последовал Гекко и еще десяток других. Реза молча взяла подписанный пергамент и стала складывать, чтобы Сланец мог его запечатать. Ее застывшее лицо было лишено выражения, как мраморный лик Козимо Прекрасного в склепе Омбры, зато руки дрожали так, что Баптиста, поглядев на это, подошел и сложил письмо за нее.
Три дня. Столько Мо пробыл у Белых Женщин. Три бесконечных дня, которые Мегги провела в уверенности, что ее отец безвозвратно погиб по вине матери и Фарида. За эти три дня она не обменялась с обоими ни единым словом. Она отталкивала Резу, когда та подходила к ней, а один раз накричала на нее.
— Мегги, почему ты так смотришь на маму? — спросил ее Мо в первый же день по возвращении. — Почему?
'Потому что из-за нее тебя забрали Белые Женщины', — хотела она ответить — и промолчала. Она знала, что не права, и все же отчуждение между ней и Резой не проходило. И Фарида она тоже не простила.
Он стоял рядом с Сажеруком и, в отличие от всех остальных, нисколько не выглядел подавленным. Конечно, какое Фариду дело до того, что ее отец скоро окажется в руках Свистуна? Сажерук вернулся. Больше его ничто не интересовало. И так будет всегда.
Сланец капнул расплавленным воском на пергамент, и Мо приложил к воску печать, которую вырезал для книги с рисунками Резы. Голова единорога. Печать переплетчика на обещании разбойника. Мо отдал письмо Сажеруку, обменялся несколькими словами с Резой и Черным Принцем и подошел к Мегги.
Когда она была маленькая, ростом ему по локоть, она, если что-то ее пугало, прятала голову ему под руку. Но это было давно.
'Мо, как выглядит Смерть? — спросила она отца, когда он вернулся. — Ты правда ее видел?' Похоже, воспоминание не вызывало у него страха, но взгляд его сразу унесся в такие дальние дали… 'Она является в разных образах, но у нее женский голос…'
'Женский голос? — удивленно переспросила Мегги. — Странно, что Фенолио не придумал чего- нибудь, чтобы не отдавать такую важную роль женщине!' Мо рассмеялся: 'Не думаю, Мегги, чтобы роль Смерти написал Фенолио'.
Она не подняла глаз, когда он подошел.
— Мегги! — Он взял ее за подбородок, так что ей пришлось-таки на него взглянуть. — Ну не гляди так хмуро! Прошу тебя!
За его спиной Черный Принц отвел в сторону Баптисту и Дориа. Мегги догадывалась, какие он дает указания. Принц посылает их в Омбру с вестью для отчаявшихся матерей — Перепел не бросит похищенных детей в беде. 'Да, бросит он только свою родную дочь', — думала Мегги и не сомневалась, что Мо читает упрек в ее глазах.
Он молча взял ее за руку и потянул за собой — прочь от палаток, от разбойников, от Резы, все еще стоявшей у костра. Мегги увидела краем глаза, что мать стирает чернила с пальцев — Сланец наблюдал за ней с глубоким состраданием на стеклянном личике, — стирает и стирает без конца, словно хочет стереть и те слова, что перед тем написала.
Мо остановился под дубом, ветви которого накрывали лагерь, как сводчатый потолок. Он взял руку Мегги и провел по ней указательным пальцем, словно удивляясь, какая она стала большая. Хотя руки у были по-прежнему намного меньше, чем у него, девичьи руки…
— Свистун тебя убьет.
— Нет, не убьет. А если попытается, я сумею ему показать, каким острым бывает нож переплетчика. Баптиста сошьет мне новый потайной карман — и, честное слово, я с удовольствием опробую лезвие на этом детоубийце.
Лицо его потемнело от ненависти. Перепел.
— Нож не поможет. Он тебя все равно убьет.
Как глупо звучат ее слова — словно детское упрямство. Но она так боится за него.
— Погибло трое детей, Мегги. Попроси Дориа, пусть он тебе расскажет, как они гнали их в замок… Они поубивают их всех, если Перепел не явится.
Перепел. Он делает вид, будто говорит о другом человеке. За дурочку он ее, что ли, считает?
— Это не твоя история, Мо! Пусть детей спасает Черный Принц!
— Как? Свистун перебьет их всех при первой же попытке.
Его глаза горели гневом. И Мегги впервые поняла, что Мо отправится в замок не только для того, чтобы спасти живых детей, но и чтобы отомстить за погибших. От этой мысли ей стало еще страшнее.
— Ладно, предположим, что ты прав. Может быть, другого пути и правда нет, — сказала она. — Но тогда хотя бы возьми меня с собой! Я смогу тебе помочь. Как во Дворце Ночи!
Казалось, все это было вчера: Огненный Лис втолкнул ее в камеру к отцу… Неужели Мо забыл, как облегчила она ему тогда заточение своим присутствием? Как спасла его с помощью Фенолио?
Нет, конечно. Но Мегги достаточно было взглянуть на него, чтобы понять: на этот раз он пойдет один. Совсем один.
— Помнишь истории о разбойниках, которые я тебе когда-то рассказывал?
— Конечно. Они все плохо кончались.
— А почему? Всегда по одной и той же причине. Потому что разбойник бросается защищать того, кого любит — тут-то его убивают. Разве не так?
Какой хитрец! Наверное, и Резе он сказал то же самое. 'Но я-то знаю его лучше, чем мама, — думала Мегги, — и историй я помню больше'.
— А помнишь балладу 'Разбойник'? — спросила она.
Элинор без конца читала ей эти стихи и вздыхала:
'Ах, Мегги, жаль, что это читаешь не ты! Не дай Бог, твой отец услышит, но мне бы так хотелось увидеть этого разбойника у себя в прихожей!'
Мо откинул ей челку со лба.
— А что?
— Там любимая девушка предостерегает его от солдат, и он успевает скрыться! Дочери тоже так умеют.
— О да! Дочери отлично умеют спасать отцов, уж в этом-то я убедился. — Мо невольно улыбнулся. Как она любит его улыбку! А если она видит ее в последний раз? — Но ты ведь, наверное, помнишь и то, чем эта история заканчивается для девушки?
Мегги, конечно, помнила.
— Мегги…
Она повернулась к нему спиной. Ей не хотелось больше его видеть. Не хотелось больше за него бояться. Ей хотелось только сердиться на него. Как на Фарида.
Как на Резу. Когда кого-то любишь, от этого одна боль. Одна боль.
— Мегги! — Мо схватил ее за плечи и повернул к себе. — Предположим, я не поеду в замок, и как тебе понравится новая песня, которую скоро запоют в Омбре?
Да, он прав. Это страшная песня. Но она знает ещё страшнее:
Она все еще не смотрела на него. Она не хотела слышать этих слов. Но он продолжал говорить — голосом, который она так любила, который столько раз убаюкивал ее, утешал, когда она болела, и рассказывал ей истории об исчезнувшей матери.
