белых дельфинчиков. Дамаянти подтвердила, что таких дельфинчиков она видела на Ганге, в Навадвипе. А во Вриндаване однажды, во время Враджа-мандала-парикрамы, во время мангала-арати, перед самым рассветом, у берега Ямуны она видела что-то похожее на белые плавники над водой, туда-сюда, туда-сюда... Будто играли. Но она не уверена, что это были дельфинчики...
Дамаянти рассказывала легко и как-то светло и радостно историю Татьяны.
А я тогда не могла попасть на даршан, попрощаться с Татьяной — все время что-то мешало, появлялись какие-то дела, парикрамы, служение, что-то отвлекало. Мне некогда было стоять в очереди преданных, которая двигалась очень медленно. Из-за этого я чувствовала себя так плохо, мне было совестно, неудобно перед Татьяной и перед Шримати Радхарани, что я не могу отдать свой долг Ее любимой преданной и получить ее даршан. И вот, в последний, третий вечер, когда все уже расходятся по своим квартирам, около девяти, когда закрывается алтарная, мы с Натальей, тоже омичкой, возвращались в гостиницу, и нас окликнула ученица Ниранджаны Свами. Она сказала, что те матаджи, которые должны были сегодня дежурить возле Татьяны, петь ночной киртан и следить, чтобы всю ночь был включен возле нее магнитофон с джапой Шрилы Прабхупады, по каким-то причинам не придут. Она осталась одна с Татьяной и просит у нас поддержки. Мы сразу развернулись и пошли в комнату, где находилось тело Татьяны.
Тело лежало на полу, на огромных кусках льда... страшно было смотреть, но лицо сохранило спокойствие, легкую улыбку, едва уловимую внешне. Звучала джапа Шрилы Прабхупады, магнитофон стоял тоже на полу, рядом с головой Татьяны. Из-подо льда непрерывно стекала растаявшая вода, так как был апрель, во Вриндаване стояла жара, лед таял очень быстро. Мы пели мантру всю ночь, ученица Ниранджаны Свами (не помню ее имени) играла на фисгармонии, я — впервые в жизни — на мриданге, а Наталья — на караталах. Когда в той части комнаты, где пол был немного ниже, накапливалась вода с оттаявшего льда и начинала подступать к нам, я вставала, брала ведро и тряпку и собирала воду, а матушки отдыхали в это время на улице, включив возле Татьяны магнитофон. Почему-то я не чувствовала какого-то особо неприятного запаха, хотя тело лежало в жару уже третий день и многие говорили, что находиться долго в этой комнате невозможно. Я думала о том, что это такая милость Шримати Радхарани, что Она позволила мне делать все это здесь, сейчас. Ведь Она привела меня не только попрощаться, но и послужить Татьяне. У того, кто оставляет тело во Вриндаване другое чистое, высокое сознание, а, значит, и тело другое. Сознание очищено каким-то способом, и тело вместе с сознанием очищается. Каким нужно быть чистым человеком, чтобы остаться навсегда в обители Шримати Радхарани. Легко было мыть и мыть этот пол всю ночь.
Во время мангала-арати нас сменили, и можно было идти отдыхать, но спать не хотелось совершенно. Я чувствовала себя счастливой, и было столько сил!
В этот день был доставлен во Вриндаван гроб и готовы все документы. И до Дели Татьяну сопровождала матаджи Дамаянти и один индус — бриджабаси. Ее везли в машине на подстилке изо льда, и преданные постоянно обмахивали ее от мух.
Дамаянти рассказывала, что к машине постоянно подходили бриджабаси, будто знали, что она там. Приносили ей поклоны, сыпали пыль Вриндавана по всему телу, благословляли ее. Таким образом, она получила столько благословений — почему-то двадцать раз останавливались. И матаджи Дамаянти проповедовала все это время Татьяне, надеясь, что она может ее слышать: «Смотри, какая ты удачливая, ты здесь, дома, оставила тело. Бриджабаси дают тебе свои благословения. Ты уж никуда отсюда не уходи. Тебя здесь так любят, а тело твое никому не нужно, пусть оно едет, куда угодно. Ты не делай глупостей, не гонись за ним. Оставайся здесь! Вриндаван — это твой дом!» Проходила мимо корова, тоже заглянула, даршан получила и благословение, конечно же, дала. Сама Сурабхи! А машина все останавливалась и останавливалась, какие-то причины появлялись, чтобы остановиться еще раз. И когда они выезжали за пределы Вриндавана, Дамаянти запретила Татьяне уходить из Вриндавана: «Все! Дальше мы везем одно тело!» и попрощалась с ней в машине. А тот бриджабаси, который рядом сидел, сопровождал до Дели, ухаживал за Татьяной, как за ребеночком, как за живой. И у него не было никакой брезгливости, а только одна любовь, он весь сиял, счастливый сидел, пыль с ее стоп несколько раз брал. У нее еще такая блаженная улыбка на лице была! Он пыль брал и себя будто осыпал этой пылью. Он понимал, кого он сопровождает в последний путь. И то, что бриджабаси с ней рядом сидел, это тоже была забота Радхарани. Она сама — преданная Радхарани, раз здесь тело оставила, и такая милость была во всем для нее. Бриджабаси созданы из любви Кришны.
Матаджи Дамаянти закончила свой рассказ такая же счастливая, как тот бриджабаси. Ее служение преданным во Вриндаване — распространение книг Шрилы Прабхупады за столиком, возле Самадхи. Проводя год за годом во Врадже, она сама становится будто созданной из любви Кришны. Во Вриндаване специальная, особая атмосфера для души, оставляющей тело, потому что она здесь в своей обители, у себя дома. Где-то в другом месте это возможно только по милости духовного учителя.
Пескова Марина (Омск)
Матаджи Пурнамаси — ученица Бхакти Бхринги Говинды Свами, 1938 года рождения. По совету Говинды Махараджа я вела все полтора месяца каждодневный дневник, теперь он пригодился.
Еще в Казахстане, когда Пурнамаси деви даси хотела поехать во Врадж, она сломала руку, и в тот раз ей уехать не удалось. Через некоторое время появились проблемы с желудком, ее положили в больницу и определили, что это был рак желудка. Я как раз пришла к ней в гости, и она рассказала мне обо всем, спрашивая совета. Мы позвонили ее духовному учителю в Алматы. Говинда Махарадж взял трубку, и она спросила: «Соглашаться ли на операцию? Она опасная...» «Соглашайся. Иди, ложись на операцию, а я сегодня же вылетаю к тебе в Павлодар». И она послушалась, и пошла в больницу. А Гуру Махарадж прилетел в Павлодар, дал ей наставления собираться во Вриндаван, так как после операции выяснилось, что у нее уже запущенная форма рака. Были метастазы, врачи отказались от нее, ее выписали домой. Гуру уехал, и она стала собираться во Вриндаван.
Однажды я дала ей видеокассету с записью Говинды Махараджа, и когда она увидела его на экране, то бросилась прямо к телевизору, как будто забыв, что это только экран. И когда она коснулась телевизора и поняла, что это экран, то стала плакать от разлуки с духовным учителем. Она боялась не доехать, не успеть во Вриндаван, а я ее успокаивала: «Гуру благословил, значит, все будет хорошо. Теперь осталось действовать». Она так беспомощно плакала, как ребенок.
Говинда Махарадж сказал ей, чтобы взяла с собой двух матаджи, чтобы сопровождали ее. Она взяла Расешвари, Жанну и меня, продав свой дом. На эти деньги мы и поехали. Она прощалась со своими родственниками, говорила, что едет в Святую Дхаму, там оставлять тело. Им было это непонятно, они не были преданными, а она сейчас пыталась им проповедовать, читала Бхагавад-гиту. Надо сказать, что она регулярно читала 36 кругов, а начала не с 2, 4, и не с 16, а с 32 кругов.
Она никогда не беспокоила своего духовного учителя никакими своими вопросами, проблемами, только отчитывалась перед ним в служении. Он был очень доволен ею.
Говинда Махарадж встретил ее, заметил для всех: «Смотрите, как она
