проскользнуть в дверь; к счастью, он меня не замечает. Когда дверь захлопывается, из неё выпадает треснутое стекло и разбивается, усыпав мелкими осколками тротуар.
Хамам наполнен паром. Сквозь мутные стёкла в крыше просачивается бледный свет. Пол и стены облицованы потрескавшейся белой плиткой. Я с трудом различаю мраморные ванны и каменные скамейки. Внезапно из пара, будто призрак, возникает силуэт высокого худого мужчины в белом костюме и тёмно- зелёных очках. К лацкану его пиджака приколот значок — такой же, как тот, что я нашёл невдалеке от приморской таверны в день встречи с похитителями котов.
— Принёс?
Голос у него хриплый.
— Да, — отвечает коротышка в кепке и кладёт в рот мятную карамельку.
— Сколько?
— Шестнадцать.
— Все чёрные?
— Как ночь.
— Отлично!
Человек в белом вытаскивает кошелёк из белой кожи, отсчитывает восемь хрустящих купюр и протягивает их коротышке.
— Разберись с ними.
— Считать не будете?
— Я тебе доверяю.
— Ладно.
— Что с твоим значком?
— Наверно, обронил где-то.
— Попроси другой у Сотириса. А мне нужно идти.
— В клуб?
— Да, у нас заседание братства.
Что за чудеса происходят в этом хамаме? Зачем сюда привезли ящики с кошками? Что с ними будет?
Я устремляюсь за коротышкой в кепке, которого скрыло облако пара, случайно наступаю на скользкую обёртку от мыла и с пронзительным воплем растягиваюсь на. полу.
— Как здесь оказалась эта кошка? — острым, как нож, голосом спрашивает человек в белом.
— Понятия не имею!
— Разберись с ней! Сейчас же!
— Сию секунду!
С непомерным пылом коротышка в кепке бросается ко мне, но наступает на ту же обёртку, что и я, и начинает вращаться на месте, словно танцует зейбекико[3]. Это даёт мне возможность ускользнуть. Я несусь к выходу и, как выпущенная из лука стрела, вылетаю в дырку от разбитого стекла во входной двери. Ещё один прыжок — и я в открытом автомобиле. Быстро забираюсь под плащ на заднем сиденье.
Раз уж мне не удалось увидеть, что будет делать коротышка в кепке, я должен узнать, куда поедет человек в белом костюме и тёмно-зелёных очках. Что это за клуб он упомянул? О каком братстве шла речь? С кем у него встреча? И как они «разбираются» с кошками?
БРАТСТВО СУЕВЕРНЫХ
Глава шестая,
в которой члены таинственного братства принимают серьёзные решения, не подозревая о том, что за ними наблюдает чёрный кот
Сижу под плащом и слышу приближающиеся шаги. Если человек в белом потянется к плащу — брошусь на него, оставлю на память царапин и испарюсь. Однако моя решимость не пригождается. Человек в белом садится за руль, не заметив меня, и заводит машину. Она вздрагивает и трогается с места.
Едем мы довольно долго. Немного задерживаемся на какой-то улице, где проходит шумная демонстрация почтовых служащих, и на перекрёстке, где нам преграждает путь митинг мороженщиков. Что-то многовато демонстраций и митингов стало у нас на острове... Наконец машина тормозит. Я слышу, как открывается и затем хлопает дверца. Выжидаю пару минут, а потом набираюсь решимости и вылезаю. Успеваю заметить, как человек в белом входит в многоэтажный дом неподалёку. Ну что ж, последую за ним. Вхожу в ту же дверь — но человек в белом словно испарился. Куда же он пошёл? На первом этаже все двери закрыты, кроме одной, на которой значится:
Через полуоткрытую дверь вижу немолодую женщину за пианино и трёх девчушек в юбках из белого тюля, танцующих старательно и неуклюже. Нет, не нужна мне балетная школа Наташи Буковской. Подозреваю, что объект моей слежки зашёл сюда не для того, чтобы разучивать пируэты. На втором этаже две двери. На одной написано:
А на другой:
Что ж, если мне понадобится приставная лестница, буду знать, где искать. Лезу выше. На третьем этаже вижу двустворчатую дверь из орехового дерева с отполированной до блеска бронзовой ручкой. На двери значится:
Похоже, это то, что я искал. Человек в белом костюме упоминал в разговоре с коротышкой о каком-то клубе и каком-то братстве. Вот только дверь плотно закрыта, ни щёлочки.
Ничего, выход всегда есть. Бесшумно поднимаюсь по лестнице, нахожу открытое окошко, разбегаюсь, вспрыгиваю на подоконник и, используя свои акробатические способности, залезаю на полукруглый балкон. С него прыгаю на соседний, ещё один — и оказываюсь у нужной балконной двери. Она плотно закрыта изнутри тяжёлыми складчатыми шторами. К счастью, шторы задёрнуты не до конца.
Осторожно оглядываю комнату. Да, всё правильно — это оно, Братство суеверных. На стенах висят картины в золочёных рамах, и на всех — клевер с четырьмя листочками. Вокруг резного стола в форме подковы сидят с суровым видом участники заседания. Их немного, человек десять. Самому молодому нет и тридцати, самому старшему — лет семьдесят на вид. У всех к одежде приколот тот самый значок — с четырёхлистным клевером внутри серебряной подковы.
— Господа! Наше заседание объявляется открытым!
Это говорит немолодой господин в галстуке-бабочке и голубом бархатном жилете — наверное, председатель. Все взгляды обращаются к нему.
— Прежде всего я бы хотел высказать вам свою глубокую удовлетворённость. Действия, которые вы предприняли для того, чтобы наша непростая миссия увенчалась успехом, достойны всяческих похвал. Я уверен, что благодаря преданности делу, упорству и изобретательности мы доведём до победного конца борьбу с последствиями дурных предзнаменований. И в один прекрасный день освободим наш остров от
