- Так вот почему вас не было в замке!
- Ты меня разыскивал? - с ноткой подозрения в интонации.
Лёгкое смущение заставляет меня прикусить край губы.
- Да, но…я явно глупость сказал. Ваше отсутствие и нападение на Сириуса вряд ли может быть как-то связано.
Снейп неопределённо качает головой, останавливая взгляд на своих соединённых пальцах. Теперь уже в моё подсознание закрадывается подозрение, но очередной вопрос перебивает все мысли.
- Зачем я тебе понадобился? - с полным отсутствием заинтересованности в моём ответе.
- Хотел расспросить вас о Волдеморте, но…
Его тёмные глаза, в отличие от тембра голоса, сейчас полны изумления.
- Я думал, ты сможешь обратиться с этим вопросом к директору, не зря же он вызывал тебя к себе.
Настаёт мой черёд удивляться, а профессор отмахивается от меня в знак очевидности ответа. Пользуюсь моментом и переключаюсь на другую тему.
- Скажите, Сириус ранен?
Выражение лица зельевара подозрительно застывает всего на мгновение, но этого оказывается достаточно для того, чтобы я вновь начал нервничать.
- Сейчас он уже практически в полном порядке.
«Практически». Мерлин, что же было-то?!
- Профессор, почему вы говорите со мной загадками? - Мой голос звучит слишком потерянно.
Он как-то странно хмурится, трёт кончик подбородка, а у меня всё холодеет внутри.
- У него были многочисленные раны и потеря крови, несколько часов пролежал без сознания, но сейчас он чувствует себя гораздо лучше, тем более, что Молли Уизли…
Договорить профессор не успевает. Резкий и неприятный звон разбившегося стекла вынуждает Снейпа замолчать.
Изящная фигурка змеи, ранее красовавшаяся на краю стола, разлетается на множество мелких осколков.
Это уже слишком.
Вымученный стон вырывается между плотно сжатых губ, ладони сами собой вновь закрывают лицо. Последние крохи злости в виде мелко подрагивающих пальцев и учащённое сердцебиение становятся красочным подтверждением тому, что уничтожилась статуэтка из-за меня.
В первый и последний такой случай друзья стали бояться меня. Интересно, как профессор…
Руки принудительно отодвигают от моего лица, чужие прохладные пальцы щупают виски. Я не открываю глаза, лишь усиленно вслушиваюсь в его ровное дыхание, а в голове вырисовывается настойчивая мысль: «Кто угодно, но только не Снейп», успевшая стать привычной для моего сознания.
Никогда бы не мог подумать, что с закрытыми глазами гораздо проще сказать то, что больше всего волнует.
- Знаете, я так устал от всего, что меня постигло. Я устал постоянно бояться за жизнь близких мне людей, опасаться того, что их может стать ещё меньше. Иногда я хочу лечь, заснуть и чтобы на утро всё стало лучше, чтобы у меня появилась уверенность в том, что они больше не посмеют никого убить, но они возвращаются и причиняют мне боль тем, что лишают меня семьи.
Глаза распахиваются сами собой, наверняка безумный взгляд впивается в сосредоточенное лицо Снейпа, склонившегося надо мной.
- Они лишили меня семьи, понимаете? У меня не осталось никого, кроме Сириуса, но им этого мало! Они попытались убить и его. Неужели им недостаточно того, что они уже сделали с моей жизнью?
Я говорю и говорю, уже не отдавая отчёт собственной речи, которая то и дело обрывается и путается, так же как и не контролируя то, что вцепляюсь в предплечья профессора, выливая на него всю свою обиду и боль.
Замолкаю лишь тогда, когда осознаю, что он крепко прижимает меня к себе, а мой нос прячется в просвете между чёрным воротом и бледной шеей Снейпа.
Я сказал всё, что хотел. Наверное, должно стать легче, только пока не пойму, какого рода чувство заполняет меня. А ещё…
Он знает, как успокоить меня, и он впервые обнимает меня так, как я этого бессознательно желал.
Ни одно слово не слетает с его губ, которые абсолютно безошибочно чувствуются на моей макушке - ровное и такое тёплое дыхание не может обманывать меня.
И не будет ничего ужасного в том, если я осмелюсь обхватить руками того, кто дарит мне ни с чем несравнимое спокойствие. Одно лишь неугомонное сердце не стремится сбавлять обороты.
- Прошу вас, не надо… - выдыхаю ему в шею, когда он пытается отстраниться. Если бы он знал, насколько мне комфортно рядом с ним, он бы никогда не отпускал меня, так как я точно знаю, что моя уравновешенность очень важна для него.
Каким-то чудом он соглашается, даже проводит ладонью по моим волосам, спускаясь на шею, отчего у меня что-то приятно подпрыгивает в животе.
- Всё будет в порядке, только если ты, конечно же, своими поступками не подаришь Пожирателям ещё один шанс лишить тебя близких людей.
Мысли о том, что Снейп неведомым образом догадывается о плане, опять начинают угнетать меня и, по всей видимости, это заметно не только мне.
- Тебе есть, что рассказать мне? - В голосе профессора звучит настойчивость, совсем не совместимая с лёгким прикосновением ладоней к моим напряжённым плечам.
В состоянии, близкому к паническому, понимаю, что если он сейчас же не отодвинется от меня, то я выложу перед ним всё, как на большом подносе.
- Нет, сэр.
Он отступает во всех смыслах этого слова, только пытливый взгляд слегка прищуренных глаз, которым он смеряет меня, прежде чем скрыться за дверцей одного из высоких сервантов, свидетельствует о том, что зельевар так просто это не оставит.
Тяжёлой ношей падаю обратно в своё кресло, распускаю галстук, дышу медленно и глубоко, слушая, как тихо позвякивают стеклянные флаконы, которые Снейп перебирает на полке.
Взгляд останавливается на собственных очках, которые так и лежат на краю стола, затем перемещается на изумрудные осколки статуэтки. Не успеваю я подумать, что надо бы убрать их, как возле меня с резким хлопком появляется домовой эльф Добби.
Пошевелив ушами, он шаркает ногой в подобии неуклюжего поклона.
- Профессор Снейп, сэр, - затем, взглянув на меня уже не так испуганно, добавляет, - Гарри Поттер, сэр.
Зельевар оборачивается на звук тоненького голоса, сжимая в ладони прозрачный флакон, кивает в сторону стола.
- Убери мусор.
Эльф усиленно кивает, отчего его большая голова опасно вихляется на худенькой шее, чудесным образом достаёт совок и щётку откуда-то из-за спины (я даже с интересом перегибаюсь через ручку кресла) и как можно осторожнее, стараясь не упустить ни малейшей стеклянной пылинки, собирает осколки. Закончив, он спешит откланяться, но Снейп окликает его.
- И ещё: принеси мистеру Поттеру чёрный чай с мёдом.
Я не успеваю открыть рот в попытке что-либо сказать, как Добби уже след простыл.
- Спасибо вам, но боюсь, что…
- Это я боюсь, что ты сегодня вряд ли сможешь заснуть собственными усилиями. - Профессор перебивает меня тоном, каким разговаривает с учениками на занятиях.
Запоздало понимаю, что я не люблю этот тон. Другое дело, когда он говорит спокойно, не выделяя интонацией чуть ли не каждый слог.
Вновь крупно вздрагиваю, когда рядом резко вырастает Добби с чашкой ароматного чая в руках. Принимаю её и благодарю эльфа, в ответ на что тот округляет свои и без того огромные глаза и, заикаясь, выдаёт что-то совсем неразборчивое, но, покосившись на угрюмого Снейпа, спешит испариться.
- Что это с ним? - медленно спрашиваю, продолжая смотреть на то место, где всего секунду назад
