Покорение Южного полюса. Гонка лидеров

Теперь Нильсен мог рассчитывать только на свои силы. Его единственной надеждой был Дон Педро Кристоферсен, человек, в последний момент предложивший экспедиции помощь. Первоначальное предложение Дона Педро касалось только горючего и провизии, теперь же они нуждались в оплате всех расходов по организации спасательной операции.

Норвежским министром в Аргентине по-прежнему был брат Дона Педро, организовавший их встречу, как только Нильсен сошел на берег. Дон Педро понял, в какое затруднительное положение попал Амундсен, и великодушно взял на себя оплату всех счетов. Он сделал это максимально тактично, заметив при этом вполголоса, что «все может плохо кончиться, если я о вас не позабочусь».

Но, как написал Нильсен Александру Нансену, руководителю деловой части экспедиции,

было бы несправедливо возлагать слишком большую финансовую нагрузку на одного человека… конечно, на родине могут говорить, что экспедиция направилась на юг под покровом тайны и поэтому должна справляться сама. Но что нам делать? Норвегия всегда выделяла средства на корабли, которые представляли страну. Разве «Фрам» не лучший корабль для этой цели? Я не хочу сказать [продолжал он с оттенком горькой иронии], что на борту есть кто-то особенно опытный в деле дипломатического представления страны, но кто в мире не знает о «Фраме»? Вряд ли Норвегия сможет получить еще большую известность каким-то другим способом, чем тот, что представится ей с помощью флага, развевающегося в главных портах мира на гафеле самого известного в мире корабля…

Каждый человек, от капитана до кока, делал и делает все, чтобы экспедиция достигла своей цели. И поэтому падаешь духом, когда слышишь в первом же порту, что твоя страна умыла руки.

Итак, Дон Педро позаботился о «Фраме», заплатив за ремонт, крайне необходимый судну после 20 тысяч миль плавания.

Самые острые проблемы Нильсена были решены. Теперь он смог нанять нескольких матросов, в которых очень нуждался, поскольку команда была недоукомплектована. «Фрам» отправился в запланированный океанографический круиз между Южной Америкой и Южной Африкой 8 июня. Маршрут был экстраординарный, ведь эта часть океана, как сообщал Нансен в письме, адресованном Нильсену, осталась

совершенно неизведанным миром, где предыдущие экспедиции… сделали мало или не сделали ничего значительного. Было бы отлично, если бы норвежцы смогли продемонстрировать свое превосходство в этой области. Кроме того, это ясно показало бы, что экспедиция «Фрама» – не только спортивное мероприятие, как говорят некоторые, но и достойное уважения научное исследование.

Помимо научных причин, у Нильсена были и иные поводы для спешки.

«Терра Нова» обошел «Фрам» в гонке к телеграфному аппарату и первым принес новость об их встрече в Китовом заливе. В результате Бенджамин Вогт, посол Норвегии в Лондоне, написал Нансену, что столкнулся

с довольно острой критикой неожиданного решения Амундсена направиться к Южному полюсу… Мне кажется, широко распространилось мнение о том, что поведение Амундсена было не совсем честным, не совсем джентльменским… Я пишу Вам, чтобы спросить, можете ли Вы сделать– что-то для реабилитации Амундсена и, как следствие, – для его Отечества. Вы и сами знаете, сколь сильный эффект произвело бы здесь Ваше слово. Исходя из того, какое мнение [у публики] сложилось сейчас, объявления о том, что А. первым покорил Южный полюс, я жду не только с радостью.

Амундсен, несомненно, навредил репутации Норвегии, но вряд ли так сильно, как предполагал Вогт. Обвиняли его лично, в целом понимая, что человек не олицетворяет всю страну.

Понимал это даже сэр Клементс Маркхэм, бомбардировавший Скотта Келти письмами о «грязном фокусе» Амундсена, которого он называл то «мерзавцем», то «мошенником», то «контрабандистом». Публично Амундсена осудил и Шеклтон, с бессознательной иронией заявивший, что он «перезимовал в сфере влияния капитана Скотта», а в статье на первой полосе «Дейли Мейл» норвежцев обвинили в попытке «прыгнуть» к цели капитана Скотта».

С другой стороны, майор Леонард Дарвин на собраниях Королевского географического общества неоднократно повторял, что, с его точки зрения, «ни один исследователь не может получить никакого законного права на объект своего исследования». Но это был единственный аргумент, заглушенный целым хором возмущенных голосов. Чувства достигли такого накала, по крайней мере, в прессе, что Нансен поспешил ответить на призыв Вогта и защитил Амундсена в своем письме, отправленном в «Таймс» и опубликованном 26 апреля.

Мне пришлось много общаться с Амундсеном, и во всех случаях… он всегда действовал как мужчина. Я твердо убежден, что бесчестный поступок любого рода полностью чужд его натуре… Боясь того, что [его сторонники] могут посоветовать ему не отправляться в Антарктику, он решил ничего не говорить нам… В этом он, возможно, был прав… и взял всю ответственность на себя, избавив нас от роли соучастников. Не могу не признать, что это мужественный поступок… Что же касается вопроса, имел ли Амундсен право вступать [на территорию другого исследователя]… Надо помнить, что базы Скотта и Амундсена находятся далеко друг от друга, между ними такое же расстояние, как между Шпицбергеном и Землей Франца-Иосифа. Я уверен, что даже самый убежденный приверженец монопольных прав не сочтет несправедливой экспедицию на Землю Франца- Иосифа для организации похода на Северный полюс только на том основании, что другая экспедиция с той же целью в его поле зрения уже движется к Шпицбергену.

Авторитет Нансена и его репутация в Англии были таковы, что это письмо действительно успокоило общественное мнение или как минимум смягчило газетные комментарии, которые могли (более или менее) его выражать. Сама «Таймс» (в те дни, когда у нее была власть над миром) заявила, что «нет нужды защищать норвежского исследователя от обвинений в нечестном вторжении».

В Норвегии тоже чувствовалось скрытое неодобрение Амундсена. Частично это было связано со страхом британской реакции, о которой предупреждал Вогт. Финансовая беспечность Амундсена также могла сыграть свою роль. Когда ему было отказано в платеже по векселю, который он выписал за дизельный двигатель, юрист производителя отметил, что

денег нам не поступило, а капитан Амундсен не оставил в Норвегии никаких активов, которые можно было бы арестовать… Однако обстоятельства могут измениться, если ему повезет в экспедиции.

Леон Амундсен направил свои извинения Дону Педро:

Когда мой брат получил Ваше великодушное предложение накануне своего отплытия из Норвегии, он не предполагал, что будет вынужден воспользоваться им до такой степени. Он был уверен, что его сторонники и народ Норвегии одобрят его