неприятным ему людям Снейп, молодой человек знал не по наслышке. И тем болезненнее могли стать издевательства зельевара, что теперь Гарри жил в его доме и был связан этой дурацкой Клятвой.
И все же… так любопытно было взглянуть на мужчину новыми глазами, понять, что именно имел в виду Рон, когда говорил, что по их бывшему профессору видно, что он - гей.
Мучаемый в ожидании Снейпа подобными противоречиями, Гарри просидел в гостиной до половины первого ночи. Но тот так и не появился. Более того, складывалось такое впечатление, что его вообще не было дома. И если еще недавно молодой человек решил бы, что Мастер Зелий работает в своей лаборатории над противоядием для Джинни, то в свете рассказанного Роном, его отсутствие выглядело иначе. И в какой-то момент Гарри почувствовал, как испытываемое им сильное раздражение переходит в жгучую злость - неужели все эти дни, пока он в одиночестве приводил этот засранный - а иначе и не скажешь - дом в порядок, мерзавец не работал с зельем, а развлекался с Малфоем?!
Ну что ж. Явное и, пожалуй, единственное преимущество этого строения над нормальным жильем заключалось в том, что двери и с улицы, и из лаборатории, вели в гостиную. Где бы зельевар ни был, мимо устроившегося в кресле Гарри, ему не пройти. И даже если придется ждать возвращения Снейпа до утра - ничего, аврор должен быть готов к длительным засадам. Но он обязательно выскажет слизеринскому гаду все, что думает по поводу несоблюдения Условий Договора.
Глава 10
Тишина, нарушаемая только тиканьем часов, да завыванием бушующего за окном ветра, и полумрак освещенной горящим камином комнаты - идеальные условия для неспешных, основательных размышлений. А если у тебя в запасе имеется еще и целая бессонная ночь, можно быть уверенным - в голову обязательно придет что-нибудь неожиданное, то, что при свете дня покажется нелепым, бредовым, пугающим или смешным.
Первое время ослепленный собственной злостью, Гарри не мог думать ни о чем ином, как о том, что именно и каким образом, он выскажет вернувшемуся утром от любовника зельевару. Затем его мысли плавно перетекли на самого Снейпа. Удивительно, аврор был знаком с этим человеком почти всю свою сознательную жизнь, но при этом знал о нем так мало. А ведь еще в школе Мастер Зелий, пожалуй, был человеком, о котором Гарри думал чуть ли не чаще всего. Кого он первым заподозрил во всех возможных грехах на первом курсе? Кому он не верил на втором и кому противостоял, помогая Сириусу на третьем? А на четвертом все их с Роном и Гермионой подозрения обрели новую силу - Снейп оказался Пожирателем Смерти. Пятый… Этот год до сих пор тяжело было вспоминать. Занятия окклюменцией. Злополучный думосброс. Гибель крестного. И осознание той жгучей ненависти - страшного, разрушительного чувства, превосходящего по своей силе все, что он когда-либо испытывал к кому-то другому, даже Волдеморту. И еще один год, последний, для их со Снейпом совместного пребывания в Хогвартсе. Учебник Принца- Полукровки. Их с Гермионой открытие о принадлежности Снейпа к семье Принц. И жуткая, похожая на кошмарный сон сцена на Астрономической башне.
Все события этих шести лет промелькнули перед мысленным взором Гарри. И остановились, натолкнувшись на год седьмой. Год, о котором он очень не любил вспоминать. Год, которого без помощи ненавидимого всеми членами Ордена Феникса мага, им бы не пережить. На самом деле Гарри давно уже для самого себя признал, что та победа была по большей части Победой одного человека, одного Героя. Того, кого благодарное Отечество в награду за все принесенные жертвы, погнало от себя прочь. И даже сам Гарри тогда… Нет! Вот об этом молодой человек не мог думать даже находясь один, даже под покровом ночи.
Зато вполне можно было поразмышлять над собственным странным восприятием Нового Снейпа. Да, за прошедшие шесть лет зельевар изменился, и не только внешне, но не настолько же, что… Вот оно! Непонятно почему, но человека, согласившегося помочь им достать противоядие для Джинни, человека, с которым он жил вот уже полторы недели, с которым было так интересно разговаривать и так восхитительно вместе слушать оперу, Гарри воспринимал как совершенно нового, раньше не знакомого ему мужчину. Разум помнил все те оскорбления, что наносил ему Мастер Зелий прежде. Но интуитивно бывший гриффиндорец не ждал от зельевара никакого подвоха. И вот это было более, чем странно. В чем-то даже пугающе.
Ведь если разобраться до конца, Гарри так и не знал, почему Дамблдор доверял Снейпу. И что именно заставило зельевара перейти на сторону Ордена Феникса. Тем более, если, как сейчас выясняется, на той стороне у него оставался любовник, с которым он и став шпионом не прекратил отношений. Или роман с Малфоем у Снейпа закрутился позже?..
«Ха - роман!» - мысли Гарри с легкостью порхающей букашки перепрыгнули на новую для него тему. Возможен ли вообще между двумя мужчинами «роман»? Кажется, он где-то слышал, что в мире магглов разрешена даже регистрация однополых браков. Хотя нет, наверное, он все-таки что-то перепутал. Однополый брак - это что-то уж слишком глупое. Ни детей, ни нормального семейного уюта… И все же. Снейп и Малфой. Было в этой паре что-то неправильное, что-то привлекающее и отталкивающее одновременно. Гарри попытался представить себе двух этих магов, занимающихся любовью. Или здесь было бы уместнее какое-нибудь другое слово? Но не важно. Главное то, что Снейп упорно не желал представляться без одежды.
Гарри поменял положение затекших за ночь ног, и негромко рассмеялся. Это надо же, до чего его довели все эти мысли. Он, пришедший девственником на брачное ложе, никогда не изменявший жене и даже после развода бывший с женщинами всего три раза, сейчас сидит здесь и размышляет о том, как выглядит его бывший профессор зельеварения во время секса! Интересно, что бы сказал Снейп, если бы узнал, какие именно мысли приходят в голову сына его школьного врага. Впрочем, нет, вот этого как раз лучше не узнавать.
- Поттер, что вы здесь делаете? - представленный Гарри образ разъяренного зельевара был столь правдоподобен, практически осязаем, что молодой человек даже не сразу понял, что вопрос прозвучал не в его воображении, а на самом деле. И что реальный Снейп вот уже какое-то время стоит в гостиной, а на его освещенном неровным пламенем камина лице застыло выражение, куда более страшное, чем то, что Гарри себе представлял. Рука аврора непроизвольно потянулась за палочкой, но усилием воли он заставил себя замереть. Глупо было бы напасть на по-настоящему взбешенного зельевара в его собственном доме. Тем более, что не понятно еще, из-за чего именно Снейп пребывал в таком состоянии. - Ну. Вы будете отвечать на мой вопрос или мне проверить, насколько хорошо вы на самом деле владеете окклюменцией? - в голосе Мастера Зелий звучала неприкрытая угроза.
«Что, Снейп, поссорился с любовничком?» - с каким-то не свойственным ему злорадством подумал Гарри, но тут же спохватился. Зельевар пришел в гостиную совсем не с той стороны, откуда его ждал бывший гриффиндорец. Не через входную дверь - с улицы, а из скрытого вращающимися шкафами прохода в лабораторию.
- Я…ждал вас, - проклиная самого себя за то, что попал в такую глупую ситуацию, и лихорадочно размышляя о том, что нельзя, ни в коем случае нельзя допускать такого непревзойденного лигиллиментора, как Снейп, в свою голову, наконец ответил Гарри.
- Вот как? И что же вам от меня потребовалось в… - быстрый взгляд на стоящие на каминной полке часы, - четыре часа утра?
- Что?.. А, ну да. Я хотел спросить, нет ли у вас какого-нибудь сонного зелья, - сказал Гарри, и тут же ужаснулся глупости своего ответа.
- То, что вы, Поттер - идиот, я знал всегда. Но неужели в нашем аврорате все такие же, как вы имбецилы? Вы даже в школе не врали настолько примитивно, - Снейп усмехнулся краешком рта и прошел к незанятому креслу. Интересно, Гарри это только показалось, или владевшее Мастером Зелий бешенство в самом деле отступило? - Так что случилось?
- Ничего.
- Ничего? - Снейп приподнял левую бровь в своей излюбленной манере. Гарри встретился с зельеваром взглядом, и тут же пожалел об этом - слишком яркими все еще были образы, менее чем пятнадцать минут назад не пожелавшие складываться в картину страсти. А ведь, пожалуй, сейчас у молодого человека такой проблемы могло бы и не возникнуть. Потому что отражавшаяся в глубоких глазах зельевара игра полыхавшего в камине пламени придавала его обычно каменно-суровому лицу что-то дикое, бушующе- жаркое. Стоило Гарри подумать об этом, как он почувствовал предательски наползающий на его лицо румянец, и мысленно взмолился о том, чтобы всегда внимательный Мастер Зелий ничего не заметил в
