правленной деятельности владельцев телеканалов или тех, кто за ними стоит.
108
Общенациональное телевидение есть политическое ядерное оружие, радиус действия которого ограничен территорией только собственной страны, что делает это оружие еще более опасным.
109
В современной России СМИ, особенно электронные, и в первую голову общенациональные каналы телевидения, являются квазипартиями, ибо именно через них, а не через какие-либо иные структуры все политические силы, кроме коммунистов, могут воплотить в жизнь свою волю даже в таком технически незамысловатом и однозначном деле, как голосование на выборах.
110
Телевидение крайне несамокритично, оно позволяет лишь мелкое непринципиальное диссидентство в небольших дозах, но никогда — подрыва собственных основ. Особенно перед внешним окружением.
111
Банальность, напечатанная в газете, не покажется таковой половине читателей, а банальность, произнесенная с экрана телевизора, да еще хорошо поставленным голосом, да еще с умным видом, большинству телезрителей представится откровением.
112
Современное телевидение переносит игровой метод познания мира с детей и умственно отсталых либо дефектных людей на, во-первых, взрослое население и, во-вторых, — на вполне умственно полноценное.
113
Во всех странах, где существует система плюралистических (условно свободных) СМИ, их воздействие на национальную нравствен-
590
ность если и не превосходит, то, по крайней мере, сравнимо с совокупным влиянием Церкви, системы образования, идеологии и собственно культуры.
114
Всякая профессиональная мораль, в том числе и журналистская, есть отступление от идеальной морали ровно на ту дистанцию, которая требуется для профессионального выполнения своей работы. Именно это создает реальную, а не мифическую аморальность любой профессии. Журналистика в целом аморальна ровно в той мере, в какой она профессиональна. Тот, кто в этой максиме видит особо циничное признание, пусть вспомнит палача (если законодательно такая профессия сохраняется в обществе). Задайтесь вопросом: аморален ли он сам или общество (закон), востребующее эту профессию?
115
Плохо ошибаться, но еще хуже и крайне глупо упорствовать в своих ошибках и не признавать их. Правда, делая это публично, следует всегда быть готовым к тому, что вашей щепетильностью постараются воспользоваться ваши конкуренты, враги, а порой даже и друзья.
116
Если журналист, оставаясь в профессии, не может или не обязан жертвовать ради служебных интересов интересами своих детей, своей семьи, то эта же формула справедлива и применительно к ситуации, когда сталкиваются интересы журналистики как таковой и национальные интересы страны. Но журналист имеет право и обязан ставить под сомнение как определение чего-либо в качестве национального интереса, так и особенно методы защиты этого национального интереса.
117
За пределами семейной ответственности общечеловеческая мораль должна стоять выше профессиональной журналистской этики, а эта последняя — выше этики корпоративной.
118
Никогда не пренебрегайте ссылками на источники упоминаемых
591
вами фактов и выводов, ибо это, во-первых, не только не умаляет представления о вашей осведомленности, а напротив — подчеркивает ее; во-вторых, позволяет вам застраховаться от чужих проколов, которые случаются с самыми авторитетными источниками информации и комментаторами; в- третьих, вызывает пусть даже скрываемое уважение коллег, правда, проявляющееся порой в неадекватных формах, внешне демонстрирующих прямо противоположное.
119
Будучи безупречным в ссылках на чужие источники информации и аргументацию, вы получаете уникальную возможность выдавать аудитории собственную эксклюзивную информацию и собственные оригинальные оценки, одновременно гарантируя максимальное соблюдение своих прав и на первое, и на второе.
120
При активном и целенаправленном использовании против вас или вашего СМИ приемов недобросовестной конкуренции вы имеете право на разовое использование аналогичных мер, если конкурент не оставляет вам иной возможности, а легальные (например, судебные) методы борьбы не представляются вам достаточно эффективными.
121
Правда, оглашаемая СМИ, — то же самое, что и выметенный дворником тротуар. Смотришь с высоты своего роста — чисто. Если же наклонишься, да еще попристальней вглядишься — тут соринка, там песчинка, здесь лишь слегка затертый плевок...
Словом, грязь.
122
Суммарная объективность журналистики — как шар со множеством шипов, как ёж. Возьмешь в ладони целиком и аккуратно — всё будет нормально, можно даже поворачивать и рассматривать, дивясь тому, сколь изящно остры эти шипы. Но ткнешь
592
в этот шар, в этого ежа пальцем — уколешься, с какой бы стороны к нему не прикоснулся.
123
Журналист всегда пристрастен, причем в моменты политических кризисов пристрастен очевидно, даже если утверждает обратное. Поэтому дело не в том, маскирует он свою пристрастность (тенденциозность) или нет, а хочет ли и умеет ли ее ограничивать.
124
Более авторитетный, более влиятельный, более известный, более убедительный журналист всегда и объективно обладает большей политической субъектностью и, как следствие, — большей (sic!) субъективностью, чем менее авторитетный, менее влиятельный, et cetera.
125
Ложь — слишком сильное оружие. И иногда ею все-таки приходится пользоваться в журналистике, пользоваться сознательно и целенаправленно. Но поскольку это слишком сильное оружие, его нельзя пускать в дело без самой крайней нужды. Впрочем, правда — оружие еще более сильное. Но удобное тем, что им можно пользоваться часто. Часто, но не всегда.
126
Чистая, ни с чем не смешанная правда есть гораздо более сильное оружие, чем любая ложь или смесь правды и лжи. Поэтому журналистика и не может постоянно использовать это оружие — слишком непредсказуемым может быть эффект.
127
То, что журналисты врут, причем врут много — правда. Но никому не позволено говорить об этом публично, особенно в стране, где доверие к власти намного ниже, чем доверие к журналистам.
128
Ни одно СМИ, требующее оглашения всей правды, только правды и ничего иного, кроме правды, о
