— Смотря по условиям.
— Условиям? — Бриан не ждал этого.
— Сколько вам нужно денег, милорд?
— Мне нужно позволение вашего сиятельства пользоваться казною вашего сиятельства, как мне вздумается.
Вейт-Манор принял это, очевидно, за шутку.
— Но это значит, вы хотите все мое состояние?
— Да, ваше сиятельство, если понадобится. Может быть и меньше. Но не подумайте, пожалуйста, милорд, чтобы я хотел вас принудить. Хотя ваше прошедшее…
— Мое прошедшее — жизнь дворянина, так что вы напрасно надеетесь испугать меня.
— Нет, бойтесь, милорд! У вас жена, несчастная страдалица, уже позабытая светом. Дочь, таинственная судьба которой известна одному Богу…
— Вы осмеливаетесь думать, что…
— Ничего милорд! Выслушайте маленькую повесть. Мне думается, что есть некоторое сходство… У вас есть портрет графини Вейт-Манор? — вдруг спросил Бриан.
— Что за вопрос?
— Мне показалось, что молодая девушка похожа…
— Какая девушка?
— Мною любимая девушка, которую похитили, ваше сиятельство, а вы поможете мне сыскать ее.
— Довольно шутить, милорд.
— Прошу извинения вашего сиятельства.
— Итак, я прошу позволение вашего сиятельства на право пользования казною вашего сиятельства.
— Ваши шутки так неуместны, что мне не следовало бы и слушать, но они забавны. Зачем вам моя казна?
— Для отыскания девушки.
— Не думаете ли вы, что я соглашусь отдать мою казну в пользу какой-то неизвестной особы?
— Да, милорд. Я люблю… вы не смеетесь? Тем лучше. Да, я люблю страстно, готов отдать мою жизнь.
Вейт-Манор молчал, но в глазах у него светилась коварная радость. Бриан, замечтавшись о Сюзанне, не заметил этого.
— О да, я люблю ее! — страстно продолжал Бриан.
— Я неспособен теперь даже ненавидеть.
— Да, видно, что вы любите, — холодно прервал граф.
— Пламенно! Но вы понимаете, милорд?
Граф не мог более сдерживаться и, разгорячась, заговорил:
— Понимаю, сэр, понимаю. Итак, вы пламенно любите! Прекрасно! И вы смеете требовать мое состояние? Давай, или убью тебя? Хе, хе, хе!.. Вы не понимаете, что наши роли переменились? Не видите, что теперь сильнее я?
Лицо графа налилось кровью.
— И вы сами приходите ко мне открыть вашу слабую сторону? Право, тысячу гиней тому, кто принес бы мне такую весть. Влюбленные боятся смерти.
— Итак, пистолеты — небесполезная вещь теперь, — усмехнулся Вейт-Манор, хватая пистолеты со стола.
Глава сорок пятая
«БРАТ, СЖАЛЬСЯ!»
Бриан встал.
— Милорд, ваши угрозы недостойны дворянина. Угодно вам согласиться на мое желание? Да или нет?
— Нет, нет и нет! Я вам предлагаю уйти отсюда или я прикажу выгнать. Я застрелю вас как вора, если вы не уйдете сейчас же.
— А я прошу ваше сиятельство исполнить ваши слова, — холодно поклонился Бриан.
И он стал медленно подходить к графу, не сводя с него пристального взгляда.
Вейт-Манор поднял пистолет. Его подмывало желание спустить курок, но очевидно было и то, что он этого боялся.
— Не подходите! Не подходите!
Бриан подошел к нему и положил руку на плечо. Граф в изнеможении опустился в кресло.
— Вы сейчас убедитесь, милорд, боюсь ли я смерти?
Бриан взял пистолеты из рук графа и положил на стол.
— Вы совершенно напрасно обрадовались тому, что я люблю, — продолжал Бриан. — Теперь мне необходимо спешить, и я не дам вам покоя. Я хочу быть богатым, понимаете, я хочу!
— Вы хотите!
— Хочу!
Граф опустил голову, услышав такой решительный ответ Бриана.
— Хочу, милорд! — повторил Бриан. — Я хочу, чтобы любимая мною женщина могла пользоваться роскошью и удобствами жизни, потому что красотою она выше всех женщин! Милорд! Мы имели одного отца. Вы один воспользовались нашим общим достоянием. Теперь и моя очередь… Не бойтесь, милорд, я вовсе не хочу попасть на скамью уголовного суда. Но не знаете ли вы такого закона, который запрещал бы англичанину выброситься в окно и разбить себе голову, милорд?
Граф бессмысленно смотрел на Бриана, подошедшего к окну.
— Слышите, милорд? На улице шумит народ. Как он обрадуется даровому зрелищу!
Бриан схватился за задвижку.
— Ради Бога, что вы хотите делать?
— Не вставайте, милорд! Я хочу богатства ради нее. Час тому назад у меня похитили эту девушку. Итак, мне нужно золото. Вы отказываете мне, я хочу мстить.
Бриан отворил окно.
— Берегитесь, сэр! — вскричал Вейт-Манор. — Берегитесь, если вы намерены оскорбить меня перед этой глупой толпой!
Бриан встал на стул.
— Вы изволили не понять меня, ваше сиятельство. Я скажу только одно слово, но не имя вашего сиятельства. Еще раз, вы согласны?
— Нет.
— Уверяю вас, что вы не один раз раскаетесь в жестоком отказе. Итак, прощайте!
Бриан стал у окна и с грустью проговорил:
— Сколько народа там, и я уверен, что все, находящиеся здесь, знают о нашей вражде.
— Наконец я дождусь конца этой комедии! Угроза, не приводимая в исполнение, придает нам, трусам, смелость, — с усмешкой сказал Вейт-Манор.
— Милорд, — холодно ответил Ленчестер, — я ищу места, где бы вернее мог разбить себе голову.
Делайте все, что вам угодно, сказал граф, опускаясь в кресло.
— Благодарю, милорд. Но я говорил уже вам, что падение мое не удивит никого, все знают наши отношения друг к другу.
— Но кто же осмелится обвинять меня? — спросил Вейт-Манор.
