— Конечно! Разумеется! — закивала она. — Именно так и должно быть.
Я забрал сдачу, мы вышли из бара. Перешли дорогу, я взял с веранды чемоданы и двинулся за ней в отведенную мне комнату. При этом вид у хозяйки был какой-то слегка озадаченный.
— На мой взгляд, все замечательно, — сказал я. — Уверен, мне здесь понравится.
— Карл… — Она уставилась на меня странным взглядом. Вроде и дружелюбным, но все равно каким- то странным.
— Да? — отозвался я. — Что-нибудь не так?
— Вы ведь гораздо старше, чем выглядите, правда?
— А что, на вид дитё малое? — Затем я кивнул, трезво и серьезно. — Наверное, я чем-то себя выдал, — сказал я. — Иначе вы бы нипочем не догадались.
— Почему вы говорите это таким тоном? Вам не нра…
— Нравится не нравится — что толку? — пожал плечами я. — Ну конечно нравится. Обожаю. Быть мужчиной, который выглядит сопляком. Редкое счастье, не правда ли? Сделаешь что-нибудь как нормальный взрослый, и все смеются.
— Я не смеялась над вами, Карл.
— Просто я вам не давал такой возможности, — скривился я. — Представьте, что было бы, если бы мы встретились иначе. Предположим, познакомились на вечеринке, и я попытался вас поцеловать — нормальное желание любого нормального мужчины. Вы бы ухохотались. И не говорите мне, что нет, потому что я-то знаю!
Я сунул руки в карманы и повернулся к ней спиной. Стоял, ссутулясь, и, склонив голову, разглядывал вытертый ковер под ногами. Старый, избитый, замызганный приемчик, но прежде он почти всегда действовал; сработает и с нею — в этом я был уверен.
Она прошла по комнате и встала передо мной. Взяла меня ладонью за подбородок и подняла его.
— Ты знаешь, кто ты есть? — с хрипотцой спросила она. — Ты настоящий хитрюга.
После чего поцеловала в губы.
— Хитрюга, — повторила она, глядя искоса и улыбаясь. — Что, интересно, такой матерый пройдоха делает в захолустном педагогическом колледже?
— А я и сам не пойму, — отозвался я. — В двух словах не объяснишь. Ну… ты, наверное, в общем-то, знаешь, как это бывает. Долго-долго изо дня в день делаешь одно и то же и вдруг обнаруживаешь, что вперед почти не продвигаешься. Поэтому начинаешь озираться в поисках способа все изменить. При этом то, что делал до сих пор, тебе уже так, скорей всего, осточертело, что с радостью хватаешься за любую возможность.
Она кивнула. Ей-то известно, как это бывает.
— Больших денег я никогда не зарабатывал, — сказал я. — Ну, и решил, что не мешало бы повысить образовательный уровень. Здесь дешево, но, судя по каталогам, не хуже, чем где бы то ни было. Правда, в этом я как раз и усомнился, едва успел сойти с поезда. Вплоть до того, что чуть не полез обратно в вагон.
— Да уж, — мрачно подтвердила она. — Я тебя понимаю. И тем не менее… собираешься все-таки попробовать, верно?
— Ну-у, вроде как, — сказал я. — М-м-м… А вот ответь мне на один вопрос.
— Если смогу.
— Они у тебя настоящие?
— Что-что? Ах вот ты о чем! — проговорила она, тихонько усмехнувшись. — Ну ты и хрюшка- хитрюшка! Так-таки хочешь убедиться?
— Ну так как?
— Как? А вот так!
Она резко наклонилась. Не сводя с меня вдруг заигравших глаз, принялась поводить плечами из стороны в сторону, вверх и вниз. Потом быстро сделала шаг назад, смеясь и отталкивая меня выставленными руками.
— Нет-нет-нет-нет! Нетушки, Карл! И так уже сама не знаю… Должно быть, совсем косая — напрочь стыд потеряла.
— Главное, все остальное не потерять, — сказал я первое, что пришло в голову.
Она опять засмеялась.
На сей раз ее смех был куда громче, чем прежде; хрипотцы в нем тоже прибавилось. Точь-в-точь ржанье, что доносится ночью из салунов определенного пошиба. Ну, сами знаете — когда все гурьбой толпятся у одного конца стойки, глядят на некоего парня зачарованно, заранее приоткрыв рты, скаля зубы и блестя остекленевшими глазами; окончание речи рассказчик словно припечатывает, с размаху хлопнув ладонью по прилавку. Тут-то и раздается гортанное ржанье.
— Ах, какой ты зайчик! — Вновь она коротко потрепала меня по щеке. — Зайчик какой сладкий! Сейчас я должна идти вниз: соберу по-быстрому что-нибудь к обеду. Обед через час, так что при желании можешь лечь отдохнуть.
На это я ответил в том смысле, что почему бы и нет, вот только шмотки распакую; она напоследок одарила меня улыбкой и вышла. Я принялся разбирать чемоданы.
Что ж, я мог быть вполне доволен тем, как на первых порах пошло дело. Был момент, когда я засомневался, не слишком ли я гоню, но, с другой стороны, все вроде бы пока о’кей. С такой мадамой, если она и впрямь проникнется к тебе расположением, можно будет тормоза и вовсе выкинуть.
Закончив раскладывать вещи, я растянулся на кровати с журналом, посвященным криминалистике и реальным расследованиям.
Перелистнул до той страницы, на которой остановился в поезде.
…стала история некоего Чарли Бигера «Малого» — самого неуловимого киллера в истории уголовного мира. Установить общее количество совершенных им заказных убийств, скорее всего, не удастся никогда, официально же ему вменяется шестнадцать эпизодов. По однотипным делам его разыскивает полиция Нью-Йорка, Филадельфии, Чикаго и Детройта.
В 1943 году Бигер Малый будто сквозь землю провалился — исчез сразу после того, как во время преступной разборки убили его брата и доверенного посредника «Большого» Люка Бигера. Что именно с Малым Бигером произошло, до сих пор является предметом жарких споров как в полицейских, так и в криминальных кругах. Ходят слухи, что несколько лет назад он умер от туберкулеза. По другим сведениям, его кто-то убил из мести, как его брата, Большого Люка. Есть и такие, кто утверждает, что он жив. Причина расхождений проста: что бы ни произошло с Малым Бигером, никто об этом рассказать не может, потому что
На заказчиков он выходил через брата. Полицией не задерживался, отпечатки пальцев у него не брали, его фотографий тоже нет. Разумеется, о столь активном преступнике не может не быть известно хотя бы что-то, и кое-что о Малом Бигере мы знаем. Но тот его портрет, который у нас все же имеется, составлен из разнородных фрагментов и поэтому в большей мере дразнит воображение, нежели несет в себе действительно полезную информацию.
Если предположить, что Малый Бигер жив и с тех пор не изменился, то это безобидный с виду мужчина маленького роста — чуть больше полутора метров при весе килограммов сорок пять. Из-за слабого зрения носит очки с толстыми стеклами. Предположительно болен туберкулезом. У него очень плохие зубы, щербатый рот. Раздражителен, очень неглуп, курит и пьет умеренно. По нашим оценкам, сейчас ему должно быть лет тридцать — тридцать пять, но выглядел он всегда моложе своих лет.
Несмотря на не слишком презентабельную внешность, Малый Бигер умеет располагать к себе людей, особенно женщин…
Я отложил журнал. Сел, сбросил башмаки на удлиняющей рост «манной каше». Подошел к трюмо, наклонил зеркало ниже и открыл рот. Вынул верхнюю и нижнюю вставные челюсти. Приподнял одно веко, другое, извлек контактные линзы.
Постоял немного еще, осмотрел себя в целом. Мне понравился мой загар, понравилось то, как я
