уничтожен.
– Я осознал и проникся. Но ваше «во-первых» подразумевало и второй пункт.
– Он состоит в следующем: не верьте Хасану Бен-Захру. Он работает не только на аль-Луаньяна. И не только на него и на военную разведку исламистов. Хасан весьма многогранная личность.
– Кому еще он служит?
– Сейчас я не могу раскрыть все карты. Придет время, узнаете.
– Хорошо. Я проникся общностью интересов России и Индостана. Я принял к сведению предупреждение, касающееся Бен-Захра. Это все, что вы от меня хотели?
– Не совсем. Я хочу, чтобы вы – именно вы, майор Дашкевич, – уничтожили «Сатану».
– Уговорили. Помогу чем смогу. Прихвачу здесь, в Салехарде-23, металлоискатель и кувалду потяжелее. Найду и раздолбаю на мелкие кусочки.
Своей ернической фразой я собирался попробовать на прочность броню напускного спокойствия, окружавшую моего собеседника. Попробовал – и броня тут же дала трещину.
Маска уставился прямо на меня. Глаза за отверстиями в металле не были видны – черные бездонные провалы, ведущие неизвестно куда… Весьма неприятный взгляд, надо заметить.
– Не юродствуй, Мангуст, – проронил он раздраженно.
Помолчал и продолжил в прежнем тоне:
– У меня, майор Дашкевич, есть большое преимущество перед другими игроками в намечающейся партии. Если наложились маловероятные случайности, модуль с «Сатаной» уцелел и находится в работоспособном состоянии, – я знаю, как данный объект отыскать и как его уничтожить. Без помощи кувалды.
– Так разыскали бы и уничтожили. Зачем вам я?
– Есть причина, по которой сделать это сможете только вы.
– Какая?
– Придет время, узнаете, – повторил он. – Время, когда будут сняты все маски, и эта тоже. – Мой собеседник прикоснулся к своей железной личине. – А сейчас нам пора попрощаться. Для первой встречи сказано достаточно.
Он сделал прощальный жест рукой и мгновенно исчез вместе с островом, морем и чайками. Я оказался в бездонной голубоватой пустоте – вернее, не совсем я, а мой бесплотный взгляд, лишенный тела. А где-то далеко-далеко, за тридевять парсеков, рука вслепую нащупала и отстыковала от «балалайки» тоненький кабель…
И я вновь оказался в тесноватом жилом помещении базы Салехард-23.
Разговор с Железной Маской стоило неторопливо и вдумчиво проанализировать, но я решил, что займусь этим позже. Первым делом попытаюсь установить личность своего визави и попробую понять, как он умудрился связаться со мной по каналу, известному лишь двум людям, не склонным делиться информацией с посторонними. Затея почти безнадежная, но и в моем рукаве тоже имелись кое-какие козыри для намечавшейся партии: здесь, на Салехарде-23, служили несколько моих старых знакомцев, и среди них – капитан Рашидов, занимавшийся как раз системами связи базы.
Шагая гулкими пустыми коридорами к лифту, а затем неторопливо поднимаясь на минус второй этаж, я поразмыслил над вопросом: мог ли за Железной Маской скрываться генерал Кравцов? Или Красный Хасан? И решил, что ни тому, ни другому такие изыски ни к чему.
Повезло – в операторской дежурила как раз смена Рашидова, капитан вник в проблему и согласился приватно помочь. Первым делом выяснилось, что сеанс связи был местным – до пролета следующего телекоммуникационного спутника оставалось еще полчаса. Кодированный сигнал шел из бункера и попадал на ретранслятор «Стрелы Пророка», связывающий «балалайки» членов экспедиции в единую локальную сеть.
Ну что же, круг возможных кандидатов на роль Железной Маски сузился до пятидесяти четырех участников экспедиции. Минус я, минус Хасан, – пятьдесят два. Плюс экипаж дирижабля, – шестьдесят шесть. Если впасть в параноидальную подозрительность, то можно приплюсовать сюда и весь персонал базы, но я впадать не стал…
Я попросил локализовать точку входа, не особенно надеясь, что из моей затеи выйдет что-то путное. Зачем вся маскировка и виртуальные прибамбасы, если абонента можно вычислить легко и просто?
Однако Рашидов поколдовал пару минут над аппаратурой и доложил: сигнал на ретранслятор шел не откуда-нибудь, а из отсека, отведенного для временного проживания отставного майора Дашкевича. И туда же возвращался с ретранслятора.
Замечательно… То есть на скалистом островке я беседовал сам с собой. Поздравляем с раздвоением личности, Мангуст! Кажется, именно это называется шизофренией?
Но если упрямо настаивать на собственной адекватности, то надо признать, что автор программы- червя, устранявшей следы входа в локальную сеть, отчего-то не стал переводить стрелки ни на кого другого.
Возвращаясь из операторской, я подумал, что могу вычеркнуть из списка кандидатов еще одного человека – мою законную зеленоглазую супругу. Подумал еще немного и раздумал вычеркивать. Не важно, что мы находились рядом, когда поступил вызов, – разговор-то состоялся позже, когда мы с Лайзой разошлись по разным помещениям. А послать вызов в нужное время могла аппаратура, соответствующим образом настроенная, без участия хозяйки. А чтобы я ненароком не ответил раньше времени, хозяйка завуалированно намекнула: есть вероятность, что она владеет-таки русским… Естественно, это владение никак не могло помочь услышать виртуальную беседу на виртуальном островке, но я-то считал, что предстоит разговор с Кравцовым, не обставленный с такой таинственностью.
Изящная версия… Я попытался представить Лайзу в форме офицера внешней разведки Объединенного Индостана – и решил, что парадный серо-голубой мундир ей был бы к лицу. Если погибнет на Таймыре при исполнении, мне, как законному супругу, от индийского Генштаба будет причитаться пенсия по утрате кормилицы.
Шутки шутками, но над списком действительно придется посидеть с карандашом в руке, вычеркивая тех, кто никак не мог исполнить роль Железной Маски. Такая мысль пришла мне в голову, когда я встретил возле лифтов Зига. Или Зага – вечно путаю этих верзил-генавров, личных телохранителей Эфенди. Лишь у Зога есть отличительная примета – к его левому запястью постоянно прикован объемистый чемоданчик из бронепласта, настоящий носимый сейф. Носит Зог увесистую штуковину легко и непринужденно, словно дамскую сумочку, но к словесной эквилибристике в стиле Маски неспособен, равно как и его генетические близнецы.
Едва я очутился в своих апартаментах, как последовал новый вызов. И вновь с приоритетом «Сатана». Неужто Маска забыл рассказать нечто важное и вновь приглашает на свой островок?
Но нет, вызывал меня Хасан. Разговаривать на расстоянии я отказался, не объясняя причин. Сказал, что сейчас подойду, благо недалеко.
Пока не поставлю улучшенную защиту, стоит воздержаться от использования этого способа связи.
В личном разговоре выяснилось: мне предстоит исполнить прямые свои обязанности, ради которых меня изначально приглашали в экспедицию. Необходимо провести переговоры с местным руководством на предмет закупки партии горючего, и желательно не по заоблачным ценам.
Я удивился. Топливо на базе имелось, и куда больше, чем требовалось для немногочисленного парка наземных и воздушных машин. Но мне казалось, что охотничья экспедиция Эфенди обеспечена всем необходимым с запасом…
– Планы изменились, – сказал Хасан в ответ на мой удивленный вопрос. – «Стрела» вылетает на Таймыр завтра. Придется бороться с сильным ветром, на второй полет горючего может не хватить.
Людей и грузы предполагалось перебросить из Салехарда-23 на остров за две ходки, сам Великий Охотник должен был прибыть вторым и последним рейсом, уже в благоустроенный лагерь, снабженный всем необходимым для относительно комфортной жизни.
– Что за спешка? – поинтересовался я. – Синоптики через неделю обещали попутный ветер.
– Ситуация изменилась. В море Лаптевых спутниковая разведка обнаружила корабль, опознанный как ледокольный атомоход «Гуанчжоу». Если он держит курс на Таймыр, то ходу ему при благоприятной ледовой обстановке остается около двух суток.
