окружающем их неровном свете.
- Ах вот оно что… - неожиданно резко поднялся со своего места Снейп. - Вы говорили с кем-то из Уизли. И вас, наконец, просветили о моих предпочтениях, - зельевар стоял, загораживая Гарри свет, его лицо полностью находилось в тени, но в голосе отчетливо звучала злая насмешка. - И что же, наш храбрый гриффиндорец ничуть не испугался? А, Поттер, признайтесь, вы боитесь?
- Боюсь? Чего?
Снейп разразился глухим, очень неприятным смехом, и Гарри даже порадовался, что не видит в этот момент выражения его лица.
- Какое очаровательное лицемерие! Не будете же вы утверждать, что вам не приходило в голову, что я мог бы возжелать вас?
- Меня?! - а ведь такого, и в самом деле, молодому человеку в голову не приходило. - Нет, конечно! При чем здесь я, у вас же… Ну, с Малфоем…
- С Малфоем?
- Ну да. Рон сказал, что вы еще в школе были с Малфоем. И теперь, когда вы вернулись в Англию…
- Мои отношения с Малфоями - не ваше дело, - Снейп чуть пошевелился, так что его лицо снова оказалось на свету. Но теперь это была уже привычная молодому человеку непроницаемая маска. - И все же, зная вашу наглость и полное отсутствие такта, я отвечу на ваш невысказанный вопрос. Люциус Малфой давно уже не является моим любовником.
- Люциус? А Драко? - Гарри и сам не смог бы сказать, откуда именно взялся этот столь неосторожно вырвавшийся у него вопрос.
Очередная неприятная ухмылка исказила губы Мастера Зелий.
- Осторожнее, Поттер. А то я решу, что вы ревнуете и сами хотели бы занять место в моей постели.
- Я не гей.
- До утра еще есть время, идите спать, - безо всякой связи с предыдущим разговором сказал Снейп, и, не дожидаясь реакции молодого человека, сам направился на второй этаж.
* * *
Несмотря на то, что в последовавшие за разговором со Снейпом предрассветные часы Гарри спать так и не лег, работа его в этот день продвигалась невероятными темпами. За девять проведенных в архиве аврората часов, молодой человек изучил все запланированные на ближайшие три дня папки с отчетами. Однако же, как и раньше, ничего хотя бы даже отдаленно напоминающего сверхъестественную реакцию убийцы из «Лисьего Хвоста», он не нашел.
Закрывая последнее из просмотренных дел, Гарри взглянул на часы. Было только половина восьмого. Домой - хотя какой, в самом деле, жилище Снейпа ему дом - идти совершенно не хотелось. Впрочем, как и вообще думать о зельеваре. Что-то в их ночном разговоре было болезненно-неправильное, и при любом воспоминании о Мастере Зелий в груди молодого человека все тревожно сжималось, почти как две недели назад, перед встречей с Малфоем, только сильнее. Но… Если тогда у Гарри был выбор - искать Снейпа или отправляться во Флоренцию самому, сейчас он был связан этой дурацкой Клятвой, по условиям которой он не мог находиться вдали от зельевара дольше, чем три дня. Это злило невероятно. А потому самое хорошее, что мог сделать Гарри в этой ситуации - просто не думать о ночном разговоре. И о Снейпе. А самый верный способ отвлечься от неприятных мыслей - погрузиться в работу. И в течение всего дня это помогало. Однако сейчас, когда все имевшиеся в наличие папки были разобраны, а для того, чтобы идти в другую секцию за новыми, было уже слишком поздно, утреннее вязкое волнение вернулось. Машинально прибирая заваленный папками стол и размышляя о том, чем бы занять себя дальше, Гарри неожиданно обнаружил отложенное вчера дело того погибшего аналитика. А ведь эту-то папку он как раз и не дочитал!
Несколько минут у аврора ушло на то, чтобы перечитать насторожившие его накануне абзацы. Затем шли полторы абсолютно бессодержательные страницы. А вот дальше… Когда Гарри прочитал эти строки, в его груди неприятно кольнуло. Но нет, слишком невероятен был смысл, содержащийся в этом отчете. Наверняка это чья-то дурная шутка - да того же его вчерашнего посетителя - однокурсника, Сэма. Точно, Гарри вспомнил, как накануне выбежал из помещения архива, спеша на встречу с Роном. Сэм тогда оставался возле его стола с папками один, и вполне мог таким образом проявить свое извращенное чувство юмора.
Уже практически убедив себя в том, что только так оно и может быть, Гарри достал палочку и произнес заклинание, возвращающее документу его первоначальный вид. Однако, ничего не изменилось. В докладе аналитика - его предпоследнем докладе - все так же было описано, как к нему обратился за помощью его личный информатор - попавший под амнистию бывший Упивающийся. Согласно лежащему перед Гарри отчету, этот некогда служивший Волдеморту человек, был в совершеннейшей панике. И было от чего. Его потускневшая после Победы Метка снова потемнела, и через нее пришел вызов - так же, как при втором пришествии Темного Лорда.
На этом отчет аналитика завершался, а ниже находилась только одна сделанная его рукой запись - о его переводе на новое запутанное дело, связанное с незаконным использованием какого-то древнего темномагического артефакта. Из приложенной к папке документации следовало, что там его и убили.
Убили… аналитика. Непосредственно после того, как он обнаружил… что? О чем может говорить проявление Темной Метки? О возвращении Волдеморта? Но разве в этом случае Гарри не почувствовал бы этого через свой шрам? Да и как бы Риддл смог вернуться - ведь на этот раз он его не только убил, но и уничтожил все хоркруксы. Хотя... Ведь и его самого во время Финальной Битвы по свидетельству окружающих, тоже убили, но он-то вернулся.
И еще - дата, стоявшая под отчетом. Все описанные в нем события происходили чуть больше, чем полтора года назад. Год и десять месяцев, если уж совсем точно. Неужели за это время Волдеморт бы себя никак не проявил?
Волдеморт… Неужели снова Волдеморт?! Через шесть лет мирной жизни, когда все уже окончательно поверили в собственную безопасность? Но только на этот раз без Дамблдора, без Люпина, без Тонкс - без половины Ордена Феникса. Нет! Об этом страшно даже думать... Страшно. Но ошибки Фаджа они не повторят.
А если все-таки не Волдеморт, что еще это может значить? Возможно ли, что это какому-то другому волшебнику не дают покоя лавры Темного Лорда и он решил переподчинить себе его оставшихся слуг? Это нужно было выяснить. Как и то, кто именно в аврорате принимал отчет того аналитика, и почему ему не дали ходу.
А для этого сейчас было самое удачное время - информация об этом содержалась в закрытой для оперативников секции архива, и если туда и можно было пробраться, то только сейчас, когда здесь никого, кроме него самого не было. Тем более, что так получилось, что два дня назад Гарри случайно услышал пароль к ведущей в ту часть архива двери, и можно было надеяться, что пока его еще не сменили.
Молодой человек быстро пересек отделявшее его от запретной двери пространство, и тихонько произнес известный ему пароль. Наверное, он все-таки не исчерпал еще всего отпущенного на его долю везения, как он сам иногда думал, потому что дверь тут же открылась. Стремительно подойдя к нужной ему полке - а о том, где именно и как нужно искать необходимую ему информацию он знал по рассказам Эла, который сам некогда принимал отчеты других авроров и имел сюда доступ - Гарри стал быстро пролистывать картотеку сотрудников, чьи фамилии начинались на ту же букву, что и у погибшего аналитика. Здесь он, конечно же, не найдет второй копии оставшегося на его столе отчета, она спрятана где-то в недрах стоявших здесь многочисленных шкафов, но ему сейчас это было и не очень важно. Прежде всего нужно найти фамилию человека, который… Нет, на этом этапе предположений лучше не делать. Тем более, таких.
И вот, наконец, нужная ему карточка. И фамилия. До отвращения знакомая, и самая страшная изо всех возможных. Джастин Кинтер. Лично начальник аврората.
Гарри задвинул на место выдвинутый ящик картотеки и медленно побрел к выходу из запретной секции. Сейчас он уже никуда не спешил, и даже не боялся быть обнаруженным - слишком ошеломила его полученная информация.
Да, Кинтер был редкостной сволочью - в признании этого были солидарны все сотрудники аврората. Да, Гарри и сам никогда с ним не ладил. И все же, это был опытнейший аврор, сильнейший маг, просто умный человек, наконец. И хотя он часто принимал непопулярные среди оперативников решения - да взять хотя бы
