Заставь меня жить

садится так, чтобы закрыть собой шкаф и полностью привлечь моё рассеянное внимание к себе.

- О Снейпе. Прошёл почти месяц с тех пор, как он пропал. Гарри, если бы он был жив, то дал бы о себе знать! Без него Орден бессилен, и профессор прекрасно это знал. Твоя безопасность напрямую зависит от действий Ордена, особенно накануне Рождества, ведь через два дня мы покинем стены Хогвартса, и ты окажешься в потенциальной опасности. Снейп ни за что не допустил бы этого, а раз он до сих пор не объявился, это может означать… - завершает Гермиона тихим шёпотом и в волнении смотрит на меня.

Я в свою очередь бегаю взглядом по её лицу и совершенно ничего не могу понять. Что она такое говорит?

- Хочешь сказать, ты больше не веришь в то, что он жив? - медленно выговариваю и отчётливо слышу в собственном голосе ноты неизвестно откуда взявшейся угрозы.

Видимо, Гермиона тоже слышит их, раз резко откладывает учебник и берёт мои похолодевшие пальцы в свои ладони.

- Вовсе я не перестала верить в это, Гарри, но пойми, факты говорят сами за себя…

- Какие факты, Гермиона? - горячо шепчу я, и мой шёпот больше похож на шипение холодного моря, вылизывающего раскалённые на солнце камни. - Фактов нет! Кто сказал, что он умер? В том-то и дело, никто. Нет официального подтверждения его смерти. Может, сейчас у него нет возможности попасть в Хогвартс? Может, у него есть более важные дела, чем сохранение моей жизни? Может, он по каким-либо причинам вынужден скрываться? В любом случае, ему виднее.

- Но, Гарри, как я сказала, он бы… - в отчаянии шепчет девушка, не замечая, как сильно она сжимает мои пальцы.

- Он бы ни за что не бросил меня, знаю, - резко завершаю за неё, отчего на нас оборачиваются рядом сидящие студенты, в том числе и недовольный Рон, который, кстати, всего два вечера назад убеждал меня, что у нас нет доказательств смерти Снейпа, но сейчас мне плевать. - Раз его нет рядом, значит, так надо.

- Это звучит слишком… - заключает Гермиона, но, так и не договорив, в поражении качает головой.

- «Слишком»?.. - эхом откликаюсь я, вытягивая пальцы из ослабевшего захвата.

Подруга раскрывает учебник на последней главе, опускает взгляд на ровные строчки, хотя я прекрасно знаю, что она всего лишь пытается избежать зрительного контакта.

- Слишком наивно.

Снимаю очки, сжав пальцами переносицу, в усталости зажмуриваю глаза.

- Наивно, значит? - повторяю с горечью в голосе. - По крайней мере, это лучше, чем заживо хоронить человека без весомых доказательств.

Слышу, как Гермиона ахает в изумлении именно в тот момент, когда двери распахиваются и в кабинет входит серьёзная МакГонагалл.

- Знаешь, Гарри… - девушка вновь подаёт голос, когда мы по окончании Трансфигурации покидаем кабинет. - Человек должен суметь найти в себе смелость изменить то, что он может изменить, и мудрость принять то, что ему неподвластно.

Тихо выдохнув от недовольства, натянуто улыбаюсь и сквозь зубы отвечаю:

- У меня смелости хватит на весь седьмой курс Гриффиндора, поверь.

Упругие локоны Гермионы подпрыгивают задорными пружинками, когда она резко останавливается прямо в узком проёме, ведущем в зал с двигающими лестницами, и оборачивается на меня.

- В данном случае я говорила про мудрость.

Однокурсники сетуют на образовавшийся затор, поэтому нам приходится посторониться, пропуская студентов. Когда мы, наконец, остаёмся одни, я опускаю ладони на плечи Гермионы и, внимательно глядя ей в глаза, твёрдо произношу:

- Он жив, и никто меня в этом не разубедит.

Посчитав, что на этом наш бессмысленный разговор окончен, огибаю подругу и почти успеваю шагнуть на лестничный марш, но Гермиона, не отстающая ни на шаг, тянет меня за край рукава. Оглянувшись, я уже хочу отмахнуться, как вдруг сталкиваюсь с виноватым взглядом. Это становится такой неожиданностью, что я приоткрываю рот в изумлении, совершенно позабыв про лестницу, которая уплыла от нас в гордом одиночестве.

- Гарри, прости меня. Сама не знаю, что на меня нашло, заладила одно и то же. Будто бы я не понимаю, как тебе сейчас тяжело. Просто…столько всего случилось. Твои родители мертвы, ты в опасности. Слишком много плохого произошло, отчего так сложно верить во что-то хорошее…Мне страшно, что смерть может настигнуть ещё кого-нибудь из тех, кого я знаю. Пожалуйста, прости меня.

Густые ресницы Гермионы вздрагивают, и с их кончиков спархивают крупные капли слёз, приземляясь точно на обложку местами потрёпанного учебника, который девушка вновь прижимает к груди.

Горло резко сжимается, я шумно вздыхаю и притягиваю поникшую подругу к себе, осторожно обнимаю за плечи и глажу по пушистым волосам, как маленькую девочку. Она содрогается в беззвучных рыданиях, одной рукой обнимает меня за шею. Угол обложки учебника, теперь зажатого между нами, неприятно впивается между рёбер, но это неважно. Влажное дыхание обосновывается пониже плеча, а спустя пару мгновений я слышу тихие, срывающиеся на шёпот слова:

- Только не оставляй нас, Гарри. Однажды мы чуть не потеряли тебя. Не смей повторять.

Немного отстраняю Гермиону от себя, заглядываю в её глаза, сейчас такие большие и по-детски доверчиво распахнутые, тепло улыбаюсь и отвечаю:

- Я никуда не денусь, правда.

Смахнув крупные капли слёз, Гермиона обнимает меня уже двумя руками, совершенно не обратив внимания на оброненный учебник.

Глядя на раскрывшиеся страницы, я обещаю себе больше никогда не причинять боли своим друзьям.

* * *

- Эй, Добби! Ты потерял кое-что.

Осторожно сжимаю в ладони маленький флакон из толстого резного стекла, на дне которого переливается мутным золотистым цветом нечто, напоминающее пыльцу. Он чудом не разбивается, когда эльф по неосмотрительности набирает слишком большое количество зелий, одно из них выскальзывает из сумки и катится по полу, прямо к моим ногам.

Я решаю выследить Добби и всё-таки выяснить у него, кому он носит зелья Снейпа в таком количестве. Удача улыбается мне у входа в кухню, откуда эльф выскальзывает с парой тканевых сумок, с одной из которых приятно пахнет свежеиспечённым хлебом, а с другой как раз и выкатывается заветный флакон.

Увидев меня, эльф вздрагивает всем телом, но всё же начинает приближаться, а трепет больших полупрозрачных ушей выдаёт его страх.

- Гарри Поттер, сэр, Добби так рад вас видеть. К сожалению, Добби немного занят…

Тонкие узловатые пальцы протягиваются к заветному флакону, но я поднимаю его так высоко, чтобы эльф не смог достать, и разглядываю на просвет. Солнечные лучи играют в резных боках флакона, поджигая пыльцу, которая теперь напоминает стружку драгоценного металла.

- Я уже заметил. Так и не признаешься, зачем ты крадёшь зелья и прочие ингредиенты, принадлежащие профессору Снейпу, а сегодня ещё и еду таскаешь с кухни? - намеренно выделяю интонацией глагол «крадёшь», в тихом ликовании наблюдая, как лицо эльфа вытягивается от смеси изумления и оскорбления.

- Добби - честный эльф, он никогда не стал бы брать вещи без разрешения профессора Снейпа! - ноздри длинного носа начинают трепетать от обиды, сам эльф крепче перехватывает свою ношу и прячет её за спиной.

- Значит, он разрешил тебе брать их? Насколько я знаю, профессор никому не позволял притрагиваться к его зельям, а раз тебе разрешил, значит, сам он временно не имеет к ним доступа. Если я всё правильно понял, это может означать только одно: профессор жив, а ты носишь ему зелья. Вопрос лишь в том, куда ты их носишь?

Хитро прищуриваюсь, наблюдая за тем, как эльф явно начинает нервничать, осознав свою ошибку. Не теряя времени даром, делаю короткий, но осторожный шаг по направлению к Добби, но он отшатывается от