сходились в том, что надо, пожалуй, вкладывать деньги в новую компанию. В 1719 году протеже графа, некий Даниель Дефо, выпустил роман «Робинзон Крузо», навеянный эпопеей Селкирка, и стофунтовые акции компании взлетели в цене до ста тридцати, а уж после того, как в следующем году парламент принял билль о расширении сферы деятельности предприятия, публика просто с ума сошла. Акции новой эмиссии, по 300 фунтов, вместо ожидаемого миллиона принесли компании два. Выпуск четырёхсотфунтовых всего за три часа дал полтора миллиона. Лондон лихорадило. Успех «Компании Южных морей» породил волну подражателей. Открывались «МММы», сулившие вкладчикам золотые горы благодаря вложению средств в изготовление досок из опилок или «машину Пакла, стреляющую квадратными и круглыми пулями». Один прохиндей даже собрал две тысячи фунтов под вывеской «весьма прибыльного дела, суть которого пока – секрет». Длилось это безумие пару месяцев, кончилось печально и предсказуемо. Первыми лопнули мелкие мыльные пузыри, следом за ними – крупный. Зицпредседателей Фунтов - директоров «Компании Южных морей» успели поймать и посадить, да вот беда: большей части денег вкладчиков у них не оказалось. Самые удачливые из акционеров вернули треть капиталов, но таких везунчиков было немного. Правда, знакомо?
Шотландия – бедная страна. Возможно, поэтому шотландцы, хоть и создали единое государство веком раньше, чем англичане, тем не менее, вынуждены были более пяти столетий отбиваться от посягательств агрессивных обитателей юга. Англичане считали само собой разумеющимся, что те, с кем судьбе было угодно поселить на одном острове, только и мечтают англичанам заносить хвосты. С Уэльсом номер прошёл. Причём прошёл настолько успешно, что валлийский лук, принёсший потом французам немало горя на полях сражений Столетней войны (в которой шотландцы, кстати, участвовали на стороне французов), англичане и по сей день без тени смущения именуют «английским». С шотландцами вышло иначе. История повторялась раз за разом: англичане подминали под себя Шотландию, затем шотландцы выпихивали их обратно, затем снова англичане присоединяли к себе соседей, затем снова шотландцы … И так далее, и так далее. Конец этой чехарде положила Елизавета I, завещав престол шотландскому королю Якову VI, венчанному на царство в Англии под именем Якова I.
У Якова было много недостатков (в частности, любовь к молоденьким красавчикам, один из которых тебе, дорогой читатель, хорошо знаком по «Трём мушкетёрам». Это Джордж Вильерс, герцог Бэкингем), но уж в отсутствии здравого смысла его упрекнуть трудно. Англия и Шотландия объединились под одной короной, но на двух стульях сидеть неудобно, даже если эти стулья – троны. В светлой голове монарха созрел смелый замысел: слепить из двух ненавидящих друг дружку стран одно целое. К сожалению, на его пути к звёздам отыскалось слишком много терний. Опираться на своих соотечественников Его Величество не мог (в Шотландии авторитет королевской власти находился ниже плинтуса. Больно часто шотландские монархи оказывались в плену у тех же англичан). Может, по этой причине, а, может, потому, что ему, как католику, англиканство больше грело душу, нежели пресвитерианство, король решил начать объединение со стирания религиозных различий путём «обангликанивания» шотландцев. Ещё до восшествия на английский престол ему удалось добиться восстановления в пресвитерианской церкви епископских должностей и признания за собой права назначать пасторов в самые крупные приходы. Данные манипуляции короля нажили ему изрядное количество врагов из числа рядовых прихожан, но высшее духовенство его поддержало (пресвитерианским епископам король «вернул» земельные владения, секуляризованные поколением раньше у епископов католических). Покорность церковников вселила в короля уверенность, что они и далее брыкаться не будут. Надежды его не оправдались. Попытка ввести в Шотландии так называемые «Пять пертских статей» (добавление в литургию пяти элементов, сохранившихся в англиканстве, но попавших под «улучшение» пресвитерианами: причастие с колен, личное причастие,
