информацию, он радовался сильно, но весьма сдержанно. Точно, равенкловец. К тому же он задал всего один глупый вопрос и очень быстро приготовился к выходу. На Диагон аллее он тоже вёл себя спокойно. Неглупый ребенок и логичный. Естественно, пособия от министерства магии для таких учеников хватает только на подержанные учебники и ношеную мантию. Когда случается, что у нас в Школе появляется магглорожденный сирота, Альбус, экипируя его, обычно вкладывает и свои деньги. Мелори не был магглорожденным, но его родители погибли, и у него не осталось ни единого близкого родственника, а счета четы Мелори были конфискованы министерством. Отправляя меня за этим первогодком Альбус совершенно правильно рассчитал, что я тоже не позволю мальчишке выглядеть в школе оборванцем. Сам таким был, знаю, что это такое. Но уж живность я ему точно покупать не буду! Обойдётся. Тем более что в его приюте действительно даже крысу завалящую и то не разрешают держать. Странные люди. Вообще же у меня осталось странное противоестественное, я бы сказал, ощущение, что я мальчишке понравился. А еще хуже другое. Мне он тоже понравился. Иду сейчас к школе и вспоминаю, как он стоял, прижавшись, когда мы аппарировали в Лондон. Я прекрасно помню, как страшно было первый раз аппарировать. Мальчишке тоже было страшно, и он искал у меня защиты. Если чёртов Альбус на это и надеялся, я ему шею сверну. Только привязанностей мне сейчас и не хватало. Самое время! Ерунда все это. То, что я спал с его матерью, не делает его моим сыном, хотя бы просто потому, что он родился лет через пять после того, как мы спали вместе последний раз. И до любви там было, как пешком до Луны. Просто там все со всеми спали, это было правило, которому все следовали. Кто с удовольствием, кто, как я, пожимая плечами и принимая как данность. Впереди у меня два месяца относительно спокойной жизни. До тридцать первого августа можно забыть о Ричарде Мелори.
Глава 2. Безумное чаепитие, сортировочная шляпа и малый педсовет.
Проснулся сам в шесть утра. Чемодан запаковал еще накануне, осталось только сунуть в пакет учебник по чарам, который я читал вечером перед сном. В пакете лежит сверток с бутербродами, заботливо упакованный сестрой Конкордией, и бумажный чертик, которого подарила мне вчера Мелани. Профессор появился в семь часов. Увидев, что я готов, он удивлённо приподнял брови, а потом, кажется, чуть-чуть усмехнулся. Так или иначе, он взял мой чемодан, мы вышли в сад, и я опять прижался к профессору, чтоб через мгновение оказаться в Лондоне. На этот раз не было той секунды, когда он прижимал бы меня к себе просто так без необходимости. Он сразу же отстранился и повел меня на вокзал. Когда мы вышли к перронам, он остановился возле большого кирпичного столба, поддерживающего крышу, и строго сказал:
- Мистер Мелори, поезд на Хогвартс отходит с платформы 9 ?. Чтобы попасть на платформу, необходимо пройти сквозь стену. Сейчас я вам помогу, в дальнейшем, будьте любезны делать это самостоятельно. Дайте мне руку, и будет лучше, если вы закроете глаза.
Я тут же выполнил распоряжение. Рука профессора была сухой и тёплой, и очень надёжной. Мне было страшновато. Честно говоря, я все ещё не мог до конца поверить, что я волшебник и у меня не будет проблем с проходом сквозь стену. Но сейчас я точно знал, что пройду, потому что меня вёл профессор Снейп.
На перроне была толпа людей. Дети, провожающие их родители, некоторые были магглами. Я уже запомнил, что так волшебники называют обыкновенных людей. Из этого я сделал вывод, что у обыкновенных людей бывают дети с магическими способностями, я наверное как раз такой. Профессор тут же отпустил мою руку, вручил мне билет и сказал:
- Отправляйтесь в вагон, мистер Мелори. Ведите себя прилично и не забудьте переодеться перед приездом в школьную форму.
- Да, профессор Снейп, - кивнул я. Мне по-прежнему не хотелось расстраивать его, хотя я понимал, что в случае моего неповиновения он вряд ли расстроится, скорее рассердится. Впрочем, сердить его мне тоже не хотелось. Поэтому я просто поволок свой чемодан в вагон, раздумывая по дороге о том, поедет ли профессор Снейп в Хогвартс на поезде или аппарирует туда прямо с вокзала. Пока, во всяком случае, он остался стоять на перроне. Я уселся в пока еще пустом купе к окну и вытащил из пакета учебник. Через пару минут в купе забрались два паренька постарше.
- Первогодок?
- Да.
- У тебя свободно.
- Свободно. Садитесь.
Мальчишки уселись напротив. Вскоре в купе зашло еще три человека, так что стало очень тесно, а главное, шумно. Мальчишки трещали о каких-то своих делах, о том, что кто-то не успел написать эссе по трансфигурации и теперь МакГонагалл будет с него стружку снимать. А потом прозвучала фраза, заставившая меня вмешаться в разговор.
- Это еще ничего. А я вот зельеделие на потом откладывал. Дооткладывался. Снейп теперь три шкуры спустит.
- А профессор Снейп очень строгий?
- Ха! Спрашиваешь! Жуткий злыдень. Это тебе всякий скажет. Всем, кроме своих любимчиков слизеринцев, жить спокойно не дает. И всё время язвит. Злобный ублюдок, вот он кто.
- А мне так не показалось, - я не собирался принимать на веру чужие слова.
- Ты первогодок, откуда тебе-то знать?!
- Он возил меня в Лондон покупать всё к школе. И к поезду привёз.
- А что ты натворил?
- Не понял.
- Что ты натворил, что тебя не предки собирали, а Снейпа на тебя напустили?
- У меня нет родителей. Они умерли, когда мне было около двух лет. Поэтому профессор Снейп привез мне письмо и помог собраться. Мне показалось, что он хороший человек. Точнее, я в этом уверен.
- Ну, тогда тебе прямая дорожка в Слизерин.
- А что такое Слизерин?
- Ну, ты совсем… того. Ты что, даже не залезал в «Историю Хогвартса»?
- У меня есть только учебники для первого класса.
- Ясно. В общем, в школе четыре факультета. В Равенкло попадают заучки, которым главное все потрогать, изучить и проверить опытным путём. Аналитики всякие. К нам в Гриффиндор, храбрые и благородные. В Хаффлпаффе добряки, которые звезд с неба не хватают, зато если что знают, то знают основательно. Чаще всего туда потомственные гербологи идут. У них и деканом профессор Спраут, по гербологии. А в Слизерине змеюшник. Всякие там отпрыски знатных волшебных семей, кичащиеся древностью рода и чистокровностью. Почти все «упивающиеся смертью» и прочие тёмные маги оттуда. И деканом у них Снейп. Он их опекает, всегда им подсуживает, никогда со своих баллы не снимает, а остальным хоть волком вой, никакой жизни не даст.
Я отнёсся к последнему куску информации скептически. Не в смысле, что профессор опекает своих. Это, на мой взгляд, было только логично. Я не поверил, что весь Слизерин состоит из сплошных мерзавцев. Мой обширный опыт жизни в коллективе говорил мне, что это невозможно. Везде есть хорошие и плохие парни. Причём хороших везде больше. Спорить тем не менее я не стал, просто пожал плечами, показывая, что остался при своём мнении, после чего снова попытался углубиться в книгу. Мне это не удалось. Мальчишки принялись играть в карты, и это было ужасно шумно. Как мне объяснили, это была игра в подрывного дурака. Некоторое время я сидел, потом решил прогуляться в конец вагона. Через два купе от меня я обнаружил профессора Снейпа. Он читал какой-то объёмистый фолиант, и кроме него в купе никого не было. Вернувшись из своего путешествия, я спросил:
- А у вас совсем нельзя ездить в одном купе с преподавателем или…
- Ты что. Это ж Снейп! Кто в здравом уме к нему подойдёт добровольно? Он противный, сальноволосый, и при нем не расслабишься. Все время ждешь, что он с тебя баллы снимет.
- Но вообще это не запрещено правилами?
- Вообще нет. Но если бы не теснота, будь уверен, что справа и слева от купе, где едет Снейп, тоже было бы пусто.
- Если я не вернусь через пять минут, занимайте моё место. У меня нет вашего странного предубеждения, а там я наверняка смогу почитать спокойно.
