Из?за стола встал мужчина с седой бородкой.
— Я король Грегори, а кто вы, сьерры?
Все словно онемели.
— Отродье сатаны явилось спасти своих слуг!
В тишине заверещал монах–писец и полез под стол.
Горцы бросились к нему. Он визжал и царапался.
— Кайл, успокой этого ненормального!
Удар рукоятью меча помог. Монах обмяк и распластался на полу.
Кресло у стены привлекло мое внимание — странный стул с ремнями и с шипами, торчащими из сиденья, спинки и даже подлокотников. Шипы блестели. Я коснулся пальцем, поднес к глазам. Свежая кровь, еще не свернулась.
— Вы уже закончили допрос, сьеры? Обвиняемая призналась?
Горцы расступились. На полу лежал голый человек, спиной ко мне, скрючившись, словно его ударили в живот. Поясница и зад в крови, сочащейся из многочисленных ранок. На спине между лопатками черно– багровое пятно. Я шагнул ближе. Это женщина?
Она была без сознания. Голова обрита и покрыта царапинами и порезами. Из широко раскрытого рта торчит стержень с винтом.
— Что это?
— Это кляп… ваша милость… Аббат Сеттон приказал поставить кляп чтобы лишить обвиняемую голоса…
— Допрашивать, заткнув рот — весьма любопытный способ получить признание! Вы не находите, сьеры? Снимите!
Палач приблизился и, покрутив винт, извлек кляп изо рта женщины. Металлические лепестки сомкнулись. Этакий железный тюльпан, каждый лепесток любовно покрыт узорами.
— Что за пятно у нее на спине?
— Спирт, ваша милость… я жег на спине спирт…
Палач осклабясь смотрел снизу вверх.
— В чем ее обвиняют?
— Магда, жена плотника, обвиняется в сношениях с дьяволом, участии в шабашах, порче молока у соседки, наведении порчи на младенцев…
— Стоп, стоп, она призналась?
— Нет, дьявол в ней силен! Два дня мы допрашиваем ее, она не призналась.
Я опустился на колено перед телом Магды, жены плотника. И закрыл глаза.
Она была еще жива. Аура еще тлела в этом истерзанном теле. Но магией здесь и не пахло… Я возложил руки на грудь и на спину женщины. Закололо пальцы. Мой порядком истраченный пояс был на мне, и лечение прошло быстро …
Следы от пыток истаяли, раны закрылись. Она была чудовищно грязна и воняла как помойка, но я ее исцелил. Женщина вздрогнула и открыла глаза. Палачи и судьи издали вздох то ли удивления, то ли ужаса.
— Вы ангел или дьявол? Я умерла?
Карие глаза смотрели в упор в мои.
— Увы, дорогая, ты еще на земле. А я король Грегори, а не ангел и не демон.
Женщина приподнялась на локте, и я помог ей встать. Она пошатнулась, но устояла на ногах.
Волосы были удалены со всего ее тела. Непривычно торчали уши на голой женской голове. Высокая, худая. Осознав, что вокруг мужчины, Магда прикрыла грудь и лобок руками. Ее затравленный взгляд метался по комнате.
— Кайл, выведи ее в сад, наверх.
Горец накинул плащ на плечи женщины и, обняв за плечи, повел вон. Она шла, пошатываясь, без сопротивления…
Я сел на край стола, звякнув сталью. Я уже начал потеть в этом подвале. Мне хотелось уйти вон и снять доспехи…
— С недавних пор я господин Лонгшира и мое правило — никто не умрет, только лишь по моей воле. Я не желаю смерти этой женщине. Вы — решаетесь оспаривать мое право?
Судьи молчали.
— Выведите всех в сад!
— Что с палачами, государь?
— Их тоже!
— А что делать с этой, государь?
В темном дальнем углу стояла лестница, прислоненная к стене. Внизу ворот с веревками.
— Огня!
Горцы сняли факелы со стены.
Теперь я все увидел сразу и меня замутило от увиденного.
Это не просто лестница — это орудие пытки. С помощью ворота на лестнице растянуто голое тело. Руки несчастной зажаты в железные браслеты наверху, а ноги веревкой притянуты вниз. Женщину растянули на лестнице, словно тетиву.
Голова ее упала вниз. Боже… это не похоже на голову. Волосы не только обриты, они сгорели. Сгорели брови и ресницы. Лицо — кроваво–черная маска…
— Что у нее с лицом?
— Спирт… — вякнул палач.
Но самое жуткое было в другом. Женщина беременна и ее округлый живот нельзя не заметить.
— Снять, немедленно! Кто она?
— Фрида, белошвейка, обвиняется в сношениях с дьяволом. Допрос идет четвертый день. На ночь была оставлена на лестнице… Вину не признала.
Я взял лист с протоколом допроса, пробежал его глазами.
На месте этой женщины я давно бы признал все что угодно!
Тело лежало на полу. Я закрыл глаза и не нашел ничего. Аура погасла. Фрида, упорная белошвейка, была мертва. Она ушла вместе со своим нерожденным ребенком…
— Вынесите ее наверх… Есть ли здесь еще обвиняемые в колдовстве?
Были, как не быть! Дверь вела в длинный коридор, темный и сырой. По обеим сторонами низкие узкие двери. Я прошел по всем камерам. Помощники палачи быстро их отворили. Меня встречали стоны, крики, плач, вонь человеческих тел и гниющих ран.
В самой дальней камере сидели на каменном полу две голых девушки. Ноги зажаты в огромной деревянной колодке. Их еще не обрили, значит еще не допрашивали. Они дрожали, сидя в своих испражнениях, прятали глаза от яркого света факелов и молчали.
Лужайка среди цветов наполнилась стонущими голыми телами.
Я, сняв доспехи, переходил от одной к другой и лечил их раны… Этот кошмар казалось не имеет конца. Женские нежные тела изувечены с дьявольской злобой!
Груди ,истерзанные клещами. Глубокие раны на ягодицах и бедрах. Раздробленные кости…
Девочка лет тринадцати металась в бреду. Ниже колен кожи на ее ножках не было. Багрово-черное мясо…
Я содрогнулся, взяв в ладони эту плоть.
Через несколько минут девочка открыла огромные зеленые глаза. Кожа на ножках обновилась. Меня же начал колотить озноб
— Дяденька, вы ангел?
Я набросил на нее свой плащ. На истощенное худенькое тело девочки невозможно было смотреть без содрогания.
Кайл подал мне флягу с вином, и я ее мгновенно осушил, не ощутив ничего.
Под раскидистым дубом сидели, кутаясь в плащи, излеченные «ведьмы».
Ни у одной из них я не обнаружил даже искры магического дара.
