Огнехвост насторожился.
— Что с тобой? Дать тебе еще мяты?
Откашлявшись, Перышко устало покачал головой.
— Нет, мне уже лучше, — заверил он.
— Что-то мне так не кажется, — недоверчиво пробормотал Огнехвост, направляясь к кладовой.
— Жар спал, и грудь уже не так заложена, — горячо воскликнул старик. — Побереги кошачью мяту для тяжелых больных. Сам знаешь, пора Голых деревьев долгая… Ох, долгая.
Огнехвост повернулся к своему старому наставнику.
— Как же я рад, что ты выкарабкался!
— А уж я-то как рад, — смущенно проворчал старик. — Ладно, довольно этих нежностей, беги в детскую, пока Кудряшка не переполошила все племя.
Огнехвост собрал с пола стебли пижмы, отложил один в сторонку, а остальные спрятал в кладовую, рядом с кошачьей мятой.
— И Кедровника тоже проведай, — напутствовал его Перышко. — Прошлой ночью я слышал, как она он кашлял.
— Хорошо. — Огнехвост подобрал с пола стебель пижмы и вышел.
Кудряшка нервно расхаживала перед детской. Увидев Огнехвоста, она со всех лап бросилась ему навстречу.
— Утром Туманушка щебетала, как скворушка, после обеда она уснула, а теперь проснулась и не может слова сказать!
— Не волнуйся, — бросил Огнехвост, входя в палатку. — Даже если она заболела, то теперь у нас есть лекарства.
В детской было тепло и сумрачно. Пташка полз по песчаному полу, целясь лапой в моховой мячик. Вот он подкинул его вверх, а Росяночка, высоко подпрыгнув, схватила мяч обеими передними лапами. Пташка бросился на нее, боднул головой — и малышка, не устояв на лапах, кубарем покатилась на Огнехвоста. Тот едва успел увернуться.
— Осторожнее! — воскликнула Кудряшка, входя в палатку следом за целителем.
Туманушка высунула головку из гнездышка, сплетенного из гибких веток орешника.
Пташка вскочил с пола и подбежал к целителю.
— Туманушка очень больна!
— Мы с тобой пока этого не знаем, — покачал головой Огнехвост, кладя стебель пижмы рядом с гнездышком. Наклонившись, он тщательно обнюхал малышку. Она была теплая, однако он не обнаружил кислого запаха болезни. Огнехвост перевел дух. В худшем случае это был белый кашель! Он откусил кусок пижмы и пододвинул его Кудряшке.
— Разжуй хорошенько и заставь ее проглотить полученную кашицу перед следующей едой, — объяснил он.
Кудряшка кивнула и торопливо убрала стебель подальше от шаловливых лапок Пташки и Росяночки, кинувшихся обнюхивать диковинную траву.
— Фу! — вынес приговор Пташка.
— Туманушку теперь будут кормить травой? — сморщившись, пропищала Росяночка.
Огнехвост наклонился, чтобы заглянуть им обоим в глаза.
— Держитесь подальше от Туманушки, не то я вас тоже заставлю травой питаться! — пригрозил он и, оставив малышей пищать от возмущения, выбрался из детской.
Кедровник лежал возле палатки старейшин, его бока содрогались в приступе мучительного кашля.
— Вот, возьми-ка, — сказал Огнехвост, бросая ему остаток пижмы. — Разжуй и проглоти все без остатка!
Кедровник упрямо отодвинул лекарство.
— Побереги это для молодых, — прохрипела она он. — Я и так зажился на свете. А кашель меня не убьет, я крепкий.
— Возможно, — не стал спорить Огнехвост. — Но все равно съешь лекарство. Тем самым ты облегчишь мне жизнь — поверь, мне сейчас и без тебя хлопот хватает.
— Ну, если так, — Кедровник взял кусок стебля в пасть и стал жевать, страдальчески закатив глаза. — Ох, скорей бы Юные листья настали! — простонал он. — Кажется, никогда я не ждал их с таким нетерпением.
Огнехвост зевнул.
— Пойду-ка я разомну лапы, — сказал он старику. — Или вздремну, пока вечерний патруль не вернулся.
Пошатываясь от усталости, он побрел к выходу из лагеря. Снаружи стоял мороз, судя по всему, ночь обещала быть лютой.
Со стороны озера доносился громкий визг. Огнехвост насторожил уши. Что там такое? Неужто случилось что-то? Он узнал голоса Краснохвоста и Соснолапки. Судя по их захлебывающемуся визгу, оба кота нисколько не боялись за свои жизни. Более того, похоже, они были счастливы!
Огнехвост услышал приближающийся топот лап по хрустящему снегу. Мелькнула пестря шерстка, и запыхавшаяся Оливка остановилась прямо перед ним.
— Мы играем на озере! — воскликнула она, справившись с одышкой. — Оно полностью замерзло! Теперь можно, не замочив лап, дойти хоть до Речного племени, представляешь?
Из-за куста выкатилась Светлоспинка.
— Я сбегаю в лагерь, приведу Углехвоста и Совокрыла! — бросила она, устремляясь в сторону изгороди. — Беги, Огнехвост, поиграй с нами! — мяукнула она, обернувшись через плечо. — В последние дни у тебя было столько тревог, ты совсем извелся. Повеселись немножко.
С этими словами она скрылась в ежевике.
У Огнехвоста зачесались лапы. Он уже забыл, когда в последний раз чувствовал себя молодым и беззаботным. Груз постоянных тревог преждевременно превратил его в старейшину, вздрагивающего от каждого кашля и вздоха.
— Бежим! — взмахнула хвостом Оливка.
И Огнехвост помчался за ней, петляя между кустов. Огрызок моста Двуногих одиноко торчал над белизной заметенного снегом озера. Оливка понеслась по заиндевелым доскам, весело махнув хвостом Огнехвосту. Он бросился за ней и остановился на краю моста.
Озеро полностью замерзло, огромное пространство льда нежно розовело в свете заходящего солнца. Краснохвост весело мчался по сверкающей белизне, а потом оттолкнулся, разбросал лапы и с радостным визгом покатился по льду на животе. Крысобой и Враноклюв, наблюдавшие за ним, взвыли от хохота. Даже старшие воины были рады возможности хоть немного побыть беспечными котятами.
Оливка спрыгнула с мостика на лед.
— Иди сюда, не бойся, — подзадорила она Огнехвоста.
Тот с опаской слез вниз и с облегчением перевел дух, почувствовав под лапами надежную крепость льда. Огнехвост сделал несколько робких шажков прочь от берега и, осмелев, направился к Соснолапке и Скворушке, гонявших друг другу камешки.
— Во что вы играете? — спросил он.
Сосолапка подпрыгнула на льду.
— Отлично, Оливка! — воскликнула она. — Нам не хватает игроков.
Скворушка подбежал к Огнехвосту.
— Мы играем в камень-дичь! Это мы сами такую игру придумали, — похвастался он и повернулся к Соснолапке. — Пошли нам камень! — Сгруппировавшись, она точным движением лапы остановила гладкий круглый голыш, который Скворушка подтолкнул ей по льду.
— Видишь, это — дичь, — объяснил Скворушка, посылая камень обратно. — А вон там — нора дичи. — Он махнул хвостом куда-то в сторону.
Огнехвост уставился туда, но ничего не увидел.
— Нет, это не настоящая нора, — засмеялся Скворушка. — Норой мы назвали все пространство между
