исповедуюсь, о чем думаю, посещая уборную, а сейчас увольте. Я хочу видеть своего отца. Хочу знать, сколько он будет болеть. Хочу быть с ним рядом, когда он очнется. Но сперва надо еще разок взглянуть, как там Мелани. О, нет! Только его мне не хватало!
- Ричард, я рад, что ты сражался в этой битве на стороне света…
- Альбус! - хотел, получи! - Я сражался в этой битве не на стороне света. Я сражался на стороне того, кого люблю! Мне начхать на ваши стороны, ясно?! Мне непонятно зачем надо делить всех на хороших и плохих парней и жертвовать хорошими, ради того, чтоб истребить плохих. Я не понимаю! Я просто нашел себе отца и сестру, я просто люблю их обоих. И ради их блага я черту душу продам. Я убью кого угодно, если этот кто-то будет мешать их счастью или угрожать их жизни! Будет это хороший парень или плохой, мне плевать с Гриффиндорской башни! Уясните себе хотя бы после смерти, что люди не всегда стоят с двух сторон баррикады, есть те, кто предпочитает держать нейтралитет. Я не лезу в свары! Я предпочитаю вообще не драться.
- Но иногда приходится сделать выбор. Каждый его делает рано или поздно. Выбирает с кем он.
- Да, каждый. Но я выбираю не хороших или плохих парней. Я выбираю свою семью. Я за них, против тех, кто им угрожает! Неужели это не понятно?!
- Северус…
- Выбрал то же самое. Желание жить и жить со своей семьей!
Хорошо хоть, что я могу говорить все это, не прерывая ни на миг быстрого движения в сторону больничного крыла. Терять время с этим привидением я решительно не хочу. Когда он со вздохом отвалил от меня, я почувствовал искреннее облегчение.
С Мелани все нормально. Она просто крепко спит. Этот сон продлится не меньше суток. Возможно, ей немного надо будет подкорректировать память. Нехорошо это, чтоб она помнила, как зарезала человека. Это может на неё плохо подействовать.
Ага! Вон он, тот врач, что осматривал папу. Не забыть только, называть его профессором. А то меня неправильно поймут.
- Простите, пожалуйста, можно спросить?
- Что тебе, мальчик?
- Можно мне к профессору Снейпу? Его полчаса назад в Сент-Мунго отправили.
- Возможно, он уже в палате. У меня нет возражений, но это преступник, так что конечное решение пустить ли тебя к твоему профессору будет зависеть от авроров.
- Спасибо! Главное, что это не повредит его здоровью.
Все, теперь в кабинет какого-нибудь профессора. Пойду к профессору Флитвику. Вряд ли он будет задавать лишние вопросы.
…
- Профессор Флитвик, к вам можно?
- Мистер Мелори? Вы не у себя в приюте? Заходите-заходите, добро пожаловать! А я только-только устроился отдохнуть. Бой закончился, от моих чар теперь мало проку, так что…
- Я не помешал?
- Нет-нет! Я как раз наливал себе чаю. Составите мне компанию? Судя по состоянию вашей мантии, вы тоже участвовали в сражении. На вас так много крови.
Ох, Господи, и правда. В таком виде мне в Сент-Мунго нельзя. Папа увидит - поседеет. Кровь-то ведь моя. Я помню… Мне нужен дневник, немедленно. И хоть что-нибудь из моих вещей. Этой мантии уже никакими заклинаниями не поможешь. Надо позвать Деми. И узнать, между прочим, как там у него. Только теперь надо вежливо свалить от профессора Флитвика. Как-то… Наверное у меня стал сконфуженный вид, потому что профессор понимающе покивал головой и заметил:
- Вам надо спуститься в слизеринскую гостиную, мистер Мелори. Приходите, когда приведете себя в порядок.
Я выдохнул.
- Извините меня, профессор. Я как-то не посмотрел на себя…
- Все в порядке, молодой человек. Если что, я всегда к вашим услугам.
- Можно, я немного приведу себя в божеский вид, а потом воспользуюсь вашим камином?
- А разрешение…
- Директор МакГонагалл позволила, профессор. Мне очень надо в Сент-Мунго.
- Тогда лучше поторопиться, промедление может быть опасным.
- Нет-нет, профессор. Я совершенно здоров, но туда отправили профессора Снейпа, и он в очень тяжелом состоянии.
Преподаватель чар помрачнел:
- Профессор Снейп? И вы…
- Я за него очень беспокоюсь.
- Простите мою возможную бестактность, мистер Мелори, но по поводу вас и профессора Снейпа в конце предыдущего учебного года был созван специальный педсовет…
- Я понимаю, но сейчас директор МакГонагалл уже в курсе, что уж в чем в чем, а в этом профессор Снейп совершенно неповинен. Это было ложное воспоминание, призванное закрыть мое сознание от проникновения и убедить окружающих в моей глубокой неприязни к человеку, который на самом деле заменил мне отца.
Все-таки профессор Флитвик очень добрый человек. Услышав о том, что мой папа ничего плохого мне не делал, он тут же облегченно выдохнул и радостно улыбнулся. Профессора Флитвика всегда очень радуют такие вещи. Но я все равно не жалею, что попросился в Слизерин.
В гостиной пусто. Похоже, слизеринцев сейчас в школе нет, хотя…Первым делом в ванную. Да…хорошо, что папа меня такого точно не увидит. Я как-то уже привык, что у него волосы как вороново крыло. Не думаю, что в его возрасте иметь седые виски уже элегантно. Ничего десять минут под душем быстро поправят дело.
Хорошо-то как. Век бы так стоял, но лучше поторопиться. Ничего, потом постою. А это что?
- Мастер Ричард.
- Деми? - занавеску отдергивать, чтобы убедиться, я, пожалуй, не буду.
- Да, это я, мастер Ричард.
- Что-то случилось?
- Бабушка умирает. Она просила позвать вас, чтобы проститься. К тому же для неё очень важно умереть, находясь в прежних отношениях с вашим родом. Все-таки домовой эльф не должен быть бездомным, сэр.
- Я сейчас вылезу. Не мог бы ты раздобыть где-нибудь одежду?
- Конечно, мастер Ричард. Через минуту все будет.
Жаль, что Женевьева умирает. Она печет такие вкусные кексы. То есть пекла. Боже, о чем я думаю? Тут человек…тьфу ты, эльф в мир иной отходит, а я о кексах. Мне о восстановлении магического контракта подумать надо. Ага, вот и Деми. Можно одеваться. Я уж думал, мне придется рыться по чужим сундукам, а так куда лучше.
- Куда идти?
- Это возле теплиц, сэр.
- Мы же договаривались, Деми. Я вообще согласен на «Дика».
- Да, мастер Ричард. Конечно.
- Тебе очень больно?
- Не знаю. Мне не верится. Бабушка всегда была, и вдруг не будет больше? Вроде как я понимаю, что все мы не вечны, что ей здорово досталось в сражении, что она очень старенькая, но…все равно не верю.
У него в глазах стоят слезы. Интересно, как он воспримет, если я возьму его за руку? А, плевать. Он не стал вырываться и говорить, что это нарушение субординации. Дескать, он-то со мной магическим контрактом связан. А я, сделав это, вдруг полностью погрузился в его настроение. Это была странная недоуменная грусть, нерешительная, но от этого не менее глубокая. Хорошо, что со мной это случилось, а то всю дорогу я слегка терзаюсь совестью, что не скорблю как положено, когда умирает член семьи. Ведь
