм… моя жена.
— Вот спасибо! А я-то испугалась — думала, уж не забыл ли ты!
Она повернулась на сиденье вполоборота, потирая место, куда он ее ткнул, но с таким видом, который у нее сделался, квасить молоко ее бы уже не взяли.
— Спасибо за комплимент, молодой человек. Представляете? Впервые удостоилась с тех самых пор, как Билл вернулся с войны. То есть с Первой мировой, я имею в виду.
— Ай, ну тебя, Бесси. Я не из тех, кто…
— Помолчи. Нам с мистером Бигелоу ты глубоко противен, правда же, мистер Бигелоу? Ну что ты можешь сказать такого, что нам хотелось бы услышать?
— Ни-че-го, — с ухмылкой отчеканил я. — Какая красивая на вас шляпка, миссис Саммерс!
— Вы слышали, Ваше Всевластие? Ты слышал, что этот
— Н-да. Знаешь, Бесси, я все-таки продолжаю думать, что она похожа на абажу…
— Тихо! Сиди и молчи, а мы с мистером Бигелоу постараемся тебя не замечать.
Так они продолжали пикироваться всю дорогу до церкви, да и там тоже, до самого входа в притвор. Они, похоже, были при этом весьма друг другом довольны, но не лучше ли было бы им обоим, если бы они вели себя по-иному, — вот вопрос. В том смысле, что спор — это спор и ссора есть ссора, как бы вы при этом ни усмехались и ни дурачились. Предаваться такому занятию можно, только если внутри тебя что-то гложет. А когда все как следует, так себя не ведут.
Открыв для нее дверцу машины, я помог ей выйти. Смотрю, метнула в него взгляд. Взял ее за локоть и помог взойти на церковное крыльцо. Опять взгляд. Открыл перед нею дверь; пропуская, посторонился. Еще взгляд.
В церкви мы просидели всю воскресную школу и службу (вы про эти вещи, вероятно, знаете больше меня, так что описывать их не буду). Все лучше, чем болтаться по улицам. Способ убить утро не хуже любых других. Я пребывал в мире и безопасности, то есть чувствовал себя так, как и нужно себя чувствовать, чтобы мозги фурычили полным ходом. Я пел, молился и слушал проповедь — просто чтобы освободить сознание. Чтобы мысли витали на просторе. И к концу службы — опаньки! — все было готово. Я придумал, как буду убивать Джейка Уинроя.
Ну, не до конца, правда, — вы ж понимаете! Оставались еще кое-какие мутноватые частности — насчет моего алиби, как пасти карася и тому подобное. Но я знал, что все придет.
Когда мы вместе шли по проходу, миссис Саммерс посмотрела на меня и говорит:
— А что, молодой человек, похоже, вам очень понравилось.
— Я рад, что вы взяли меня с собой, — сказал я. — Мне это было очень полезно.
В дверях они остановились попрощаться со священником, и она ему меня представила. Ему я сказал, что проповедь была такая зажигательная, такая, знаете ли, вдохновляющая! И не соврал. Пока он там что- то брехал, я по поводу карася Джейка засандалил целый план кампании.
К машине мы шли с женой шерифа рядом, муж плелся сзади.
— Я вот все думала, мистер Биге… Ах да, ведь вы, наверное, позволите мне звать вас Карлом. Не возражаете?
— Да, конечно, пожалуйста, — сказал я. — Так о чем вы все думали, миссис Саммерс?
— Думала спросить вас… — Тут мы как раз вышли к обочине. — Ну, давай, Билл, шевелись! — с нетерпеливым жестом обратилась к мужу миссис Саммерс. — Что ты тянешься, как патока в январе! Я хочу пригласить Карла к нам на обед.
— Ых-хренась! — выдохнул он. — Ты чо? То есть я хочу сказать… гм… в самом деле?
Она сжала губы. Разжала. Я уж думал, она сейчас опять на него накинется, но он ее упредил.
— А что? Прекрасная идея! — сказал он и хлопнул меня по спине. — Смерть до чего охота посидеть с тобой за одним столом, сынок. Я и сам хотел пригласить тебя!
Ни черта он не хотел. И вовсе эта идея ему была не в кайф. Затащить меня в церковь — это конечно. Но вводить в свой дом, корешаться со мной… притом что все же есть некий шанс поиметь от меня какую- нибудь заблуду…
Что-то во мне его настораживало. Чем-то я его не вполне устраивал.
— Спасибо огромное, — сказал я. — Но думаю, лучше не сегодня. Меня ждут дома, и мне надо массу всяких дел переделать для подготовки к учебе, и… ну, и вот, собственно.
— Ага. Ну ладно. — Он кивнул. — Что ж, раз не выходит, раз не можешь… Значит, придется нам есть в одиночестве, Бесси.
— Вот вечно ты… — вновь надулась она. — Клянусь тебе, Билл Саммерс, я… я…
— Да я-то тут при чем? Я что, не предложил ему? Скажешь, нет? Сама слышала, как он ответил, что не может. Разве я… — Он повернулся ко мне. — Разве не ты сказал, что не можешь?
— Ой, помолчал бы. Ты невыносим. Невыносим, ну совершенно! Карл, я хотела предложить, чтобы мы подвезли вас до дому, но едва я представлю, как Его Всевластие сейчас начнет юлить, вынуждая вас отказаться…
— Да вот еще! Чего ради? Хрен ли я… чего это я буду, интересно, упираться?
— И почему ты всегда все в штыки принимаешь, вот почему?
Ситуация становилась уже неприглядной. Я положил этому конец. Сказал, что я честно не могу прийти сегодня к ним обедать. Может, в другой раз? Но я не откажусь, если меня подбросят до дому.
Пока ехали, никто не произнес ни слова. Потом, когда я прощался и благодарил, шериф обратил внимание на двухдверное авто, остановившееся правыми колесами чуть не в канаве.
— Ба! — нахмурился он. — Это машина доктора Додсона! У вас там в доме кто-то прихворнул или как?
— При мне нет, — сказал я. — Когда я уходил, все еще спали.
— Кто-то заболел, не иначе. По дружбе док к Уинроям не заходит. Кто бы это мог быть? Есть идеи?
— Взял бы сам, в дом зашел да спросил! — смерила его взглядом миссис Саммерс. — Поручкался бы со
