Вопрос четвертый. Если Бабицкий отсутствовал в редакции «Свободы» в течение двух недель, будучи официально посланным в командировку в Чечню, почему «Свобода», потеряв с ним контакт, не сообщила об этом публично день, два, три спустя — в любом случае раньше, чем пришло сообщение о задержании Бабицкого?
Были ли посланы до задержания Бабицкого запросы о судьбе пропавшего журналиста (устные или письменные) в соответствующие службы России (МО, МВД, ФСБ, прокуратуру)? Если нет, то почему?
Когда было сообщено об исчезновении Бабицкого в штаб-квартиру «Свободы» в Прагу?
Вопрос пятый. Как оценивают на «Свободе» психическое состояние Бабицкого? Можно ли говорить об адекватности поведения журналиста, который сдает в коммерческий пункт проявки фотопленки с трупами, да еще с трупами солдат армии той страны, в которой он работает? Какого исхода этой акции ждал журналист? Понимал ли он, что в тех же США, если бы он отнес в пункт проявки пленки с трупами солдат американской армии, им немедленно заинтересовались бы полиция и спецслужбы? Адекватен ли этот поступок намерениям просто рассказать «правду», скрываемую властями? Почему тогда не отпечатать фотографии у коллеги, у друга?
Журналисты много пишут о том, что солдаты, вернувшиеся с войны, нуждаются в психологической, а иногда и психиатрической реабилитации. А что, сами журналисты, работающие на войне, — нет?
Если журналист недели проводит в лагерях боевиков, присутствует при пытках военнопленных, остается ли он адекватен тому, что требуется от объективного комментатора событий? Остается ли он вообще адекватен психически?
Вопрос шестой. Почему радиостанция «Свобода» и ее отдельные работники ведут себя в эфире и в жизни как участники политической жизни России, на территории которой они являются иностранными журналистами? Почему так не ведут себя ни «Би-би-си», ни «Голос Америки», ни их русские сотрудники
— граждане России?
Вопрос седьмой. Является ли Бабицкий членом Ассоциации иностранных корреспондентов в Москве? Если да, почему эта Ассо-
463
циация до сих пор не заявила о своей позиции по делу Бабицкого? Или я просто об этом ничего не знаю?
Вопрос восьмой. Почему шеф московской редакции радиостанции «Свобода» Савик Шустер, первоначально согласившийся дать интервью «НГ» по делу Бабицкого (еще до его обмена) и даже назначивший время этого интервью, отказался это сделать после вызова в посольство США в Москве?
Это не все вопросы, а лишь главные.
Я решил написать эту статью и задать все эти вопросы в откровенной форме после того, как ко мне поступило письмо группы журналистов с предложением поставить и мою подпись под ним. Письмо посвящено делу Бабицкого. И в нем совершенно обходятся стороной все те вопросы, которые я только что задал.
Подпись свою я поставить отказался. Знаю, что многие другие не решатся этого сделать, ибо точка зрения радиостанции «Свобода» подменила собой сегодня мнения всех журналистов России. Не видеть этого нельзя. Но лично я отказываюсь считать «Свободу» не только передовым отрядом российской журналистики, но и вообще каким-либо ее отрядом, ибо это — зарубежная радиостанция. Не эмигрантская, а фактически радиостанция зарубежного государства.
Отказавшись подписать письмо, я позвонил председателю Союза журналистов России, секретарем которого являюсь, Всеволоду Богданову, с предложением собрать экстренное заседание правления и секретариата СЖ по вопросу о Бабицком. В ответ я услышал, что такое заседание только что состоялось, а я на него почему-то не приехал. Проверка показала, что мне не поступало приглашения на это заседание из Союза журналистов, я вообще не знал об этом.
На следующий день, то есть вчера, Всеволод Богданов принес мне официальные извинения, сказав, что виновник этого — конкретный работник СЖ (в немалой, кстати, должности). Я совершенно уверен, что это не случайная забывчивость (правление и секретариат — всего-то 10—12 человек). Мою позицию прогнозировали — потому меня и не пригласили. Сделал это не Богданов, но кто-то иной, заинтересованный в работе по алгоритму «Свободы».
Хотя я и принял эти извинения, сейчас ответственно заявляю, что,
464
во-первых, отдельные члены руководства СЖ, очевидно, односторонне подходят к проблеме «угрозы свободы печати» в России; во-вторых, свою личную точку зрения они навязывают (иногда не без успеха) Союзу журналистов в целом; в-третьих, я сложу с себя полномочия секретаря СЖ России, если эта линия будет продолжаться, потребовав до этого созыва внеочередного съезда Союза журналистов.
В последние дни я много раз отвечал различным зарубежным СМИ о своей оценке дела Бабицкого. Два тезиса хотел бы повторить здесь.
Политическая цель операции «обмен Бабицкого», на мой взгляд, со стороны российских спецслужб состоит не в преследовании его лично, а в ограничении той деятельности радиостанции «Свобода», которой она имеет возможность заниматься в России сверх того, что позволяют себе другие зарубежные радиостанции.
Конкретная цель операции «обмен Бабицкого» персонально по этому журналисту, на мой взгляд, состоит в следующем: путем обнажения связей Бабицкого с чеченскими боевиками дать ему возможность покинуть Россию по их каналам, с тем чтобы затем он сам принял решение о своем гражданстве.
Однако, повторюсь, до тех пор, пока Андрей Бабицкий является гражданином России, обмен его на кого-либо лично я считаю аморальным, незаконным и политически недопустимым.
Другое дело, что и власти иногда из двух зол выбирают меньшее. Это не оправдание, это — объяснение.
Мне также кажется, что за все последние изломы судьбы Бабицкого и его семьи должно нести полную ответственность и руководство радиостанции «Свобода», либо бросившее его на произвол судьбы на какое-то время, быть может, в силу его неуправляемости, либо даже специально использовавшее эту неуправляемость сначала просто в журналистских целях (интересные эксклюзивные репортажи), а теперь, когда нужно отвечать за несчастье, случившееся с сотрудником этой радиостанции, пытающееся уйти от собственной, а не только спецслужб России, ответственности за случившееся. И это еще самое малое. Я писал в начале, что не исключаю, что случай с Бабицким — дело рук спецслужб, но не только российских. Они преследуют свои цели. А иные — свои. Какие иные? Не ичкерийские же.
465
И в этом случае активность «Свободы», даже при персональной честности ее отдельных рядовых сотрудников, включая Бабицкого, вообще может быть отнесена к другому жанру.
Надоело, что моду на честность в журналистике у нас в Москве диктует «Свобода». Да так, что всё больше действительно честных журналистов боятся не то что возразить — даже сказать о случившемся не в тех выражениях и не тем тоном, что продиктованы «Свободой».
Да хранят Бог, Аллах или спецслужбы задействованных стран жизнь Андрея Бабицкого!
10 февраля 2000 г.
Егор Яковлев: юбилейное. Артем Боровик: прощальное
В рамки одной, правда, не календарной недели парадоксальным образом вместились два события, имеющие отношение к истории (не только современной) русской журналистики.
В прошлый четверг, 9 марта, погиб Артем Боровик.
14 марта исполнилось 70 лет со дня рождения Егора Яковлева.
Два главных редактора, помимо других должностей, прилагательных к основной, к той, что определяет, иногда крайне субъективно, стиль изданий, ими возглавляемых. В одном случае — «Совершенно секретно». В другом случае — «Московские новости» (апофеоз) и нынешняя «Общая газета».
Я знаю обоих.
