Возле зеленых арок входов на выделенные зашифрованные каналы он склонился над замками. Оперативно и с очевидным умением вскрыл пульт доступа, намереваясь начать взлом. Человек в сутане аккуратно отстранил его руку, улыбаясь мягко и дружелюбно. Ввел длинный банковский пароль, после чего хозяевам защищенных «комнат» была перечислена необходимая за аренду сумма.
– Обычные деньги, сын мой, открывают двери эффективнее самых лучших отмычек, – прокомментировал он, пропуская спутника вперед. – Давай постараемся не привлекать к себе внимания?
Длинноволосый хотел ответить, но стушевался. Привычный ему способ решения проблем был только что отвергнут с прохладцей человека, многое в этой жизни привыкшего решать массивами евродинов…
Никак не отреагировав на колкость Искателя, он отвернулся и первым шагнул в апартаменты, где жители Либерти-Сити могли говорить без опаски быть услышанными. «Священник» вошел следом, тут же запирая канал.
Разместились напротив, а подозрительный тип с незапоминающимися чертами лица наконец-то убрал руку со своего виртуального оружия.
– Так ты Плотник? – повторил человек в черном заданный на площади вопрос, все так же приятно улыбаясь. – Нам стоило встретиться раньше…
– С чего ты взял, что Плотник жив? – Сказано было жестко, но без грубости. – Показать базу данных Европола, где сказано, что его убили во время операции спецназа?
– Не утруждай себя, – развел руками «священник». – Я соболезную о его кончине, малый написал толковую книгу… Меня ты можешь называть Искателем. Как же мне величать тебя?
– Называй Иосифом, раз того искал, – прищурившись, ответил длинноволосый.
– Хорошо, Иосиф, – покорно согласился Искатель, оправляя белоснежный воротничок. – Тогда, если не возражаешь, приступим к делу. Сеть нынче настолько нестабильна, что обрывает самые важные разговоры… – И вдруг спросил прямо, всем телом подаваясь вперед: – Значит, картина все же существует?
И мог бы поклясться, что, если бы перед ним сейчас сидел не виртуальный аватар, а живой человек, он бы обязательно вздрогнул от неожиданности. В комнате, арендованной для тайных сетевых переговоров, наступила полнейшая тишина. За огромным окном сиял несуществующий город, по которому бродили жалкие подобия настоящих людей. Стена помещения попробовала раскраситься рекламным проспектом, но Иосиф оборвал навязчивую трансляцию легким движением.
– Выходит, отче, это тебя я должен благодарить за неприятности в Монреале и Франкфурте? – вопросом на вопрос ответил он, снова опуская руку в карман куртки.
– О, я сожалею, сын мой… – «Священник» миролюбиво показал раскрытые ладони, призывая не совершать поспешных действий. – Я долгое время не мог осознать, что мы находимся по одну сторону баррикад… Однако после беседы с Колорадо…
– Он жив? – Иосиф вскинулся, излишним интересом выдав свое знакомство с машинистом. Осекся, подозрительно наблюдая за лукавой улыбкой Искателя. – Как ты на него вышел?
– Через Керамику, – честно ответил мужчина в сутане, ненадолго задумавшись. – Бедолага окончательно перешел в стан субнормалов, но кое-что полезное поведать смог…
Выходит, Иосиф не знает о ниточке, протянутой «горностаями» от Гончарова через США до Северного Китая? Хочет сложить с себя ответственность за битву в Приморье или действительно не осведомлен о разговоре в храмовой долине? Кто в таком случае пытался записать разговор с буддистским монахом?..
– Значит, это твой человек расспрашивал русского в «Дигитале рейхстаг»? – изучая задумчивость собеседника, поинтересовался длинноволосый. – Он ловкий. Мы не смогли отловить его во время перестрелки в «Джадве»…
– Сожалею о случившемся, – равнодушно ответил Искатель, не заостряя внимания на личности машиниста. – На сбор информации ушло неоправданно много времени. Пострадали твои люди. Пострадали твои инвестиции в этих людей…
– Пострадала лишь сохранность некоторых тайн, погибшие не входили в мой ближний круг… Ты вышел на Либерти-Сити через одного из наемников, не так ли? – продолжал сопоставлять человек, назвавшийся Иосифом. – Мы выяснили, что твои головорезы взяли пленного.
– Полагаю, его сохраненная жизнь станет доказательством чистоты моих устремлений. – «Священник» сложил перед собой руки, словно собирался вознести молитву. – Если бы я поверил в сказки чуть раньше, многих жертв удалось бы избежать.
Волосатый сунул обе руки в карманы. Нахохлился, став похожим на старую недовольную цаплю, каким- то образом усаженную в удобное кресло. Почти минуту смотрел куда-то в стену, снова и снова проверяя защищенность канала, на котором общались виртуалы.
– Сказки? – наконец поинтересовался он, хмуро покосившись на улыбчивого святошу. – Ты поверил в сказки, отче? И бросился искать Грааль?
– Можно сказать и так. Я поверил, что Плотнику и его группе, работавшей под крылом Сорок Два, удалось создать нечто… выдающееся. Нечто, способное изменить отношение к Цифре и сплотить остатки нейкистов. Сын мой… – Он наклонился вперед и понизил голос, как если бы через закрытую дверь их могли подслушивать. – Давай уже перестанем ходить вокруг да около и признаем существование необычной картины.
Иосиф испытующе и недоверчиво взглянул на собеседника в нелепом одеянии католического священника. Медленно покачал головой. Осторожно подбирая слова, он спросил:
– Почему я должен обсуждать это с тобой?
– Потому что я твой союзник, – последовал быстрый и искренний ответ.
– А вдруг за твоим виртуалом скрывается хунган? Или офицер СБА, выкорчевывающий «нейкистскую заразу»?
– Мои методы работы так похожи на методы вудуистов или безов?
Ироничная ремарка, казалось, удовлетворила длинноволосого, но напряжения не сняла.
– Если ты не нейкист, отче, – грустно улыбнулся тот, – тебе не понять смысла нашего открытия…
– А я попробую, ладно? – Искатель чинно возложил виртуальные руки на подлокотники виртуального кресла. – Раз уж ты уважил меня беседой, позволь идти до конца?
– Зачем тебе картина? – Казалось, нахохлившийся Иосиф решил исчерпать отведенный на всю жизнь лимит встречных вопросов, задаваемых незнакомому человеку. – Зачем ворошить старое и возрождать преданное забвению еретическое течение?..
– Чтобы поверить в чудо, конечно же. – Фраза, произнесенная самым обыденным тоном, в устах католического священнослужителя казалась едва ли не кощунственной. – Чтобы явить это чудо миру и сплотить вокруг него людей. Много людей. Подарить им веру.
– Нейкистов? – Иосиф фыркнул, вынимая руки из карманов и потирая пальцы. – Один пробовал… Знаешь, отче, ортодоксальные нейкисты никогда не сплотятся. А у нас, когда мы приступали к разработкам, подобного не было и в мыслях…
– Отныне в этом появилась потребность, – продолжал мягко настаивать Искатель.
– Твоя потребность, – поправил его ломщик с неприметным лицом, для пущей уверенности кивнув.
– Убежден, что и твоя – тоже, – мгновенно парировал «священник», словно ждал подобного укола. – Объединив наши силы, мы сможем свернуть горы.
– С навязывания личных идеалов и устремлений дела не начинают…
– А я и не навязываю, Иосиф, – как можно дружелюбнее и убедительнее сказал Искатель. – Позволь мне объясниться, и сам все поймешь?
Тот пожал плечами, молчаливо подтверждая – пробуй, для того мы и собрались в одном из защищенных небоскребов Либерти-Майнд-Сити. Убедившись, что ему готовы внимать, мужчина в сутане удовлетворенно кивнул.
– Судя по данным моего анализа, – деловито начал он, – Плотник… и его последователи, в среде нейкистов получившие собственное название декомпиляторов, никогда не относили себя к радикальным последователям Поэтессы. Более того: они во многом расходились в точках зрения на Цифру с тем, кого называли Пророком. Не могу достоверно установить, что стало причиной раскола. Но имею основания
