— А может, — предположил я, — мы с Инной не совсем верно поняли Ривала? Может, он хотел сказать, что Великие просто устранились от активной деятельности, перестали вмешиваться в дела человечества — и в этом смысле их как бы не существует. А в действительности по меньшей мере один из них, тот же Мэтр, например, ещё остаётся на Гранях.
Но переубедить Сандру мне так и не удалось.
— Нет, Владислав, это слишком притянуто за уши, — ответила она, качая головой. — И вообще: если бы тот, кто говорил с вами через дядю Ривала, хотел сообщить вам что-то определённое, он бы сказал это прямым текстом, не прибегая к всяким шарадам. А так он просто дал вам понять, что ваши приключения только начинаются. Все эти туманные намёки имеют обыкновение проясняться лишь постфактум, уже после того, как предсказанное сбудется. Я уверена, что этот ваш последний из уходящих на поверку окажется кем-то, на кого никто из нас — ни вы, ни я, ни господин Сиддх — сейчас даже подумать не может.
Я огорчённо вздохнул:
— По большому счёту, мы совсем ничего не знаем о действительных планах Мэтра, и единственное, что нам остаётся, так это строить догадки... И между прочим, Сандра. Как ты думаешь, когда мы с Инной жили на Ланс-Оэли, наши враги знали о нас?
— Скорее всего, нет. Думаю, до того, как вы попали на Агрис, в Нижнем Мире и слыхом не слыхивали о вашем существовании, — ответила девушка. — По крайней мере, не подозревали о вашей действительной силе и о планах Мэтра насчёт вас. В противном случае ваши неприятности начались бы давно. Контр- Основа защищена от вторжений всяких исчадий, но на человеческих существ этот запрет не распространяется. Какой-нибудь чёрный маг, тот же Женес, например, мог прийти туда и попытаться уничтожить вас, пока вы ещё не вошли в силу. Я больше чем уверена, что утечка информации произошла во время вашего путешествия на Агрис, и никак не раньше.
— И каким же образом?
Сандра посмотрела на меня с каким-то странным выражением — то ли растерянности, то ли недоумения.
— Разве вы не знали, что любой «колодец» между двумя Гранями непременно проходит через Нижний Мир?
— Знали, но... — Я содрогнулся от запоздалого испуга. — Мы даже не подозревали, чем это чревато! Ни в одной из книг, которые мы читали в Кэр-Магни, не было сказано, что Внутренний Континуум населяют... э-э, очень агрессивные существа. Там лишь отмечалось, что «колодец» — не самый быстрый и не самый удобный способ перемещения между Гранями — Я покачал головой. — Право, не понимаю, зачем Мэтру понадобилось держать нас в неведении относительно нечисти, Прорывов и тому подобных «прелестей»? Чего он этим добивался?
— Наверное, — предположила Сандра, — он думал о вашем спокойствии, чтобы тревожные мысли не отвлекали вас от занятий магией и обучения искусству правителей. Вряд ли он ожидал, что вы додумаетесь воспользоваться услугами Леопольда, чтобы покинуть Ланс-Оэли.
— А зачем он вообще выбрал «колодец», если это так опасно? Разве не мог он запрограммировать кота на какой-то другой способ перемещения?
— Боюсь, что не мог. Прежде всего, Леопольд вряд ли воспринял бы что-нибудь посложнее «колодца». Да и, честно говоря, я слабо представляю, как бы он тащил вас бесчувственных по Равнине. — С этими словами Сандра улыбнулась. — А кроме того, в некоторых случаях, хоть и крайне редко, путь по «колодцу» оказывается самым коротким.
— Да, знаю, — кивнул я. — Когда начальная и конечная Грани находятся на одной оси симметрии.
— Вот то-то же. И с Основы на Контр-Основу легче всего попасть именно по «колодцу». То же самое относится и к любой другой паре Граней, находящихся по разные стороны Кристалла. Впрочем,
— Гм, странно, — произнёс я. — На нас «колодец» не действовал так сильно. Усталость, конечно, мы чувствовали — и в первый раз, и во второй; было и жутковатое ощущение, словно мы проваливаемся в ад, но в целом мы перенесли оба путешествия нормально.
— Значит, вы обладаете повышенной сопротивляемостью. Вы с Инной вообще очень сильные люди, взять хотя бы то, как быстро вы оклемались после Прорыва. Однако на будущее имейте в виду, что нельзя соваться в «колодец» тяжело больным или раненным — даже для вас это может плохо кончиться.
Я собирался поблагодарить её за предупреждение, но тут мне в голову пришла одна мысль.
— Постой, — сказал я. — Что-то здесь не так. Ведь мы дважды путешествовали по «колодцу». Как же получилось, что мы не выдали себя в первый раз?
Сандра ненадолго задумалась.
— Очевидно, Мэтр позаботился об этом, — наконец сказала она. — Вне всяких сомнений. Не знаю, что он сделал, но он явно что-то сделал — он
Я снова вздохнул и с грустью подумал о былых временах, когда мы с Инной жили в своё удовольствие, когда нас не волновали проблемы мирового масштаба, когда единственной реальностью для нас была наша любовь. К сожалению, эти счастливые, беззаботные дни ушли безвозвратно, кредит в счёт наших будущих заслуг исчерпался, и теперь нам предстоит трудиться в поте лица, доказывая своё право на жизнь, на счастье, на любовь...
В приятном обществе Сандры время бежало быстро, и я даже не заметил, как подошло к концу моё дежурство. Когда я, спохватившись, посмотрел на часы, то обнаружил, что всего через десять минут меня должен сменить на посту Штепан. Прежде чем пойти будить барона, я закурил последнюю сигарету перед сном.
— Счастливые часов не наблюдают, — с улыбкой сказал я Сандре. — До твоего появления я готов был выть со скуки, а с тобой эти два часа промелькнули, как один миг. Возможно, это эгоистично с моей стороны, но я очень рад, что ты пошла на принцип в вопросе о ночных дежурствах. И было бы вовсе замечательно, если бы и в следующий раз ты устроила свою акцию протеста во время моего дежурства.
Сандра явно смутилась, однако не растерялась.
— Будешь хорошо себя вести, я так и поступлю, — сказала она, а после небольшой заминки добавила: — Кстати, Владислав. Ты можешь спать вместе с Инной в фургоне.
Я удивлённо посмотрел на неё:
— А как же ты?
— Там вполне хватит места для нас троих. Я лягу немного в сторонке, и ты не будешь меня стеснять. А если хочешь, мы можем соорудить ширму.
— Да, но... — Я был совершенно сбит с толку и не мог понять, разыгрывает она меня или говорит серьёзно. — Ведь это...
Сандра улыбнулась и пришла мне на выручку:
— Я не шучу, Владислав. Совсем не шучу. Просто я вижу, как тебе хочется быть рядом с Инной, вижу, как тоскливо ты поглядываешь на фургон; да и сама Инна перед сном призналась мне, что без тебя ей как-то неуютно. Вот я и подумала: зачем тебе спать в палатке, если можно в фургоне? Честное слово, мне ты не помешаешь, я не застенчивая барышня... Или, может, ты стесняешься меня?
— Конечно, стесняюсь, — сказал я. — И тебя буду стеснять, не надо лукавить. И всё же, — заключил я со вздохом, — твоё предложение очень заманчиво. Ты искушаешь меня.
— Так не противься искушению, а ступай в фургон, — подзадорила меня Сандра.
И я сдался. Соблазн был слишком велик, и я не смог устоять перед ним. Я так привык засыпать и просыпаться рядом с женой, что это уже стало неотъемлемой частью привычного мне образа жизни, и, сказать по правде, самым неприятным для меня в этих ночёвках на необитаемых Гранях была как раз необходимость спать отдельно от Инны. А предложение Сандры частично решало эту проблему. И хоть о ночных занятиях любовью по-прежнему речи быть не могло, я всё равно был рад, как маленький ребёнок, которому вернули его любимую игрушку...
Я от всей души поблагодарил Сандру за заботу о нас и в порыве признательности даже поцеловал её румяную щёчку, отчего та ещё больше заалела. Затем, попрощавшись с девушкой, я разбудил Штепана, порадовал его известием, что первый час своего дежурства он проведёт не один, после чего, к вящему изумлению барона, забрался не в палатку к троим храпящим мужчинам, а в фургон, где тихо спала Инна.
Внутри фургона было темно, хоть глаз выколи, но я не стал зажигать свет, чтобы не потревожить сон жены. Отчасти на ощупь, отчасти воспользовавшись своим колдовским восприятием, я сориентировался в обстановке и убедился, что Сандра права: в фургоне достаточно места для троих, а при необходимости можно даже повесить ширму. Впрочем, решил я, в таком мраке никакая ширма не нужна.
Инна спала, укрытая по грудь одеялом. Я разулся, снял пояс, кафтан и рубаху, потом осторожно приподнял одеяло и, увидев, что жена спит в одном нижнем белье, стянул с себя брюки. Стараясь не разбудить Инну, я лёг рядом с ней, укрылся и мягко привлёк её к себе. Почувствовав сквозь сон моё прикосновение, она инстинктивно прильнула ко мне и что-то неразборчиво прошептала. Возможно, моё имя.
Я зарылся лицом в густых душистых волосах жены и, уже засыпая, вновь подумал о Сандре. Я думал о том, что мужчине, которого полюбит эта замечательная девушка, крупно повезёт в жизни. Правда, не так крупно, как мне, но тут уже ничего не попишешь: моя Инна — одна-единственная на свете, другой такой нет...
5
Следующие две недели нашего путешествия прошли без всяких неприятностей, в спокойном и размеренном ритме. Известие о ночном «адском взгляде» никого, кроме Инны, особенно не встревожило. Остальные члены нашего отряда были людьми привычными к разной чертовщине, они не раз на своём веку сталкивались со всевозможной нечистью и не слишком переживали из-за какого-то там взгляда. Это происшествие никак не повлияло на наши планы, мы даже не изменили порядок ночных дежурств, рассудив, что с таким чутким сторожем, как наш Леопольд, нет необходимости оставлять на посту двух человек вместо одного. Девушки по-прежнему были отстранены от несения вахты, несмотря на регулярные «акции протеста» Сандры, которая через каждые две ночи помогала мне коротать время у костра. Инна тоже грозилась присоединиться к нам, но всякий раз, ложась на часок вздремнуть перед дежурством, она засыпала мёртвым
