докладывать начальнику неприятные вести, спрашивать разрешение на отступление? Поэтому командование направления тянуло с докладом в Москву и разрешением комфлотом оставить столицу Эстонии. Понимая, что промедление с ответом может привести к излишним потерям, я вынужден был проявить инициативу и ускорить ответ, предоставляя командующему флотом больше времени на планирование и обеспечение такого сложного маневра под пушками противника, уже совсем вплотную подошедшего к городу»[54].
Я могу лишь добавить, что и вмешательство Наркома ВМФ мало облегчило решение задачи: на подготовку к прорыву нам давались одни сутки. Что бы мы делали, если бы не провели заблаговременно всех необходимых обеспечивающих мероприятий до получения разрешения на эвакуацию. Не исключено, что врагу удалось бы сбросить мае в море, так как он сидел буквально у нас на плечах.
«Отсечным заградительным огнем артиллерия обороны успешно обеспечивала отрыв наших войск от противника, отход, погрузку и выход транспортов с войсками на внешний рейд. Это была беспрецедентная операция. Противник имел превосходство по пехоте в 2,5 раза, а по технике и авиации абсолютное»[55].
Основные потери в транспортных и вспомогательных судах мы понесли из?за слабости зенитно — артиллерийских и пулеметных средств борьбы с вражеской авиацией. От воздействия авиации погибло 45 процентов судов от общего числа потерь. К сожалению, флот не мог вооружить их лучше, он не располагал какими бы то ни было резервами боевой техники, все, что было можно, мы отдали обороне Таллина. Не мог флот прикрыть и небо над транспортами, организовать истребительное прикрытие, выделить достаточное число боевых кораблей и катеров для обеспечения надежной противовоздушной обороны.
Кроме того, было, на мой взгляд, одно обстоятельство, которое отрицательно сказывалось на создании условий на театре для прорыва флота на восток. Вот о чем идет речь. Анализ потерь показывает, что боевые корабли гибли главным образом от мин (63 процента всех потерь боевых кораблей). В начале главы я дал свое объяснение, в силу каких причин минное оружие врага могло нанести нам столь серьезный урон. Здесь перечень этих причин должен быть дополнен еще одной — недостаточной организованностью в отпоре врагу при заминировании им фарватеров на заливе в течение июля — августа. Получилось так потому, что командующий и штаб флота все свои силы, энергию, время вынуждены были отдавать «главному направлению» на юго — западе театра— обороне главной базы флота, Таллину. В то же время упускали Финский залив, его фарватеры, по которым шло снабжение Таллина, Ханко и по которому позже нам пришлось после боев на суше прорываться на восток.
В связи с этим хочу возразить тем товарищам, которые считают возложение главкомом направления на командующего флотом руководства обороной Таллина необходимым и правильным актом, для ко; орых вообще является аксиомой то, что при обороне военно — морских баз командовать должны военные моряки. И хотя так было не только при обороне Таллина, но и при обороне Одессы, Севастополя я придерживаюсь на этот счет иной точки зрения.
Готовили ли мы руководящий состав флотов к тому, чтобы ом мог командовать силами, включая сухопутные войска, при обороне военно — морских баз с суши? Были ли подготовлены штабы флота и военно — морских баз к тому, чтобы обеспечивать командиру управление всеми силами в таких Случаях? Думаю, что на эти вопросы можно ответить только отрицательно. Ни на одной ступени подготовки военно — морские командиры не получали нужных для этого теоретических знаний. Ни один военно — морской штаб по своей структуре не был приспособлен для того, чтобы обеспечивать командиру управление войсками на суше. Тем не менее каждый раз на комфлотами, на командиров военно — морских баз возлагалось руководство обороной, а общевойсковые командиры назначались к ним заместителями. По — моему, всё это примеры неумелой и ненужной импровизации. Разумнее было бы при организации обороны Таллина прислать сюда штаб армии или штабную группу с общевойсковым командиром во главе, которому и следовало командовать войсками. Командующий же флотом должен заниматься своими делами — решать вопросы обеспечения войскам прикрытия флангов и поддержки их, действий на вражеских морских коммуникациях, защиты своих сообщений, контролировать обстановку на театре, предвидеть ее развитие и принимать меры к тому, чтобы не выпустить из своих рук инициативу. Такая организация, кажется мне, принесла бы больше пользы. На войне каждый командир, независимо от ранга, должен заниматься тем, чему учился в пору боевой учебы в мирное время.
Все эти и другие причины объективного и субъективного порядка ни в коей мере не умаляют значения столь крупной операции, проведенной в труднейших условиях в сложившейся в тот период обстановке, и могут служить уроком на случай решения подобных задач.
Потери могли быть меньше; но главное было не это, главным было то, что Балтийский флот продолжал существовать, основные его силы сохранялись, по — прежнему представляя серьезную угрозу для врага.
Флот внес свой достойный вклад в борьбу с немецко — фашистской армией, внезапно ринувшейся на нас два с лишним месяца назад. Корабли, авиация, зенитная и береговая артиллерия, морская пехота, оказав поддержку войскам 8–й армии, сыграли заметную роль в сдерживании натиска врага на подступах к городу Ленина. «Длительными и упорными оборонительными боями в Эстонии советские войска сковали пять вражеских дивизий и этим облегчили нашим войскам ведение боевых действий на ленинградском направлении»[56].
Совместные боевые действия сухопутных войск и флота в Советской Эстонии приобрели особое значение еще и потому, что подводные лодки, авиация, эскадренные миноносцы, торпедные катера, береговая артиллерия, базировавшиеся в Таллине, вместе с силами военно — морских баз Ханко и Моонзундского архипелага в течение длительного времени препятствовали морским воинским перевозкам в Балтийском море, Рижском и Финском заливах для обеспечения наступления войск группы армий «Север» на ленинградском направлении. Этим самым флот выполнял крупную оперативную задачу на море. Участники героической обороны Таллина гордятся тем, что наряду с главными сражениями Красной Армии под Смоленском, Киевом, Одессой и Севастополем эта оборона явилась одним из начальных вкладов в ту всемирно — историческую победу, которую одержал над фашистской Германией советский народ под руководством Коммунистической партии и ее Центрального Комитета.
Советские люди буквально с первых же часов войны оказали фашизму такое сопротивление, подобно которому он не встречал никогда прежде и которое позволило вскоре сорвать планы врага. «Итоги Смоленского сражения, — пишет Маршал Советского Союза Г. К. Жуков, — возросшая активность и силы сопротивления войск Северного, Северо — Западного фронтов, Балтийского флота и авиации знаменовали собой серьезную брешь в плане «Барбаросса»[57].
Это был тот период Великой Отечественной войны, когда каждый день, каждый час активной, успешной обороны создавал предпосылки для грядущих побед Красной Армии.
Оглядываясь сейчас на это самое тяжелое и горькое для нас время в Великой Отечественной войне, я думаю, что источники мужества наших людей находятся в истории Советского государства. Народ, который с оружием в руках отстоял свою власть в 1917 году, не хотел и не мог стать рабом. И, как в героические дни Великой Октябрьской социалистической революции, военные моряки — балтийцы находились в первых рядах защитников своей Родины.
«Попытки противника с ходу захватить город и военно — морскую базу отражались героическими действиями 10–го стрелкового корпуса 8–й армии, частями морской пехоты, корабельной артиллерией флота и вооруженными отрядами народного ополчения Таллина.
Конец июля и почти весь август продолжалась битва за Таллин и главную морскую базу флота. В конце августа вследствие истощения наших сил и усиления вражеских войск Ставка Главного Командования приняла решение вывести корабли флота из морской базы в Кронштадт и в Ленинградскую гавань, а Таллин оставить.
Боевая авиация флота в боях за таллинский плацдарм принимала активное и непосредственное участие, нанося удары по атакующим соединениям противника. Надо отдать должное и морякамбалтийцам: на суше и на кораблях они дрались как настоящие герои»[58].
…Тяжело вспоминать о том, что довелось испытать мужественным защитникам Таллина<на долгом героическом и трагическом пути в Кронштадт. Еще тяжелее писать об этом. Скажу только, что военные моряки Краснознаменного Балтийского флота сделали все, что было в их силах, чтобы выполнить важное задание командования, привести основное ядро флота и тысячи бойцов, в каждом из которых остро
