героями, которых я видел вдалеке, пока они забирались на мой пиджак, когда я ловил кайф. Я даже придумал способ, как с ними познакомиться: я ложился на пол, чтобы расслабиться, в ожидании, пока наладится сердечный ритм, и смотрел небольшое шоу Cirque du Soleil (если есть желание, посетите оф. сайт - http://www.cirquedusoleil.com/, прим. Nusha), а те ребята разбредались по всей комнате. Частенько я подумывал разбудить Меган, чтобы она тоже на них посмотрела. Я даже видел их отражение в зеркале, когда обнаружил, что они расселись на моих плечах и в волосах. Я начал разговаривать о них и видел их настолько отчетливо, что очень сильно напугал своего наркодилера. Раньше, когда я уходил из дома, чтобы купить наркотики, я обычно приходил к нему и принимал дозу, а потом начинал видеть этих маленьких человечков, заползающих на мою руку.
- Эй, ты это видишь? - спросил я, протягивая свою руку - Ты видишь этого маленького человечка, так ведь? Он на самом деле здесь.
Мой дилер только посмотрел на меня без внимания. Этот чувак был наркодилером с очень странным для наркомана поведением.
- Тебе лучше уйти, чувак, - сказал он – Тебе нужно уйти как можно дальше отсюда. Иди домой.
Очевидно, я был слишком плох, чтобы заниматься делом.
Как-то ночью я патрулировал дом вместе с дробовиком и спускался по лестнице из спальни в гостиную. Потом я поднялся по лестнице на площадку к ванной и дошел до навеса, где спала Меган. Как только я подошел к нему, дробовик выпал и выстрелил в потолок над навесом. Меган, к счастью, не проснулась.
Я все еще не спал, когда приехал пожарный расчет. Я валялся там пьяный, когда услышал сирены. Я продолжал лежать и думать: «Вот влип».
Мой дом был вырезан в крутом холме, поэтому маленькое, квадратное окно спальни на втором этаже находилось не так высоко от земли. Я услышал суматоху и попросил кого-нибудь подойти ко мне, поэтому засунул свой 45-ый за пояс и побежал вниз к окну, отбросив тень в сторону, и уставился на пожарного, собиравшегося выбить дверь. Я спросил их в чем проблема, и они ответили, что полчаса назад сработала моя пожарная сигнализация.
Я оценил ситуацию; я убедил их, что огня нет, и Меган ни о чем не узнала. Другим разом, когда она могла бы застать мои ночные занятия, но не сделала этого, стало утро, когда она разбудила меня на диванчике в гостиной. Очевидно, я задремал рядом с иглой, лежащей там.
- Сладенький, - сказала она – Думаю, кошечка с чем-то играет.
Я посмотрел вниз и увидел одну из своих кошек, тискающую иглу, как будто она была мышкой.
Вскоре после этого Дафф начал останавливаться, потому что переживал за меня. Не знаю, почему именно, но все наши разговоры мы вели, когда я высовывался из окна своей спальни, а он оставался в глухом переулке. Я все еще носил пушку за поясом и, разумеется, никогда не приглашал его внутрь, но все было очень круто, потому что получалось, будто бы он и не хотел заходить в дом.
- Привет, чувак! Как дела? - спрашивал я.
- Все отлично, - отвечал он - Эй, что происходит?
- Ничего
- Хорошо, потом, - говорил Дафф, измеряя меня взглядом – Увидимся позже.
- Эй, не желаешь зайти?
- Нет
- Ладно, это хорошо. Увидимся позже.
Сколько себя помню, у моей бабушки все время были проблемы с сердцем до тех пор, пока она не умерла. Когда это случилось, я просто обезумел от горя. Я никогда не думал, что она умрет такой молодой, ей было всего лишь чуть больше 60. Я видел последние моменты ее жизни в больнице; это был единственный раз, когда я хорошо запомнил смерть.
Ночью, после того как я увидел ее смерть на больничной койке, я пошел в Rainbow Bar and Grill и одолжил у Марио (Mario), владельца этого заведения, пару сотен долларов. Разумеется, у меня были деньги, но наличных при себе я никогда не имел; мой бизнес-менеджер неохотно давал их мне по понятным причинам. Марио даже не догадывался, зачем мне нужны деньги, и это был первый раз, когда я вообще у кого-то что-то попросил. Я поехал в Восточный Л. А., чтобы раздобыть дозу, потом вернулся в Голливуд и пересел на переднее сиденье своей машины на обочине улицы. По некоторым причинам я позвонил Иззи; не так давно он начал снимать квартиру на Санта-Монике, и я спросил, могу ли ширнуться в его квартире. Он сказал, что это было бы здорово, поэтому я поехал на своей маленькой Honda CRX по Pacific Coast Highway, постепенно теряя разум от кайфа. Перед тем как приехать к Иззи, я несколько часов кружил по улочкам Санта-Моники как маньяк. Я хорошо помню, как моя машина подпрыгивала на грязных насыпях строительного участка. Не знаю, как машина осталась целой после этого. Я на самом деле не отдавал отчета своим действиям… Не знаю, как я еще ни на кого не нарвался. Когда же я наконец-то добрался до Иззи, он усадил меня на диван, чтобы вспомнить все произошедшее за ночь. Помню, что пока он спал, я смотрел фильм «Представление» (Performance, фильм 1968 года с Миком Джаггером – прим. Nusha), который он взял в прокате… Потом я отключился.
Сейчас, в этот момент 1990-го, Иззи находился на испытательном сроке из-за стычки со стюардессой коммерческого самолета, что считалось федеральным преступлением, поэтому, что и говорить, он держал свой нос чистым. Ему было назначено к своему инспектору, наблюдающему за условно осужденными, на следующее утро, поэтому он оставил меня в квартире. Я встал с диванчика как у себя дома и решил пойти в ванную и принять душ, потому что днем должно было состояться прощание с моей бабушкой.
После душа я пытался принять дозу, все еще находясь под кайфом предыдущей ночи, но считая, что мне это необходимо. Я не мог найти вену; я залил кровью всю ванную, полотенца, стены, раковину – всего и не перечислить. Я продолжал искать вену, пока не задел артерию. Потом я спрятал свои принадлежности в шкафу, стоящем в гостиной Иззи, и отправился прощаться с бабушкой, оставив квартиру Иззи в кровавых пятнах.
Когда я прибыл на прощание, то был законченным наркоманом. Я поздоровался с мамой и братом, но по некоторым причинам я был не готов встретиться с остальными родственниками по материнской линии, и дал им это понять. Я выразил свое уважение бабушке и пошел в ванную, чтобы снова уколоться – доза была довольно большой. Вот каким извергом я был. Когда я появился, моя мама решила, что я плохо себя чувствую для того, чтобы находиться на людях, поэтому предложила мне поехать домой. Я поехал домой вместе с моей бывшей подругой Ивонной, которая тоже пришла на прощание. Лучшую часть дня я провел у Ивонны, но был слишком безрассудочен, чтобы переспать с нею. Я взял такси только чтобы быть встреченным сообщением о том, насколько взбешен Иззи Стредлин. Иззи нашел все шприцы и ложку, которые я спрятал в шкафу, и, мягко сказать, не обрадовался этому. Поняв, что он находится на испытательном сроке и к нему в любой момент без предупреждения может заявиться его инспектор, у него были веские причины злиться.
Вспоминая эти выходки я понимаю, насколько безрассудным и саморазрушающимся я был, но тогда я не знал этого. Сейчас это кажется шокирующим, но в то время для меня это не было большим делом.
Моя бабушка была самым бескорыстным человеком, которого я когда-либо знал. Она отдаст вам свой последний пятицентовик, как бы сильно вы не сопротивлялись. Она всегда поддерживала меня во всех делах, особенно в музыке. В молодости она занималась классической игрой на пианино и вообще была очень способна к музыке. У меня было чувство, что она оживала, когда я прикасался к гитаре; она дала мне денег на мой первый инструмент. Возможно, она думала, что музыка безопаснее и более утонченной, чем нападения на невинных граждан на BMX-ах. Мало кто знал, насколько печальна она была. Ее сын, мой дядя Джекис (Jaques), жил вместе с ней и был всего лишь на 12 лет старше меня. Он страдал синдромом Дауна. Он очень хорошо разбирался в музыке, его вкус был довольно эклектичным, потому что он сам был по- детски простым, живым человеком. Он слушал the Village People, ABBA, the Partridge Family, но он же приучил меня к Джеймсу Брауну (James Brown) и The Runaways.
Моя бабушка покинула этот мир в 1990-м после осложнения сердечного заболевания и попросила мою маму заботиться о Джекисе, но перед тем, как покинуть нас, она очень гордилась тем, что я сделал карьеру в музыке. Мой дядя Джекис скончался в 2004 году.
Вполне возможно, что инерция могла бы убить Ганзов еще до того, как мы бы что-нибудь предприняли, если бы не Rolling Stones. На пике того периода, когда я сидел на спидах, как Белуши
