Как мы теперь понимаем, подделка генеалогических данных в эпоху первых Романовых была лишь одним из многочисленных направлений, по которым планомерно уничтожались и подделывались книги и документы, рассказывающие о Великой Империи и о ее русской царской династии.
Кстати, а куда пропала вторая родословная книга, составленная вместе с Бархатной? И существовала ли она вообще? Ведь о ее содержании ничего не известно. Более того, оказывается, что в 1741 году (то есть всего через 60 лет после ее составления) чиновники уже не могли ее отыскать (?!). «Еще в 1741 г. в Герольдмейстерской конторе обратили внимание на упоминание о ее (второй родословной книги –
Но в Москве второй книги не нашли. В ответ на запрос было прислано доношение, что «других особых родословных книг и указов… не имеетца». Тогда «для отыскания… второй родословной книги и других документов из Герольдмейстерской конторы в Москву специально был откомандирован канцелярист. Однако книга и интересующие контору документы найдены так и не были» (А.В. Антонов).
Наша мысль такова: пропавшая «вторая родословная книга» – это и есть та самая «Бархатная» книга, которая существует сегодня (напомним, что это название она получила лишь впоследствии). А пропала (была уничтожена) именно первая родословная книга. Дело в том, что, согласно указу 1682 года, «вновь созданной родословной комиссии предписывалось пополнение старого родословца и составление четырех новых родословных книг… Однако в указе 1686 г…речь шла только о двух родословных книгах, то есть о пополнении старого родословца и составлении одной дополнительной книги».
Считается, что Бархатная книга – это и есть «пополненный старый родословец», а вторая книга «так и не была составлена». Но после того, что мы узнали об искажении истории XVI века романовскими летописцами XVII века, возникает предположение, что старый родословец был, скорее всего, полностью уничтожен Романовыми, а не «пополнен». Поэтому «первая» книга, вероятно, просто не была составлена. А вот «вторую», совершенно новую родословную книгу действительно изготовили. Ей и могли придать вид «пополненной древней книги» и назвать «первой».
Наша гипотеза проливает свет на одну известную странность Государева родословца XVI века. Дело в том, что хотя этот родословец (именовавшийся также «государева большая Елизарова книга») до нашего времени, понятное дело, не сохранился, но по отрывочным косвенным свидетельствам и ссылкам можно составить о нем некоторое представление. Реконструкцией Государева родословца XVI века занимался в XIX веке Н.П. Лихачев. Оказалось, что с точки зрения скалигеровско-романовской истории этот родословец весьма необычен. Например, в него было включено родословие Адашевых, «происходивших из рядовых (по мнению романовских историков –
Как мы понимаем, ничего удивительного в этом нет. Согласно нашей реконструкции, Кострома (то есть древний Хорезм!) – одна из старых столиц Великой = «Монгольской» Империи. Поэтому «костромской вотчинник» Адашев вряд ли был «рядовым». Скорее, он принадлежал к верхушке русско-ордынской столичной знати. И наоборот, многие «виднейшие роды того времени» стали таковыми, по-видимому, лишь согласно романовской Бархатной книге. Которая в значительной мере является подделкой конца XVII века. А в XVI веке, в эпоху Русско-Ордынской Империи, эти романовские «виднейшие роды» занимали довольно-таки низкое положение в имперской иерархии. Поэтому они и не вошли в Государев родословец.
В связи с этим сделаем замечание об уничтожении разрядных книг в 1682 году. Напомним, что, согласно нашей реконструкции, после победы мятежа Реформации и развала Русско-Ордынской Империи, ее царская династия была физически истреблена. Вероятно, уничтожили и весь высший слой имперской местнической иерархии.
Люди, стоявшие на вершине местничества и бывшие прямыми потомками «монгольских» завоевателей XIV века, скорее всего, прилагали усилия к подавлению мятежа и сохранению Империи. Но они проиграли. В конце XVI – начале XVII века Империя разделили на множество независимых государств, новые правители которых далеко не всегда стояли на высоких ступенях прежней местнической иерархии. Это, кстати, хорошо видно и по известным родословным знатных русских родов, переживших эпоху первых Романовых. Почти все они, включая и самих Романовых, происходили от иностранцев, прибывших на русскую службу из Германии, Англии, Швеции, Литвы и т. д. Согласно сказанному выше, это означает, что в XVII веке к власти в Империи пришли представители третьего и четвертого уровней местничества. То есть потомки знати из провинций, покоренных во времена «монгольского» и османского завоеваний. Родоначальники которых, естественно, были иностранцами. Не потому ли в XVII столетии, как точно заметил Н.П. Лихачев, «русское происхождение было для служилого человека… почти что обидным».
Все это означает, что предки самих Романовых и новых людей, пришедших к власти вместе с ними, могли занимать в старой местнической иерархии Руси-Орды лишь третий или четвертый уровни. То есть стояли в ней довольно низко. И это ясно следовало из старых разрядных книг. Неудивительно, что Романовы, придя к власти на Руси, постарались бесследно уничтожить эти книги.
27. О происхождении слов «костел» (храм) и «castel» (замок)
Оказывается, в старом русском языке слово костер означало, в частности, «башня» или «крепость». А также – нечто высокое, сложенное из бревен. Об этом говорит, например, Фасмер во 2-м томе своего Этимологического словаря русского языка. А также и другие источники, например Псковская летопись.
По-видимому, лишь впоследствии слово «костер» стало означать исключительно «подожженное дерево». Ведь чтобы зажечь костер, требовалось сложить поленья «костром», то есть в виде «башни». Но в таком случае можно предположить, что латинское castellum и известное слово «костел» (то есть церковный храм) происходят от старорусского слова «костер». Поскольку звуки Л и Р часто переходили друг в друга и путались. И слово «костер» могло превратиться в «костел» и наоборот. Вот что сообщает Этимологический словарь Фасмера: «Костел 'католическая церковь'… из древне-верхне-немецкого kastel от латинского castellum 'укрепление', потому что средневековые церкви укреплялись, как замки… Русско- церковно-славянское костел… заимствовано через греческое кастеллон… Значение 'церковь' развилось в западно-славянских языках».
Мысль о заимствовании русско-церковнославянского «костел» из греческого языка целиком базируется на скалигеровской хронологии. В нашей же реконструкции, направление заимствования вполне могло быть обратным. И, вероятно, таким и было в действительности. С учетом этого наблюдения сообщение Фасмера приобретает иной смысл: получается, что называть церковь костелом (то есть костром) первыми стали славяне.
Фасмер также пишет: «Костер 'стог, скирда'… чешское kostroun 'что-либо торчащее вверх'… польское kostra, kostro 'поленница', словинское… 'куча дров'… Совершенно отлично по происхождению от древнерусского костеръ 'башня, крепость'… которое через средне-греческое кастрон 'крепость' восходит к латинскому castrum».
Но почему же «совершенно отлично»? Ведь «поленница», «нечто торчащее вверх» – очень подходит для бревенчатой крепости, а тем более – для башни. В старые времена строили из дерева, особенно на Руси, где его было много. Но если Фасмер признает это, ему придется согласиться и с тем, что латинское слово «castrum» произошло от русского «костер = башня». А этого Фасмер сделать, конечно, не в силах. Поэтому и пишет, что слово «костел» совершенно отлично по своему происхождению от слова «костер»! Почему же значение «церковь» для слова «костел» развилось именно в славянских языках? Не потому ли, что слово «костел» – славянское?
28. На старом гербе Ярославля медведь держал казацкий бунчук с османским полумесяцем. До XVII века бунчук служил символом власти по всей Европе
Мы уже видели, что османский-атаманский полумесяц изображался на многих старых русских гербах. Но сегодня это уже не бросается в глаза. Дело в том, что в конце XVIII века Романовы провели «вторую историко-географическую реформу», а заодно и вторую «серию переделок» городских и государственных гербов. В результате османские полумесяцы во многих случаях исчезли с
